Антимаг (СИ) - Мурзаков Кирилл Страница 12

Отец Франса занимался торговыми перевозками между столицей и заставами, которые располагались на границе тёмных земель. Твари регулярно пытались продвинуться внутрь королевства, но встречая на своём пути хорошо защищённые укрепления, оседали трофеями у местных пограничников. Алхимики охотно скупали внутренние органы обитателей тёмных земель, бронники приобретали шкуры и кости, из хорошо сохранившихся тел делали чучела для богатых вельмож.

Франс постигал торговую науку, рассчитывая продолжить дело отца. Хорошее образование, постоянные балы, где так удобно обсуждать с равными себе рост цен на печень тролля, развили в нём острый ум и лёгкое пренебрежение к воякам. Пока воины, рискуя своими жизнями добывали трофеи, семья Вермандов в комфортном кабинете, перепродавая их, увеличивало своё и так немаленькое состояние.

Всё было хорошо, Отец уже начал подыскивать сыну невесту из магов, для того чтобы их дети смогли ещё больше возвеличить семью Вермандов. Франсу отдали курировать дела в одной из застав, а вместе с этим и всю прибыль которую она приносила.

Беззаботная жизнь закончилась, когда люди из тайной канцелярии забрали отца в застенки. Оказалось, что помимо разрёшенных товаров, при помощи караванов, в столицу ввозили и те части тел тёмных тварей, которые были строго запрещены и оттого так ценились на теневом рынке. Следствие было быстрым и уже через неделю на главной площади можно было увидеть главу семьи Вермандов, болтающимся в петле. Все их имущество отошло королевству, а мать, не выдержав свалившегося на них несчастья, покончила с собой.

Франс остался один. Скромный счёт в банке позволил на некоторое время не думать о еде и жильё, но изрядно сковывал запросы привыкшего жить в роскоши парня. Он пытался встретиться с бывшими друзьями, знакомыми отца, но везде получал лишь отговорки о загруженном графике. Единственный кто удостоил его аудиенции был Дагфин Эсбен, мерзкий старикашка, как когда-то думал Франс. Он постоянно критиковал молодое поколение, заявляя, что без состояния их отцов из себя они ничего не представляют и если убрать у них деньги, то получишь обычную напыщенную пустышку неспособную заработать даже на еду. Дагфин и объяснил, что с таким пятном на репутации с ним не то, что торговые дела иметь не будут, ему даже работу жалкого счетовода не предложат.

Деньги заканчивались, на работу во всех торговых домах его не брали, тогда-то Франс и решил отправиться в храм, средств как раз хватало, чтобы безбедно прожить до дня инициации. Он никогда не думал над обретением класса, понимая что храм отправит его на десять лет в тёмные земли, но судьба решила иначе, сделав его тем о ком он с таким пренебрежением высказывался на светских вечерах.

Как только он сошёл с портальной площадки, ощутил присутствие чужеродной сущности. Знакомство с бесом началось с того, что он начал уговаривать Франса размозжить голову стоящему рядом парня. С огромным воодушевлением он рассказывал, как можно принести случайной жертве как можно больше страданий. Попытки заткнуть внутренний голос ни к чему не привели, бес проигнорировал просьбы, приказы, мольбы.

Когда в зал ворвалась огромная псина и худой лысый парень, светя синими наколками по всему телу, убил тварь за два удара, Франс понял, что без отряда хороших соратников он вряд ли продержится здесь десять лет, не с его воспитанием и пренебрежением к боевому искусству. Видя, как на того же парня напал гоблин, он понял что это его шанс. Франс ринулся на зеленокожего, хотел достать нож, но рукоятка обожгла ладонь, в голове раздался возмущённый крик беса, а дальше тело перестало повиноваться. Последующие события он воспринимал с трудом, как сбивает гоблина с ног, как впивается в шею зубами, разгрызая податливую кожу, слыша, как хрипит и захлёбывается его жертва. Франс пришёл в себя, стоя над телом убитого им противника, чувствуя во рту стальной привкус крови.

