Идеальный мир для психопата (СИ) - "Аластор" Страница 3

— Эх, как же всё не симметрично… — Расстроенно качаю головой. — А я, видишь ли, люблю симметрию, так что второй ноги тебя тоже придётся лишить. — Отпилив вторую ногу я решил отломать твари руки. Не, ну а зачем она ими так машет? Конечно из-за отсутствия связок удар она нанести ими не может, но это банально раздражает! По этому схватив тварь за правое предплечье я выгнул его в неестественную сторону, а после навалился всем весом. Раздался "хрусть", и у меня в руке осталось предплечье твари. Всё-таки ломать кости очищенные от плоти, это одно удовольствие. То же самое я проделал и с левой рукой, после чего принялся размышлять над тем, как бы лучше казнить теперь уже безобидную тварь.

— Знаешь, раньше в моём мире была казнь, под названием "кровавый орёл". Она заключалась в том, что по спине осуждённого били топором, чтобы рассечь рёбра. Затем рёбра разводили в стороны наподобие крыльев птицы и вытаскивали лёгкие наружу. Как по мне это отличная идея! Ты со мной согласна? — В ответ тварь зарычала. — Ну вот и ладушки, я знал что тебе понравится! — Однако когда я уже переворачивал тварь на спину, ей в череп вонзилось копьё, и оборвало её мучения.

Раздался болезненный визг, на который я обернулся.

— Это была МОЯ добыча. — Говорю спокойно, чтобы не спугнуть незадачливого новичка. Ну вот правда, только первоходу на арене может взбрести в голову, что убить добычу перед охотником это хорошая идея, и после этого можно наладить дружеские отношения.

— Ну вот зачем ты мучил бедную зверушку? Ты ведь мог всё сделать быстро.

Я рассмеялся от такого вопроса. Вот чего, чего, но такого я не ожидал. Интересно, за что он попал в Ад?

— Я вижу что ты тут новенький. Сколько циклов ты провёл в Аду? — А тебе какое дело до этого?

— Мне просто любопытно. Ты совершаешь ошибки, которые ни один проведший хотя бы десяток циклов в Аду не совершит. Ну и ещё тут крайне мало собеседников. Я уже начал сходить с ума от одиночества! У меня не было собеседника уже сто тридцать семь циклов!

— Понятно… — В голосе собеседника появилась настороженность, которую я сразу же заметил. Ну нет, этого мне не надо. — Кстати, ты ведь спрашивал зачем я, мучил "бедную зверушку"? — Нужно вывести парнишку из состояния подозрительности. Пусть считает меня "мудрым учителем" до поры до времени.

— Да, но это был больше риторический вопрос… И так ведь было видно, что это доставляет тебе удовольствие…

— Пф! Ты тоже рано или поздно научишься находить в этом удовольствие. Но главная причина не в этом. Новички об этом не знают, но на арене также даются балы за жестокость. Я мог бы вытащить из этой твари пятнадцать балов! Но ты подарил ей лёгкую смерть, и получил ровно столько, сколько эта тварь и стоила. Дай угадаю, тебе дали за неё пять очков?

Паренёк смутился. Уже лучше. Пусть лучше смущается, нежели напрягается словно боевая пружина готовая к выстрелу. — Скажи, ты хочешь поскорее уйти с арены, и вернуться к пыточным дел мастерам? — Не хочу. Но ведь я украл твою добычу. Неужели ты это оставишь безнаказанным?

— Передашь мне двадцать очков, и будем считать что этого недоразумения не происходило. — А как я тебе передам очки? Как я слышал, у другого грешника можно забрать очки только путём убийства. — На этот счет не переживай — Взмах рукой, будто он спросил о чём-то незначительном — Дай мне руку с клеймом, и пожелай перевести очки на мой счёт.

Парнишка снова завизжал. Да, ему определенно не было и двадцати пяти лет на момент смерти. Скорее всего лет двадцать, может быть двадцать три. Но до чего же я докатился! Уже готов простить кражу, ради того, чтобы лишний раз поупражняться в красноречии. А ведь при жизни я ворам руки в кислоте варил…

Мой счёт пополнился девятью очками, и теперь был равен двенадцати. А парень то не такой святой, каким хочет казаться. Завалил четырёх ксеносов, не считая моего. Копьё метает аки спартанец. Очень интересный индивид! Конечно было бы безопаснее прибить его, и не париться, но я уже начинаю превращаться в быдло, которое так презирал. Нет, речь аристократа должна быть чистой, и я буду сопротивляться превращению в "мясо" столько, сколько смогу. Что-же, значит буду и дальше играть роль доброго и слепого учителя. Посмотрим, кто кого переиграет.

