Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ) - Александр Костенко Страница 18

— Что такое коратация?

— Неспособность предмета пропустить сквозь себя магическую энергию из-за разрушения магических цепей самой материи.

— На бумагу из смеси шаска и граска, соотношением один к четырём, нанесена печать чернилами из акфаралита, концентрацией в один к шести. Зачем это сделано?

— Это один из лучших способов получить магическую энергию с воздушным аспектом. Но там какое-то условие с применяемой печатью и не все школы рун могу использовать это сочетание.

— Похвально, Лик’Тулкис. Вы с Густахом зря время не теряли.

Кузаун продолжил спрашивать о различных смесях чернил и бумажного волокна, их сочетаниях и прочем. Под конец я порядочно устал напрягать извилины мозга. Всё эти знания в будущем мне не пригодятся, так как добывать магические аспекты я не собираюсь. Да и после тестов многое прояснится, а круг выбора чернил с бумагой сузится.

Недалеко от зоны со столбами кругом растянули ткань высотой в два метра, поставив в центре стол. Нас уже ждал маг, каждое утро встречавший меня в магистрате, и Хлар’ан. У мага через плечо была перекинута небольшая кожаная сумка с вполне понятным мне содержимым, а вот тёмный эльф зачем-то держал в руках абсолютно белую дощечку размером с лист бумаги.

— Академия не меньше твоего заинтересована разобраться в происходящем, — сказал Кузаун в ответ на мой вопросительный взгляд.

— Именно так, — тёмный легонько поклонился магистору в знак приветствия. — Академия попросила о помощи, и я не мог отказать. Запасы твоей магической энергии не тронуты?

— Ты спрашиваешь, тратил ли я её сегодня? — тёмный кивнул. — Нет, она не тронута.

— Тогда моя печать будет последней, господин магистор? — тёмный показал на круг из ткани.

— Да. Сначала Лик’Тулкис воспользуется приготовленными ранее.

Маг с сумкой досталпервый листок. Я уже знал, что должен делать. Ткань натянули кругом, чтобы ветер не сорвал лист со стола — но сегодня выдалась на удивление безветренная погода. Мои руки дрожали, когда я положил на стол листок со своеобразной печатью, а сверху свою ладонь. Но руки дрожали не от холода. Меня пугало будущее.

Я вздохнул, отгоняя наваждение. У меня будет пять секунд, чтобы убежать после активации двойной печати: в огромную на весь листок была вписана крохотная. Я отправил ману. Внешняя печать зажглась ярко-оранжевым цветом и затрещала, чернила стали покрываться искрящимися трещинами. А уже через пять секунд вся бумага покрылась синими изломанными линиями.

— Мы ожидали худшего, — с лёгким волнением произнёс Кузаун, стоя с остальными разумными на почтительном расстоянии от круга со столом. — Какой это был аспект?

— Природа огня, господин магистор, — быстро ответил маг с печатями. Кузаун приказал продолжать тесты.

Следующая печать была на аспект воды. Потом аспект воздуха, потом земля. Каждый раз листки покрывались бесчисленными линиями застывших молний. И с каждым разом у меня на сердце становилось всё отвратней и отвратней.

За четырьмя стихийными аспектами пошли печати на совместимость с аспектами магии жизни и смерти. И, казалось, с последним проблем быть не может — но и эти листки подверглись коратации.

После природных аспектов началось тестирование на предрасположенность к группам заклинаний. До этого изучали совместимость моей маны с природной магической энергией — а сейчас оценивали шансы получить тот или иной магический класс, как тот же самый маг земли или огня. Но и здесь меня ждало разочарование. Следом были исследования на так называемые магические классы поддержки, завязанные на магию жизни и смерти. И хоть я так и не смог узнать их суть и какую магию они представляют — но и эти листки тронула коратация. Как и два последних листка на магию духов — собственно «Призыватель» и «Некромант». Понимания второго у меня отсутствовало, но уже было плевать.

— Занимательный результат, Лик’Тулкис. Я впервые сталкиваюсь с подобным, — сказал Кузаун, осмотрев кипу испорченных листков. — Осталось последнее испытание.

Тёмный эльф убрал из круга ткани столик, положив на землю белую дощечку и принесённую печать. Я запитал её и активировал. Чернила не затрещали, бумага не завибрировала. Но спустя секунду печать вспыхнула яркой звездой, заставив нас всех зажмуриться и приготовиться к взрыву.

— Жалость ли это твоих богов, или же их злая насмешка? — задумчиво произнёс Хлар’ан, взяв в руки белую дощечку. На внешней стороне выжгло точный силуэт печати, а в некоторых местах дерево прожгло насквозь.

— О чём ты? — Кузаун уставился на тёмного.

— Как вы знаете, господин магистор, я маг воды, и своё оружие подбирал себе под стать. Но и я проходил подобный тест. Это, — Хлар’ан потряс дощечкой, — результат лишь выше среднего. Я задумался, что боги сыграли с нашим подопечным в интересную игру. Ему недоступна любая магия, кроме нашего пути фурта аш аксар.

— Может ли академия на это надеяться?

— Всё зависит не от меня, господин магистор, — тёмный покосился в мою сторону. — И, я так понимаю, остался ещё один тест?

— Что это за путь такой, и в чём тут шутка? — я наконец задал вопрос.

— Другие разумные называют его не путём, а классом «Некромант-Призыватель». Именно в школах нашей расы был открыт этот путь и только мы знаем, как правильно ему следовать. Другие разумные могут у нас научится, но это для них баснословно дорого.

— К другими классам, я так понял, для меня дорога закрыта?

— Есть производственные классы, Лик’Тулкис. И боевые. Но рано об этом говорить, — Кузаун показал на каменные и прочие столбы. — Подготовленные тобой печати решат многие. Используй их.

Не люблю такое, когда не понимаешь происходящего и бараном следуешь намеченному плану. Но деваться некуда, ибо многие ответы я получу очень скоро. Хотя мне не хотелось их получать, а на сердце свербело отвратное чувство скорого разочарования.

Первой стала печать школы Нуаск, но листок был взят в левую руку. В самом скверном случае отменённое заклинание взорвёт мне палец, и уж лучше потерять его на левой руке. Я глубоко вдохнул и приготовился к худшему. Прицелился в ближайший столб. И послал порцию маны в печать.

Активировано «Ледяное копьё»

Магический шарик сорвался с пальца и устремился в цель, сформировавшись в блестящее снежное копьё. И разбившись об столб снопом ярких маленьких кусочков.

Высвободив заклинание, лист покрылся изломанными линиями, но сердце забилось чаще. Я с трудом проглотил подступивший ком к горлу и быстро заморгал головой, глуша бурлящие чувства. Они рвались наружу, мне хотелось ликовать, бегать кругами и весело размахивать руками — но приступы олигофрении было решено держать в себе.

Второй листок с печатью школы Миаск нетерпеливыми движениями оказался в руке, а уже через секунду «Ледяное копьё» улетело в цель. Третий