Туннель в небе - Антон Дмитриевич Емельянов Страница 47

А я тратил каждое мгновение нашего противостояния, чтобы лучше понять чужую силу. Старые приемы еще из Колыбели, обычные стихии, концентрированная энергия, столкновения с проявлениями великих башен… И пока все было без изменений, то есть не очень приятно. Не знаю, как именно Охотник добился такого состояния своей истинной стихии, но она фактически ни на что не реагировала. Разрушала все, что встречала, причем не голой силой, а на каком-то более серьезном уровне. И только приемы рангом гораздо выше могли ее сдержать.

Ну, или обойти, как я раз за разом делал с помощью изнанки Света. Вот только понимания, как же поступить с подобным противником, это не добавляло. Даже если я смогу до него добраться. Как можно убить и не убить кого-то одновременно? Разве что… Я на мгновение задержался, давая Охотнику и его копии снова окружить меня и накрыть волной разрушения стихий. Еще одна пауза, чтобы оба противника приблизились и еще больше усилили давление.

Я успел заметить, как в глазах Карика что-то мелькнуло – будто он действительно волновался, что я могу проиграть. А потом Охотник оказался достаточно близко, чтобы я на него прыгнул. Чертовы ограничения. Если косу я могу просунуть, стоя на месте, то для чего-то побольше нужно шевелиться. Вот и сейчас, добравшись до врага, я не стал бить его, а рассек пространство между нами во весь его рост, а потом просто дернул нас навстречу друг другу. Учитывая, что Охотник не видел разрезы Света, это было даже просто. Он ожидал удара косой, толчка руками, ловушки из стихий, но точно не этого движения, словно я лезу обниматься.

И вот мы оттолкнулись друг от друга уже по другую сторону изнанки.

– И что дальше? – мой враг сделал шаг в сторону, снова разрывая свою стихию на части и создавая копию. – Думал ослабить меня, перетащив в свой мир? Ты не первый, кто делает эту ошибку. Вот только мне все равно что разрушать. А ты сам сможешь использовать отсюда свою изнанку?

– А почему нет? У меня их две, – я широко улыбнулся и использовал обычный разрыв пространства, отчего Охотнику пришлось отскочить в сторону, чтобы не получить новый лишний шрам. – А вот ты не думал, что лишился доступа к Грани – это первое. А второе – если ты тут умрешь, как думаешь, сможешь ли добраться до своей живой половинки, если ни твоя стихия, ни Жизнь демиурга даже не видят это измерение?

– Я… – Охотник несколько раз пошевелил носом, с силой вдыхая местный воздух. – Что за отвратительный запах?

Как интересно.

– Мне кажется, что это запах Света, – честно ответил я. – Просто кое-кто от него отказался ради разрушения, и вот твоя цена за это.

– Поверь, ты не знаешь, какую цену я заплатил за это на самом деле, – очень зло ответил Охотник, оборвав себя на полуслове.

– Расскажи, – я зацепился за его эмоции и оговорку.

– Какой смысл? – Охотник попытался замкнуться, но я уже знал, как его достать.

– Ты же знаешь, что один из нас умрет. Если прав ты, то это буду я. Если наоборот – ты. В любом случае ничего не изменится, если мы немного поговорим. По крайней мере, хуже лично для тебя точно не станет, – я закончил и теперь ждал ответа.

Вообще, мой посыл строился на такой формальной логике, что его можно было разбить в мгновение ока, было бы желание. Вот только Охотнику сейчас было не до этого.

– Ты хочешь знать, как я появился? – он облокотился на свою косу и замер в этой позе. Так похоже на меня.

– Да, – просто ответил я, отзеркалив его стойку. Не знаю зачем, манипулировать моторикой, рискуя нарушить появившееся между нами доверие, сейчас просто глупо. Хотя… Мне так было удобно. Вот и все.

Я опасался, что наш разговор еще может сорваться, но тут Охотник все-таки начал:

– Меня создала Майя. Где-то нашла технологию создания хранителей, а потом около сотни лет собирала внутри этой способности семейную энергию.

– Помнишь, как выглядела техника? – я сразу подобрался и показал Охотнику часть логических блоков того ритуала, который собирался провести вместе с Кариком.

– Да, очень похоже, но только без этих узлов, – Охотник толкнул вперед тонкие щупальца своей стихии, отмечая часть показанных мной блоков. Ограничители и приоритет заявленной создателем миссии.

Интересно, это Майе продали или подарили неполную способность с заранее заложенными изъянами? Или она сама специально стерла часть узлов, чтобы сотворить кого-то свободного и настоящего? А то и вовсе – точно ли стоящее передо мной существо было создано ею? Не буду же я верить ему просто на слово.

Я с сомнением посмотрел на Охотника. В одном случае он – это точно удачное творение какого-то врага, в другом – явная ошибка моей жены. Или… Я заставил себя рассмотреть вариант, где Майя не ошиблась. Где охотящееся за ней создание могло бы стать частью ее плана. И, хоть я еще мгновение назад этого не ожидал, у меня получилось.

– Что она говорила тебе? Когда создала или потом, перед смертью? – спросил я.

– Она каждый раз твердила только, чтобы я верил в нее. Глупая у тебя жена, – Охотник улыбнулся, и воспоминания о чужих смертях снова начали настраивать его на боевой лад.

Я же думал о другом. Она сказала – верить ей… Не только Охотнику, но и через него мне тоже. Еще один кирпичик в пользу последней теории. Даже два… И я снова начал прокручивать ее в голове, проверяя на прочность. Итак, Майя понимает, что обычные потомки могут не дожить до встречи со мной. Узнает о ком-то или чем-то, что сделает это невозможным. И тогда с ее стороны логично попробовать провести отвлекающий маневр. Создать послание не в ждущих меня обычных богах, а в яростном сопернике, Охотнике, который будет преследовать нашу семью, станет инструментом в руках таинственного врага, но при этом останется жив… Что у меня есть в пользу этой теории? Просто стройная картинка – раз, послание Майи – два, изменение характера Охотника после попадания в мир, где на него не мог влиять никто кроме меня – три. Мало? Да.

Но Майя просила верить. Сколько раз этот тип сказал, что убил ее? Семь тысяч раз. Семь тысяч посланий «верь в меня» – пожалуй, такого хватит даже для моей обычной