***

Внезапно течение времени ускоряется, смазывается, и я осознаю себя насаженным на лезвия когтей.

— Извини, но мне нужнее этот выходной. — Я хрипел захлёбываясь кровью, пытался избавиться от инородного металла в своей спине. Однако мальчишка этого не позволял, ещё глубже распарывая рану.

— Ты спрашивал меня о том, сколько циклов я провёл в аду. Спрашивал о том, за что я сюда попал. Так вот, в Аду я примерно около шестидесяти трёх тысяч циклов, точную цифру ты уж извини, но я давно забыл. А попал я сюда за те зверства, что совершил во время похода третьего рейха. Кстати, а как быстро Германия победила в войне?

Несмотря на то, что лёгкие всё больше наполнялись кровью, я рассмеялся. Однако уже через пару секунд зашелся кровавым кашлем.

— Фашистские выблядки захлебнулись кровью в этой войне. Я лично отправил на тот свет с две сотни этих тварей.

В этот момент я зашелся кровавым кашлем, казалось будто я сейчас выхаркаю лёгкие вместе с кровью, лезвия в моей спине дёрнулись, и ещё сильнее расширили рану. Сознание поплыло, и наступили мгновенья сладкого забытья. Открыв глаза, я увидел что самолёт уже заходит на посадку.

Подумать только, какая ирония. Сотни человек считали меня демоном ночных кошмаров, и вот теперь кошмары снятся уже мне. Нужно ускориться, Ад не любит отпускать свою добычу.

Глава 3 (Старый друг)

Ко мне обратился мой провожатый, и сообщил о том, что мы сейчас в Краснодаре, и нужно пересесть на другой самолёт.

Я вышел из самолёта, и проследовал за провожатым, обдумывая по пути свои дальнейшие действия. Однако мои мысли прервала резкая головная боль. Картинка перед глазами стала раздваиваться и смазываться. Но всё это отошло на второй план после того, как я почувствовал будто гигантский холодный склизкий спрут стал обвивать меня своими щупальцами, и вытягивать из тела. Нос стал забивать тошнотворный запах серы. Раскалённый пепел стал забивать лёгкие, от чего мне стало тяжело дышать. Меня охватил животный ужас.

— Нет. Нет! Я ведь сбежал, у Ада нет власти в этом мире! Я всеми конечностями вцепился в сосуд, словно утопающий в соломинку. Барабанные перепонки лопнули, и я перестал слышать звуки окружающего мира. Однако взамен шуму аэропорту, крики мириадов пытаемых душ. Я понял, что я проигрываю эту битву. Физическое тело от такого перетягивания каната погибнет уже минут через десять. Я в панике стал читать зубодробительный текст призыва. Если пернатый мне сейчас не поможет, то меня уже ничего не спасёт. Ад не даст мне второго шанса на побег.

Через минуту у меня лопнули сосуды в глазах, и взор застлали кровавые пятна. Однако спустя несколько секунд напор Ада стал слабеть, а я почувствовал чужое внимание. По мере того как щупальца Ада отпускали мою душу, меня заливало энергией, которая была словно холодный анальгетик. Боль не отпускающая меня ни на мгновенье с начла Адского курорта, отступила. Я бы отдал все свои деньги, акции и артефакты только бы это не прекращалось. Я знаю что это временно, но я буду смаковать каждое мгновение этого потрясающего ощущения, каждую каплю этой энергии, как самое дорогое и сладкое вино этого мира.

— Азраил, как же я рад, что ты откликнулся на зов.

Сосуд потерял сознание, и я перешел в астральное тело.

Переместившись в астрал, я оказался в парке перед чернокрылым юношей с мертвецки холодными глазами.

— Я ведь предупреждал тебя о том, что всё этим и закончится. — В его холодном и равнодушном голосе мне послышалась… печаль?

— Предупреждал. — Не стал отнекиваться я. — Должно быть с твоей стороны я выглядел как рыба, которая повелась на аппетитную приманку, и не заметила за ней крючка. И сейчас я для тебя выгляжу таким же чудом, как неожиданно заговорившая жареная рыба. — Я усмехнулся от придуманной аллегории, я ведь действительно сейчас ничем не отличаюсь от этой самой жареной рыбы…