Кровавый гейминг - Сергей Шилов Страница 4

Обычно, я придерживаюсь мнения, что реклама — зло. Но в дождливую ночь, на высоте 701 этажа, без неё довольно темно. А аварийные фонарики на краю крыши светили вверх и вбок, что удобства передвижению не добавляло.

Добрым словом, помянув квантов, организовавших полулегальный чёрный рынок под носом у всевидящей системы, я запахнулся в купленный на нём чёрный, блестящий нанопокрытием дождевик, натянув на лицо капюшон, и выпрыгнул из зависшего в воздухе такси на крышу.

Ни один нормальный таксист не повёз бы в удалённое от общественного движения место типа в плаще не только затрудняющем определение личности обычными датчиками, но и обладающем водоотталкивающими, свойствами. Отчего его очень любили как полицейские, так и мафиозные чистильщики. При любой ситуации можно быть уверенным, что на нём не останется не то, что крови, даже ДНК.

Но меня вёз не человек. После поправок в Конституцию, большинство подобных работ захватили мигранты из Квантового мира. Боты, которым было проще оплатить перенос сознания в тело простейшего клона, чем сражаться за ресурсы для квантовой эволюции.

Конечно, те квантовые ИИ, что встраивались в виртуальные капсулы, априори получали статус полноправных квантов — виртуальных граждан нашей Общей Империи. А вот квантовые боты, созданные беспощадным игровым рандомом в квантовой симуляции, не имели за спиной помощи мозга живого игрока и могли рассчитывать только на себя. И своих квантовых богов.

Но, научившись от человечества плохому, многие из них стали атеистами и сбежали в материальный мир. Где стали таксистами, дворниками, лаборантами, полицейскими и наркокурьерами.

Если бы вокруг был не реальный мир, а антиутопия, это вызвало бы социальную напряжённость, дискриминацию, террор, партизанскую войну и появление шикарной профессии бреющихся на бегу охотников на искусственных людей.

Но в реальности люди, признанные безработными получали пособие с налогов, работающих в реальности ботов. А если они проводили в квантовой симуляции больше двенадцати часов своей безработной жизни, то получали ещё и компенсацию от государства. Всё вместе выходило не ниже зарплаты, на которую они могли рассчитывать в реальности.

Интересно, что раньше многие работы выполнялись напрямую ИИ. Так весь грузовой и общественный городской транспорт, не говоря уже о такси — все машины выпускались с завода с предустановленным искусственным интеллектом. Которому и платить то было не нужно. Но потом в Сенате приняли закон о равных возможностях, и всю работу, которую может выполнять биологический бот, оставили им.

— Мне подождать вас? — симулируя одновременно задумчивость и заботу о клиенте, спросил таксист. А может и не симулировал — его лицо существенно отличалось от лиц клоновых болванок, с которыми выпускали мигрантов в материальный мир равных возможностей. Значит, у него хватило денег и социальных балов на одну большую или несколько малых пластических операций.

В отличие от Квантового мира, где статус любого жителя можно увидеть (если знать как), то их материальным родственникам приходилось полагаться на внешние признаки. Одежда, пластические операции и украшения.

— Если у тебя больше нет на сегодня вызовов, жди. Только не здесь, а там, — я указал на парковочную площадку ниже. Когда выйду, звякну на браслет. Если через час не вернусь, улетай. Вот плата за час по двойному тарифу, — касаюсь пальцем квантового браслета и позволяю Локи перевести деньги. Включаю встроенный в браслет фонарик и иду к ближайшему небоскрёбу.

Можно было бы подлететь ближе, а не гулять по скользким крышам на двухкилометровой высоте под ветром и дождём, косплея Кеноби на Камино. Но для этого нужно или покупать элитную машину с неписаным правом парковаться где хочешь, или быть приглашённым жильцом этого этажа.

А чтобы, как несущему бремя настоящего человека, прийти по переходу нужно быть или зарегистрированным жильцом, или не вызывать вопросов у ИИ службы безопасности.

Вот вызвал бы у него вопросы неопознанный гуманоид в чёрном плаще и маске козла? Кстати, пока не забыл, натягиваю пластиковую, но позолоченную рогатую маску. Может и нет. Сказал бы правду, что иду в расположенную на 666 этаже церковь Сатаны. А висящий подмышкой импульсный Фантазм со спиленным прикладом объяснил бы правом противостоять религиозному преследованию со стороны испанцев.

Что интересно — то, что применение импульсного оружия в городе и особенно внутри зданий строжайше запрещено, отнюдь не означало, что его нельзя покупать и носить. Правда, при наличии соответствующего разрешения, что обычно получали помощники районных депутатов и профессиональные гангстеры среднего звена. У меня разрешения не было. Просто не хотел переплачивать втридорога ради ствола на одну ночь.

Кроме того, существовала весьма высокая вероятность, что уровень знаний человеческой истории квантового управдома ограничен школьной программой, а значит, мне будет трудно с ним объясниться. Хотя, может, стоило попробовать убедить его переквалифицироваться в Монте-Кристо?

Крыша воздушного перехода плавно переходит в навес над балконом для прогулок. Они вошли в архитектурную моду ещё в прошлом веке, когда активисты чего-то там доказали право людей, большую часть жизни проводящих в виртуальных капсулах, на прогулки на открытом воздухе.

— Ангелы не боятся высоты, — твёрдо сказал я, ложась на краю крыши. — Даже бывшие! — Перекидываю тело вниз, повисаю на пальцах, пытаясь нащупать ногами перила. Их нет. Значит, не дотягиваюсь.

Поднимаю колени к груди, поминаю Николаса Кэйджа, опускаю ноги, раскачиваюсь, смотрю вниз, вижу льющуюся на рекламные огни внизу воду, проплывающую подо мной тень перил, отпускаю руки и приземляюсь на тёмном балконе. Тут же вспыхивает освещение. Значит сейчас я на нём один. Хорошо.

Нет. С другой стороны перехода, у балкона стоит фигура в чёрном, почти как у меня, плаще. Только вместо капюшона высокий воротник и самый настоящий цилиндр. По ним и по тому, что на него не реагировали отвечающие за освещение датчики тепла и прочих, сопутствующих живым проявлений, понимаю — передо мной вампир.

Закончив любоваться погодой, он медленно пошёл к лифту и оказался у него одновременно со мной.

— Как я понимаю, — вежливо поклонился он, вы на чёрную мессу?

Воротник скрывает лицо почти до глаз, а всё остальное прячется в тени полей, не такого уж и старинного, как я теперь заметил,