Чужой голос не сразу пробился в его сознание. Когда же до Франса дошло, что с ним заговорил тот самый парень, так ловко разобравшийся с ворвавшийся в зал собакой, он решил — это его шанс обрести союзника. Рик оказался весьма приятным собеседником, конечно в его речах сквозили нотки сарказма по отношению к собеседнику, но он решил пропустить их мимо ушей. Когда же оказалось, что лысый парень уже состоит в отряде, Франс решил ухватить предоставленный ему шанс. Напроситься в команду было несложно, навыки истинного торговца помогли не заметить слабые намёки о том, что ему могут быть не рады.

Знакомясь с командой, Франс пытался произвести положительное впечатление. Боялся, что при виде заляпанного кровью подбородка и воротника последуют неудобные вопросы, но к счастью всё прошло хорошо, и его приняли в группу.

Весь дальнейший путь Франс пытался договориться с бесом. Он понимал, что группа вряд ли оценит садистские наклонности его нового сожителя, но всё чего удалось добиться, это запретить ему нападать на членов отряда.

Надежды на то, что Франсу удастся сдержать беса во время очередной схватки не оправдались. Сидя на табуретке, он смотрел на превращённую им голову рыцаря смерти в безобразное месиво, а тошнотворное ощущение во рту казалось, будет преследовать его вечно.

Когда Рик заявил что им нужно серьёзно поговорить, Франс запаниковал. Он понимал, что с заскоками беса ему вряд ли удастся остаться в группе. Навалилось уже знакомое ему чувство одиночества, впервые испытанное им над могилой матери, но умение держать себя на переговорах не позволило эмоциям взять верх.

Однако паниковал он напрасно, вопрос о его уходе из отряда так и не был никем озвучен. Франс с готовностью поведал о своём классе и о бесе, что берёт его тело под контроль во время боя, не встретив ожидаемого презрения или отвращения. Но это не означало, что в будущем этот вопрос не будет поднят и чтобы этого не случилось, следует показать остальным свою полезность.

— Малой, беру свои слова назад, у тебя всё-таки есть яйца. Поправочка, они у тебя пока что есть. Потому что сейчас эти милые гули с обворожительно зубастыми улыбками тебе их оторвут, — вселился в голове бес.

— Заткнись и подумай лучше о том, как будем отступать.

— Ты когда-нибудь чувствовал, как острые когти пронизывают мышцы, впиваясь в твою беззащитную селезёнку? Как сильные пальцы охватывают её, вырывая из твоего трепещущего и ещё живого тела? Ты будешь корчиться, и смотреть, как тебя будут жрать живьём. Тебе предстоит многое узнать и прочувствовать жалкий щенок, знающий о боли лишь из-за случайного падения с коня. Та боль от выбитого плеча не сравнится с теми ощущениями, что тебе подарят эти твари, алчущие твоей тёплой плоти.

— Как хорошо, что я теперь не один и компанию мне составляет такой замечательный собеседник, как ты. Ну что бес готов к тактическому отступлению?

— Жалкий человечишка! С чего ты взял, что я побегу от этих облезлых дистрофиков? Я буду упиваться боем, и омывать своё тело чужой кровью.

— Во-первых, тебе навряд ли придётся по вкусу омывать, прошу заметить моё тело, затхлой кровью нежити, а во-вторых, тебе не справится со всей толпой. А это значит, мы умрём. Неужели ты хочешь такой участи? Быть забитым облезлыми дистрофиками. Что скажут о тебе твои коллеги, когда ты после моей смерти вернёшься на свой план реальности? Представь, сколько сражений нас ждёт, сколько живых существ мы заставим страдать и испытывать невыносимые боли. Всё это будет, если сейчас просто ненадолго отступить.

— Можешь считать, что ты меня убедил. Жить, принося страдания другим это достойная цель. Вот только не думай, что этот трюк пройдёт со мной дважды.

Что ж, бес оказался не таким уж отмороженным психом. По крайней мере, с ним можно договориться, нужно лишь приводить правильные аргументы.

Тяжело вздохнул, собираясь с духом. Может остальные правы, я всё-таки псих и дело тут не в бесе? Навряд ли кто-то в здравом уме добровольно согласился на подобное. Что же новые условия диктуют новый порядок вещей и в этот порядок моя нездоровая тяга к суициду вполне вписывается.