Надежда умирает последней! (СИ) - Свиридова Ольга Дмитриевна "Fantagoro" Страница 14

Тут, словно услышав нас, из того самого проема кухни, про которую велась речь, выплыл моб. Толстенький такой, усатенький. Крыса — переросток с семью головами. Уровень третий, между прочим. Его название, «Принцемышь», говорило, что я слегка ошибся и это вовсе не крыса, а более мелкий его собрат. Хотя, мелкий, не то слово. Потому что размерами эта животина была приличной. Ростом со Светку, а по ширине, как три сеструхи. Да еще эти головы, непонятно как умещающиеся на одних плечах и глядящие все в разные стороны.

— Мышильда тоже будет? — наклонив голову на бок, спросила Светка, совсем не высказав страха перед монстром.

Я услышал как позади меня падает тело парикмахерши.

— СтараяКошелка, будьте столь любезны, поднимите сию нервную леди, — усмехнулся я. — Она может нам пригодиться в бою.

— Агась, — тут же откликнулась Сигизмундовна, даже с некоторой радостью. Я почти сразу услышал звук пары пощечин и стон очухивающейся Лили.

— А кто такая Мышильда? — поинтересовалась Птицына.

— Мамаша Мышиного Короля. Мерзкий персонаж сказки Щелкунчик, — тут же ответила Светка и, не теряясь, со всей дури, врезала в глаз одной из голов Принцемыши, который резким прыжком бросился в нашу сторону. «Ошеломление» не прошло, но моба удар затормозил. — Многовато у тебя глазиков, — процедила Светка и врезала по следующей голове, хотя две пасти уже вцепились ей в руки, пытаясь разорвать картон, которым они были обмотаны, в клочья.

— Давайте, все дружно! — крикнул я, и началась куча-мала.

Слишком нас было всех много на одну мышь, хоть и гигантскую. Я, находясь в непосредственной близи с грызуном, несколько раз схлопотал палкой от швабры, в основном по рукам, но один раз и по голове. В затылок и в спину мне прилетело по грецкому ореху. По предплечью два раза получил навершием маминого ножа (спасибо, что не лезвием). Да меня свои же просадили по жизни на добрую пятую часть! И, похоже, доставалось не только мне. Женская составляющая группы постоянно переругивалась между собой, при этом не забывая, правда, наносить удары и по мышу.

Не доставалось только дальникам — Сигизмундовне, что отпускала едкие шуточки, попадая по своим, да бледной парикмахерше, что прислонившись к дверному косяку, вяло, но отлечивала Светку.

Еще Холодечик был целёхонек. Но мой желеобразный друг никак не мог добраться до Принцемыша, хоть и пытался протиснуться сквозь мешанину наших ног. В итоге, поняв, что у него ничего не получился, Холодец нашел мышиный хвост, и принялся скакать по нему, совершенно игнорируя тот факт, что грызуну это явно не нравилось.

Я, поняв, что таким образом ничего дельного не получится, отскочил от Принцемыша, одновременно оттаскивая за ворот Смородину. А она еще и сопротивляться решила! Вот и в ней дух битв проснулся!

— Погоди! — рыкнул я на девушку. А потом уже громче. — Я отсчитываю пятнадцать секунд, и мы меняемся. Птицына и мама отпрыгивают, мы со Смородиной бьем. Через пятнадцать секунд снова меняемся! Так и друг друга не покалечим, и абилка будет у Смородины успевать откатываться! Пять… Четыре… Три… Два… Меняемся!

Меня услышали, хоть я и боялся, что проигнорируют. Маман и белобрысая отскочили, я и Смородина ринулись в бой.

Тактика действительно давала плоды. Если до этого выносливость проседала в ноль, от чего ощущения становились, будто камень килограммов в сто на спину положили и бегать заставляют, то теперь, за эти пятнадцать секунд она вполне себе успевала слегка восстановиться. Смородина неплохо так раздавала головам удары ножиком сверху, маман с переменным успехом пыталась отрубить эти головы. Две уже валялись на полу.

Холодечик же продолжал использовать хвост грызуна как средство весьма странного развлечения.

— У меня защиту с рук совсем съели! — вдруг, посреди боя, когда у Принцемыша было уже меньше половины здоровья, завопила Светка. Полоса жизни ее стала проседать немного быстрее. Не хорошо. Так у Лили, что старается одновременно лечить и не упасть в обморок, просто не хватит маны. А без Светки нас этот грызун сожрет очень даже быстро. К тому же, мы пока так и не знаем, можно ли в этой «милой» игре умирать.

