Боливар исекая (СИ) - Богородников Алексей Владимирович Страница 14

Когда камень Тафирима упал в первый раз Аисаки заверещала так, что у меня заложило уши. Я уж было подумал её приложило файерболом, два раза такое уже случалось, но защитный артефакт справлялся, урезая урон до ощущения удара палкой и ожога. Больно и неприятно, но Джерк — сертифицированный хилер. Лечил я быстро и мощно: «Лечение Света» было единственным заклинанием, что я прокачал кармой на +15 и мог спокойно вытащить пациента с края могилы.

Аисаки неистово заверещала, я напрягся, нацелив на нее лечение, но она схватила что-то красное с монстрика и подскочила, в упор обслюнявив мою беззащитную щечку.

— Камень Тафирима! Мы богаты, Джерк! — сияла она глазками, прижималась грудками, — моя очередь угощать тебя джелато в гильдии, как вернемся!

Камень Тафирима — ценный ресурс. Из него делали обогревающие артефакты, способные год греть домик квадратов в сто. Его размалывали и добавляли в настойки Возвышения, так чтобы кандидат в одаренные с высокой вероятностью и быстрее чем обычно мог получить Дар. Из него мастерили защитные артефакты, из малюсенького кусочка выходили неплохие зажигалки. В общем, применений у него было много и стоил он от десяти до двадцати золотых, в зависимости от размера.

— Твой поцелуй вкуснее джелато, — коварно сказал я, — но сейчас мы должны быть осторожны. А то некому будет хвастать в гильдии.

Кая немного успокоилась. Изначально она была настроена на долгое возвышение с унылым, бесдроповым убиением монстров, а тут такой подарок судьбы.

Второй камень Тафирима через часа два, она приняла стоически спокойно, хотя бешено махавший хвостик и нервные, суетливо-хватательные движения, с небольшим танцем вокруг выпавшего камня, выдавали её с головой.

За эти четыре часа возвышения нон-стоп Кая уже приустала, солнце начинало поджаривать, вереницы мобов — бесить, но второй камень серьезно поднял боевой настрой моей спутницы.

Мне и самому было нелегко. Мы вышли приблизительно в девять утра, часа два шли до места и солнце было уже в зените. Жарило так, что лечение приходилось использовать и без всяких ранений. Кая подняла свой шестой уровень до восьмого, я взял уже десятый, кармы нападало прилично, но сил радоваться уже не было. К началу шестого часа я уже понял — хватит. Рандом, видимо, решил так же и одарил третьим камнем.

— Охренофигеть, — хрипло выдавила Кая, — я люблю тебя Джерк Хилл.

Она рухнула у выпавшего Тафирима и только глупо улыбалась, таращась в небо стеклянными глазами. Я доковылял до нее и полил холодной водой с лаймом, заботливо приготовленным в этот рейд и дожидавшегося своего часа в инвентаре.

— Хр, фыр, — только смогла выдавить Аисаки, подставляя голову под искусственный дождик.

Я рухнул рядом.

— Славная была охота, — сказал я в никуда.

— Хватит делать вид, что не понимаешь насколько, — лениво произнесла Аисаки, — я шла до шестого пять лет, с десяти лет ежедневно убивая первоуровневых монстриков. С одиннадцати лет Килтил водил нашу группу новичков на второуровневых грибовиков. Прикреплял нас к командам авантюристов на безопасные задания. Четыре года на подхвате, потом наша команда. Год мы вкалывали на заданиях, и я уже думала, что уцепилась за свой шанс, когда наша пачка полегла на искаженной поляне.

Кая повернулась лицом ко мне

— Сейчас мне пятнадцать, я уже восьмой уровень. За несколько часов! По всем стандартам я чертов гений! И все благодаря тебе.

— Все что вы сейчас сказали, дорогая Кая, — не менее лениво ответил я, — может и будет использовано против вас в наших беседах.

— Можно подумать я против, — отвернулась Кая и тихо пробормотала, — глупый братик не понимает своего счастья.

Всё то он понимает. Но действовать будет с шестнадцати.

Полежав минут пять мы поднялись, начали собираться, когда в нашу жизнь на полном ходу врезались неприятности. А ведь ничто не предвещало.

