Убей или умри 4 - Саша Токсик Страница 16

Центральный круг возрождения Теофилия взялась прикрывать лично, вместе с тремя жрицами. Сами они в бой не вступали, хватало целой стаи пауков, которые весело нарезали круги вокруг чуть мерцающего барьера, за которым прятались ожившие бойцы.

— Они больше не лезут, — надула губки Теофилия. — поняли, что им ничего не светит, и прячутся внутри.

Круг был набит битком. Сидевшие там бесклановые мажоры и неудачливые тихушники буравили нас взглядом. Они расселись внутри, видимо, ожидая окончания игровой сессии. Время от времени в кругу появлялся новый жилец.

Первый раз круг отпускал ожившего игрока сразу. Второй раз удерживал на пять минут, третий — на пятнадцать. Такого идиота, кто умер четыре раза, за сессию пока не нашлось.

ТАРГ, ТУТ ЧТО-ТО СТРАННОЕ, — написал мне Ланс.

ЧТО?

По нашему плану Ланс и ТиРекс, сломив сопротивление на улицах, должны были блокировать Храм Шептуна. Пускай боятся даже нос высунуть оттуда.

ПОХОДУ В ХРАМЕ РЕЗНЯ

Кого с кем?! Там сейчас самые близкие к Шилу люди. Из наших никто проникнуть туда не мог, паучихи тоже были все заняты. Так что за третья сила вступила в дело?

— Смотри! — крикнула Теофилия.

— В кругу во вспышке света появился Шило.

Он увидел меня и, забыв про тактику и боевой порядок, кинулся вперёд с голыми руками, тыча в меня пальцем!

— Ты… ты это всё устроил!

— Что, блин, устроил?!

— Бунт! — Шило словно не верил, что говорил, — меня убила моя собственная охрана!

Глава 7

Вокруг Шила тут же образовалось пустое пространство. Двадцать восьмой уровень, который он даже не пытался скрывать — это не шутка. Тихушник мог создать нам всем серьезные проблемы, не смотря на то, что "комитет по встрече" включал сразу двух первосвященников, и играть в благородство мы не собирались.

Но Шило даже не пытался атаковать. Он тыкал в меня пальцем и вопил что-то о "диверсии" и "сговоре". Казалось, он не в себе, и вообще не понимает, что сейчас находится в игре, а не в реальной жизни.

— Девчули, забираем его, — распорядилась Теофилия, и из ладоней её помощниц вылетели липкие нити паутины.

Главный последователь Шептуна нелепо взмахнул руками и рухнул на задницу.

— Погоди! — я бросился к упавшему тихушнику.

— Ну уж нет! — Теофилия ухватила меня за руку. — Такой жирной мухой я не готова с тобой делиться. Сестрички меня не поймут.

Вот кем для них был теперь Шило. Просто жирной мухой.

— Дай мне пять минут, — попросил я, — а потом забирай свою муху.

Теофилия кивнула и отвернулась. Я присел на корточки перед Модестом. Говорил он не слишком связно, но главный смысл я уловил.

Слонимский тоже протащил в игру своих сторонников. Осторожный Модест взял с собой двух телохранителей, которые тут берегли его тушку от всяческих проблем. Сам он, как и полагается преступному боссу, рук на марал.

"Быки" Модеста прокачались до двадцатки, были одеты в лучший шмот, и держали тихушную вольницу в железном кулаке.

Но Шило запаниковал. Когда в городе началась резня, "бесклановые" вместе с охраной ломанулись в "Сказку на ночь". Чтобы пресечь разговоры о претензиях и неустойках, Шило щедрой рукой отсыпал им наркоты за счет заведения.

Обдолбались все, и веселые работницы пилонов и приватных комнат, и бесклановые мажоры, и психующие "шептуновцы".

— А потом начался пиздец, — сказал Шило, и глядя в его безумные глаза, я поверил.

Сначала одна из танцорок кинулась на клиента, попыталась задушить его чулком и откусила мочку уха. Её забили сообща, даже не доставая оружия, но остальные, обычно безотказные девахи, отчего-то обиделись, и вспомнив боевое прошлое отправили на точку возрождения самых активных мстителей.

Закинувшись "от стресса" еще одной порцией волшебных пилюль, одуревшие тихушники принялись резать всех подряд.

У Шила была еще возможность удержать ситуацию в руках. Самые верные и сильные бойцы оставались при нем. Но Модест запаниковал. Он раздал своим бодигардам последние достижения "боевой фармацефтики", чтобы дать им преимущество.

В итоге, снесло крышу и у них. По словам Слонимского, они нихрена не помнили, никого не узнавали, и утверждали что очистят "дело Шептуна" от скверны.

— Я этих уродов очищу! — рычал Модест и бился в паутине, словно в смирительной рубашке, — туфли мне лизать будут, но я все равно выкину их без выходного пособия.

Он бесновался, а у меня по спине бежал нехороший холодок. Слишком велика была вероятность, что Слонимский больше не увидит своих телохранителей. Слишком похожи были симптомы. Потеря памяти, странное поведение, новая "игровая" роль.

Система искала лазейки к разуму игроков: воскрешения, жертвы… Но если в большой нейросети, самым простым путем, по словам создателей оказались боги, то здесь обыкновенная "дурь".

— Пять минут прошли, — напомнила Теофилия, — игровая сессия скоро закончится. Не обламывай мне такую шикарную жертву!

— Забирай, — махнул я.

— Не хочешь поучастововать? — кровожадно усмехнулась паучиха, — тебе понравится это зрелище!

— Не сейчас, — отмахнулся я. — Дай мне всех, кого можешь. Мы штурмуем "Сказку на ночь".

— Нафига?! — Теофилия остановилась, как вкопанная. — Мы же договорились запереть их там, и всё.

Я её прекрасно понимал. Наш уличный переворот прошел как по нотам. Если мои бойцы хотя бы улетали пару раз на возрождение, то её паучихи только жирели, "отжирая" себе уровни на легкой добыче и пакуя в коконы жертв.

Лезть сейчас в укрепленный клановый храм, в котором засели высокоуровневые игроки, очень не хотелось.

— Надо, — бросил я, — потом объясню.

И она мне поверила! Быстро дала указание трем жрицам идти за мной, оставив еще двух сторожить круг возрождения. Еще не хватало, чтобы улетевшие туда игроки сорганизовались и ударили в спину.

А у меня была только одна причина. Если удастся выдернуть из лап системы хотя бы одного игрока, до тех пор пока его сознание не застряло в игре, я это сделаю.

Вот и храм. Машу рукой Лансу и ТиРексу. За мной! Они тратят время и не задают вопросов, уже хорошо.

РЫВОК! Навык, по сути это очень короткий телепорт переносит меня за спину заблокировавшим вход охранникам. В них с разбегу врубается ТиРекс, сносит одного щитом. В появившуюся брежь скользит Ланс, атакует сбоку, и я успеваю полюбоваться его