Бойся моей тени - Данила Пушкин Страница 19

Честно говоря, раньше наше офисное здание казалось мне надежно охраняемым. Камеры, охранник на ресепшене, старинный забор вокруг территории, шлагбаум на охраняемую стоянку — внушало уважение. Ночью я отсюда выбрался, но все было как в тумане и сейчас, ожидая Вячеслава у центрального входа, я почувствовал неуверенность.

Напрасно. Проникновение на охраняемую территорию прошло просто и буднично. Самой большой проблемой оказалось соскользнуть в утопленный под асфальтом карман с дверью. И то, мы больше времени обсуждали, что это такое вообще, и как оно такое получилось. Вячик уверял, что раньше тут был вход, но он ушел под землю, а лестницу за ненадобностью демонтировали. Мне казалось, что это больше похоже на пожарный выход. В любом случае, нам пришлось с грацией бегемотиков, соскользнуть на пузе вниз по кирпичной стенке. Я упал на задницу и запачкался. Это были допустимые потери. Главное, никто ничего не сломал. Вячик расценил это как добрый знак. Осталось только протиснуться через дверь и пройти по моим следам, оставшимся на грязном полу. И за что только охране платят вообще.

Предусмотрительный Вячик, кроме шавухи, купил по дороге несколько одноразовых зажигалок со встроенными фонариками. Дал пару мне, чтобы я не тратил зарядку смартфона. И зажег одну сам, с тихим восклицанием:

— О элберет гилтониэль!

Честно говоря, фонарики зажигалок не самый лучший вариант подсветки в полузаброшенных подвалах, последние лет тридцать используемых как склад. Эти фонарики неплохо выключили мне ночное зрение, а вот осветить нормально дорогу ими получалось плохо. В темноте пару раз я, и раза четыре Вячик, врезались в мусор, пинали валяющийся на дороге хлам и протерли в нескольких местах куртками стены.

Забавно, что Вячик сдавленно матерился, но шел. Я думал, что он сбежит. Даже когда я, прямо как Гэндальф, только с фонариком в зажигалке вместо посоха, остановился и молвил:

— Не помню этого перекрестка! — Вячик только тяжело вздохнул и уселся на пол. Достал початую полуторалитровую бутылку кока-колы из своего рюкзака. Отхлебнул и стал терпеливо дожидаться, когда я пойму куда идти дальше. Я не сразу, но вспомнил. Разумеется, вспомнил я неправильно, и сначала мы пошли не туда. К счастью дорогу перегородили завалы из старых парт. Настоящий непролазный террикон. Я совершенно точно через такое не пробирался, поэтому мы повернули назад. Со второй попытки я нашел нужный поворот.

— Да что это за подвал такой! Тут два племени гоблинов можно спрятать и еще для троллей место останется, — очень по-своему прокомментировал Вячик.

На самом деле, я и сам уже начал отчаиваться. Мне казалось что в прошлый раз я добрался заметно быстрее. Тогда со мной был Кенни, может в этом дело? Нет, скорее всего я тогда был в шоке и периодически выпадал из реальности.

И тут мы добрались до нужного закутка. Я отодвинул в сторону доску и увидел такой родной пролом в стене.

— Сюда! — обрадовался я и полез первым. За мной залез Вячик. Это далось ему нелегко — он порвал куртку, штанину, поцарапал себе ладонь, но все же смог протиснуться.

Зато, оказавшись внутри, он обрадовался. И первое, что сделал — зажег незамеченные мной свечи, в настенных подсвечниках. Толстые, с мое запястье, свечи выглядели жутко — оплывшие, поеденные крысами, тошнотного зеленовато-желтого цвета. Но они горели. Даже сносно осветив помещение.

— Логово иллюминатов, блин, — сказал Вячик, оглядываясь.

И действительно. Местечко напоминало… Однажды я видел фильм, в котором была сцена со спиритизмом. Это когда призраков ловят медиумом, как радио радиоприемником. Так там была такая мрачненькая обстановка, в этом спиритизном салоне. Зловещая, викторианская. Ширмы, круглый стол по середине. Вот и в этом помещении было очень похожее ощущение. Викторианского мало, но зловещности даже через чур. И ещё пыль толщиной в два пальца.

Тем временем Вячик с восторженным всхрюканьем обнаружил массивный шкаф из цельного дуба, покрытый затейливой резьбой. Обрадовал его не сам предмет обстановки, а книги внутри. Я же пошел к круглому столу. Как я и помнил, столешница была из глубоко черного камня. Я четко видел следы своего на ней пребывания — вот тут я на ней появился, вот тут сполз. Следов того, как я на неё забрался, не было.

— Бля, они на еврейском! — сказал подошедший ко мне Вячик. В руках он бережно держал явно старинные томики. — Я взял пару книжек с собой, дома посмотрю.

— Вот тут, — я показал пальцем на стол. — Я потерял сознание. И всякая чертовщина началась.

Вячик постучал костяшками пальцев по столешнице. Подсветил фонариком зажигалки.

— Полированный агат, — уверенно сказал он. — Хотя, подожди. Какой, нахрен агат. Агат это же полудрагоценный камень.

— Да мрамор наверно, — тоже засомневался я. — У нас на работе у архитекторов такой журнал есть. Там керамогранит, но он под мрамор делается. Черный тоже есть.

Вячик тем временем достал из рюкзака влажную салфетку и протер стол. Салфетки хватило на кусочек размером с листок форматом А3.

— Серега, тут надписи… Походу, руны… — Вячик подслеповато прищурился, перехватил зажигалку с включенным фонариком в другую рук и правой, поцарапанной, начал водить по аккуратным бороздкам. — Или нет. А может и иероглифы…

— Хренасе, ты археолог, — ехидно “восхитился” я глубиной его познаний.

— Археологи землю копают. А нам специалист по письменности нуж… Ай! — Вячик вскрикнул и отпрыгнул от стола.

— Что?! — не менее испуганно вскрикнул я.

— Меня это… Как будто током ударило! — обиженно сказал Вячик. И посветил себе на руку.

Я недоуменно посмотрел на стол. Даже снизу заглянул. Столешница опиралась на массивные, толщиной с меня деревянные тумбы, покрытые завитушками. Лампочек и проводов я не заметил. Внимательно присмотрелся к тому месту, которое очистил Вячик. И заметил капельку крови, которая как будто бы быстро сохла. Становясь все меньше и меньше, пока не исчезла. За спиной послышался тихий стон и звук падения тяжелого и мягкого. Я обернулся и увидел, что Вячик валяется на полу, безвольно раскинув руки. А тени вокруг него извиваются, словно живые.

— Ну началось! — вырвалось у меня.

Я растерянно пялился на Вячеслава. Он лежал на спине. Вернее на своем плотно набитом рюкзаке, отчего его голова была запрокинута назад. Выглядел он удручающе мертвым. Я был так растерян, что даже не мог подобрать соответствующие случаю маты. "Ну это пиздец", казался слишком уж банальным и заезженным, не отражающим всю глубину