Вот блин!

— Пока бейте без меня! Не забывайте меняться!

Я выскочил из квартиры 46–47 и понесся к лифтам. Именно там в нашем доме, на каждом этаже был встроен ящик с пожарным гидрантом. Только бы он был как и на нашем этаже!

И точно. Дверца уже давно болталась на соплях, краска облупилась, шланг и подавно, валялся не присоединенным к крану. Тут мне повезло даже больше, чем окажись мы у нашей квартиры. Пожарный рукав кто-то давно отрезал от тяжелого металлического наконечника и тот лежал в самом углу. Я схватил тяжелый шланг и побежал обратно в квартиру 46–47.

Заскочил в момент, когда отдыхали маман и Птицына. Я, ничего не спрашивая, выхватил у маман нож и, не жалея чужой пол, положил на него шланг, резко отмотав приличный кусок, и долбанул по нему кухонным топориком. Полностью отделись удалось только с третьего раза.

— Птицина! Меняй Смородину! Мам! Мотай Светке на руку! — я кинул отрезанный кусок шланга.

Сам же уже отмотал еще один. В этот раз ушло четыре удара. И я тут же подбежал к сеструхе, заматывая левую руку. С правой маман уже справилась. И я вручил ей обратно оружие.

У Светки болтыхалась уже лишь четверть жизни. Лечилка у парикмахерши откатываться просто не успевала. Сама сеструха с трудом справлялась с накатывающимися слезами. Надо думать, когда тебя кусают сразу четыре огромные мышиные пасти. Пока меня не было, маман все-таки отрубила еще одну.

— Так лучше? — сменив вместе со Смородиной Птицыну, спросил я у несчастной сеструхи. И даже до того, как услышал ответ, понял, каким он будет. Слезы на глазах высохли, зато в них появилась злость.

— Даже лучше, чем было! — воинственно вскрикнула Светка и приложила две мышиные головы друг об друга. Наконец-то, первый раз за бой, сработало «Ошеломление».

— Аааа! Руки сейчас отваляться! — простонала Светка, падая на пол. — Эти намотки хороши, только тяжеленные!

— А ты что думала? — ответил я, оттирая пот со лба. — Хорошие доспехи у танка всегда тяжелые! Поэтому надо качать силу!

С Принцемышем мы справились и пока решили отдохнуть. Вернее, все просто повалились на пол. В основном в сидячее положение. Только сеструха, да Птицына позволили себе развалиться лежа. А почему бы и нет? Пол то был чистый. С Мышекрыса даже крови не натекло. Ну, вот, ни капельки. Прямо как, когда в игре ограничение для детей стоит. Может, и тут это работает?

Я тоже присел около стеночки, ко мне привалился бочком Холодечик. Мне то ли показалось, то ли он действительно урчал. Ну, точь в точь, как кошка! Склизкий, желеобразный котан!

Но, как только руки перестали трястись, я, кряхтя, поднялся. Старею, блин! Но дроп — это святое! Тем более с такого мобика, за которого, между прочим, каждому из нас по 20 опыта дали!

Лут тоже не разочаровал. 88 малых надеждиков, хвост, оказавшийся оружием с уроном 5–7, маленькая корона с одной из голов, дающая +3 к ловкости, да шесть пар мышиных ушей. Куда делась седьмая — оставалось не ясно. Я решил, что эти уши, как и усики с крылышками от тараканчиков — ингредиенты или материалы для создания… чего-то. Сейчас, главное — собрать, а разобраться и попозже можно будет. А то получится, как, порой, в играх было. Лут не подобрал, а потом как раз вот того клочка шерсти с волка первого уровня не хватает на супер-пупер броню. И продают их поэтому задорого. В общем — все мое, никому не отдам. Ну, ладно. Не мое, а нашей группы. Но подбирать надо все, что подбирается!

— А хвост кому отдашь? — приподняла голову хитрая Птицына. Понятно, на что намекает!

— Не-не-не, не рассчитывай даже! — покачал я головой. — После решим. А сейчас это оружие для своих же опасно. Он типа хлыста получается, еще тренироваться надо, чтобы по цели попадать, а не по пати!