Заворачивая от четвертой пещеры к третьей мы нос к носу столкнулись с двумя мощными фигурами в латах. Фигурами в латах, с заплечными рюкзаками. Неожиданно. За ними вышагивала третья — мелкая, в полумаске, которая с ходу начала качать беспредел.

— Вон, пошли вон с моего места кача! — визжала фигура, топая ножками, — стоило поспать на пару часов больше и чертовы деревенские дегенераты возомнили себя способными красть мое возвышение!

Одним словом, наркоман какой-то, а не племянник Марди. Холодные синие глаза блестели от бешенства, а в руках-то между прочим магическая палочка из сплава красного ридия с геркулитом. И бог с ним, что эти металлы стоили баснословных денег. В Шайне вообще-то, есть только три экземпляра оружия из этого металла.

Я сразу понял, что спорить с этим «племянником» не стоит. Не из-за страха, не из-за обиды: мы сами уже уходим, а истерика от «племянника» — обычные комплексы. Не убивать же теперь всё королевство из-за такого пустяка? Мою двустихийную магию они не видели и на этом спасибо рандому.

— Шаны, — сделал я легкий поклон в сторону фигур, — молодой племянник, — отвесил я полу-легкий поклон, — мы уходим, удачного возвышения!

Аисаки раздраженно засопела, но смолчала. Она ситуацию трезво оценивала, но после моей ультимейт-пухи не сомневалась, что весь этот металлолом вместе с недомагом я положу в секунду. И в поединке, и в схватке со всеми. Раз я ухожу — на то, есть причина.

Оставив беснующегося племянника за спиной, что не прекратил вопить что-то обидное, мы зашагали обратно.

— Какого Создателя? — не выдержала все же Аисаки через пять минут, злобно морща носик. — Ты мог бы оставшихся в живых недоумков заставить извиниться после показательного распыления одного из них в прах. Места возвышения никому не принадлежат!

— А если подумать? — лениво спросил я.

— Чего тут думать, — проворчала Аисаки, — по королевскому указу никому.

Мы прошли метров сто, когда до неё дошло.

— Кроме первоочередного права использования королём и его фамилией! — ошарашенно вспомнила она.

— О-о-о, — засуетилась Кая, — но ведь король сам-то не приехал бы инкогнито, неужели кто-то из чуваков в броне принц?

Я шел молча, наслаждаясь приятным вечером и мыслительными процессами в голове Аисаки.

— Ну не этот же мелкий псих с красивой палочкой — принц, — рассуждала Кая, — Шилнагаил здоровый мечник, приятный и вежливый по слухам, а это был маг прикрытия. Хотя принц двадцатый — зачем ему вообще импы? Может захотел камень Тафирима подарить кому-то? Например, своей возлюбленной! Или он выполняет какое-то важное задание короля и не хочет свидетелей этого. Тут Кая вспомнила наш диалог про наместника и посмотрела на меня прищурившись.

— Хм, наш наместник ворует и его повесят на площади? — в лоб спросила Аисаки. — Но ты-то откуда знаешь? Создатели наделили тебя «Взглядом Будущего»?

— Ворует, из письма Миреса — сказал я, — нет. Это ответы на твои вопросы по очереди. «Взгляд Будущего» — крайне редкая, не стихийная магия из книги, неизвестно с какого монстра выбиваемая, действующая не больше нескольких секунд и, даже по легендам, ей обладали всего два разумных за всю историю мира.

Аисаки погрузилась в раздумья, каждые пять минут генерируя очередную версию появления принца в наших краях. Так мы почти дошли до бухты, где метрах в трехсот от нее встретили авантюриста из нашей гильдии с четырьмя стреноженными лошадьми, что паслись на невысоком склоне. Его наняли довезти шанов до бухты. По тропинке с лошадьми идти уже было опасно, и он остался ждать их здесь. Вчера, кстати, он уже выезжал с ними и провел время до глубокой ночи.

Пообщавшись минут пять мы покинули его и добрались наконец до бухты и пляжа, где я выдал очередную вводную для лисодевочки.

— Вечерний пикник у океана? — удивилась Кая, — но мы же съели те припасы, что я заготовила на сегодня еще на импах. Тут она вспомнила про кастрюльку, и её глазки озарились пониманием.

— Ты взял кастрюльку мисо-супа у Марты, — проворковала она, — семпай приятно удивляет своей заботливостью.

— Хех, — пренебрежительно фыркнул я, — портить такой вечер мисо-супом.