Братство Тропы - Руслан Алексеевич Михайлов Страница 37

– Что-то назревает – пробормотал скороговоркой Бом и закрутился на месте, выставив перед собой сжатые кулаки.

Он явно действовал на стрессе, сам не зная, чего ожидать, а вернее сказать, прекрасно понимая, что удар придет не извне, а изнутри.

Так оно и случилось.

Что-то полыхнуло внутри меня. Глупое сравнение, но мне почудилось, что где-то внутри черепа, аккурат за глазами, за секунду сгорел листок папиросной бумаги, унося с собой в могилу и начертанные на нем строки.

Что за…

Сами собой открыли странно подсвеченные мрачновато красным панели меню и… и я потрясенно разинул от изумления рот, пялясь на видимые лишь мне строки, но, одновременно, точно такие же лицезрели сейчас и остальные, если судить по крепким ругательствам, проклятьем и полубезумному хохоту и уханью.

– Лишь временно… – прошелестело одно из спустившихся пониже серых облаков, трансформируясь в знакомую шестипалую ладонь – Вы вправе идти своей тропой и дальше, чужеземцы из погибающего края… Но вы пойдете на моих условиях… вы пойдете как праймеры… Вы примете брошенный вам вызов или же… вы можете отступить и уйти прямо сейчас.

Сзади что-то мелькнуло. Обернувшись, я увидел стоящую посреди травы обычную деревянную дверь, заключенную в ржавый металлический каркас. На двери пара длинных глубоких трещин, имеется и треугольной формы дыра в самом центре, сквозь которую пробивается луч солнечного света. На деревянных ногах сделав несколько шагов, я подошел ближе и взглянул – дыра была так высоко, что мне даже не понадобилось нагибаться. Стоило заглянуть и моих ушей коснулся многоголосый и какой-то знакомый гомон… Приглядевшись, прислушавшись, я повернулся к друзьям и потрясенно выдавил:

– Там Плосефонт за дверью…

– Дверь не заперта – прошелестело небо – Открывайте и выходите… но пути обратно уже не будет… Стоит вам переступить порог – и все вернется на свои места… все станет по-прежнему… Как я и говорил – я Акмэр Чтящий Устои и я справедлив… Быть может потому я и оказался брошен тут… но я не ропщу… о нет… я не ропщу…

Честно признаться, эти его слова и последующие я почти не слышал, поглощенный изучением бурлящего за дверью Плосефонта, поочередно меняясь с друзьями. Каждый раз когда мой взгляд проникал сквозь прореху в мирозданье, моих ушей касался тот знаменитый шум…

– Чакры! Продаю свои чакры! Блуждающие и стационарные!

– Дарю покой! Просто дарю покой! Одним ударом!

– Тянем! Тянем дружно! О РУМО-РАНО! О РУМО-РАНО! И тянем, тянем персты ножные…

– Любовные зелья! Действие на «местных» стопроцентное! Цена смешная! Сто золотых за склянку!

Отойдя наконец от двери, уступив очередь Храбру, заодно оттащив оттуда пытающемуся чуть приоткрыть проход Дока, я опустился на траву рядом с удивительно сосредоточенным Орбитом и уставился в небо:

– Почему Плосефонт?

– Не знаю о чем ты…

– Это место – площадь сбора для всяких чудиков… и порой богов…

– Там бывают и боги? – в бестелесном голосе появилось любопытство.

– Бывают – подтвердил я и, выждав мгновение, попытался сделать вещь для меня не слишком привычную. Я начал дипломатию – Есть у меня в друзьях пара богов… Могу познакомить. Вдруг они смогут помочь тебе… в твоем непростом положении…

– Торговаться со мной бессмысленно, чужеземец Крашшот-Росгард…

– Но… стоп… как ты меня сейчас назвал?

– Я Акмэр…

– Это я знаю… ты назвал меня Крашшотом?

– Все верно – шестипалая ладонь вылезла их земли в сантиметре от моих ног и одновременно с этим с моих ступней катапультировало сапоги, что унеслись и упали в ручей, тут же уплыв по течению.

Тогда же я потерял все снаряжение и одежду, что попросту рассыпались в прах. На шее лопнула цепь, превратился в пыль падающий зачарованный кулон. Через пару секунд я остался в одном подгузнике – но не белом, а сером и замызганном, будто я таскал его на чреслах пару лет, особенно не налегая на стирку. Да и ноги… на ступнях появились застарелые мозоли, ладони даже на вид стали грубее, а под ногтями появилась угольная чернота. Машинально проведя ладонью по щеке, я услышал треск жесткой щетины.

– Вот дела – вздохнул я, уже теряя возможность стрессовать и почти не глядя на уходящий в землю заплечный мешок.

А вот почти голый полуорк силы на эмоции и движения еще сохранил. Вцепившись в лямки своего черного огромного рюкзака, он напрягся изо всех сил, пытаясь вытащить его из превратившейся в болото земли.

– ОТДА-А-А-А-Й!

– Не отдам – шепнула земля и рюкзак втянуло с такой скоростью, с какой человек втягивает в рот конец макаронины.

Упавший Бом замер ничком, вцепившись пальцами в дерн.

– Крашшот – напомнил я.

– Я вижу вас всех насквозь… я вижу все ваши прошлые жизни Вальдиры, чужеземцы… И вот он… – ладонь повернулась к замершему Орбиту – Его судьба потрясает меня… столько прожитых сполна и оборванных так внезапно и бесповоротно жизней… такого я не видывал прежде… удивительная стойкость… удивительной силы решимость… ведь вы бессмертны, но этот авантюрист… умирая хоть раз, он умирал навсегда, отрицая саму суть бесконечного возрождения, что дарована вашему роду… До сих пор за все свои прошлые жизни он оставался после смерти лишь дважды… и последний раз недавно, когда погиб от рук могучего конного рыцаря…

– Дважды – повторил я.

– Первый же раз был очень давно… Но я не вправе говорить об этом.

– Но об одном то случае ведь уже рассказал – буднично напомнил я, тоже скрещивая голые ноги как Орбит и углубляясь в дело.

– Рассказал – согласился повелитель здешних земель – Но ведь бы был там тогда…

– Был – кивнул я, отмечая мысленно, что это непростое создание не просто знает, но еще и может видеть все то, что происходило в момент смерти. Или не только в момент смерти?

Как там про него сказал Орбит?

Он наблюдающий за праймерами… наблюдающий за игроками. Наблюдающий и оценивающий их действия, анализирующий ошибки, прикидывающий насколько легко было то или насколько тяжело это… А потом надобность в Акмэре просто отпала и его отправили на пенсию.

Горько вздохнув, я покосился на заманчивую дверь – а в Вальдире столько дел незаконченных – и попытался воззвать к душе Акмэра:

– Мы и раньше были слишком слабы для этого места. А теперь…

– Я справедлив – повторил Акмэр и шестипалая ладонь медленно начала тонуть в черной плодородной земле – И мой мир изменился вместе с вами. Я