Раз надежда, два надежда... - Ольга Дмитриевна Свиридова Страница 59

- Петр, значит… - ухмыльнулась охранница, хоть и проигнорировавшая Птицыну, зато прекрасно услышавшая меня. Потом она повернулась к своей товарке: - Пропускаем его. И проведи гостя к Великому Сыну…

- Не понял… - за моей спиной как-то мгновенно нарисовалась та, что поразговорчивее и одним тычком руки отправила в моментально открывшуюся дверь. Стоило мне оказаться внутри, как дверь захлопнулась. – Эй! Моих дам тоже пустите!

- Им тут не место, - фыркнул за моей спиной голос той, что алкашного вида. – Только о тебе говорили. Ты брат, они никто.

- Так Светка то сестра! – тут же возразил я. И, похоже, возражение было принято.

И тетка перестала подталкивать меня в спину. Дверь на пару мгновений открылась, охранница исчезла. Я даже успел осмотреть помещение, которое раньше было рекреацией дворца культуры и техники. Большое помещение, по правую сторону которого еще виднелись вешалки за перегородкой. Гардеробная. Только не хватает недовольной тетки с пергидрольными волосами, выкрикивающей: «Номерок!». А справа наверх ведет изогнутая широкая лестница, под которой видны широкие двери. Там, скорее всего сцена, и зрительный зал. А в конце рекреации три двери. Там раньше, наверное, шли какие-то занятия. Все такие дворцы, построенные еще в СССР, были похожи между собой. И тот, в котором мы оставили Амели, Лили и детишек, был тоже похож на этот.

- Шевелитесь! – я даже не понял, когда открылась дверь и мне в спину влетела Светка, а разговорчивая тетка заорала на нас.

- Осторожнее можно? – недовольно пробурчала сеструха, потирая лицо. – Я же так нос могу сломать!

- Харе возмущаться! – толкнула нас охранница. – Двигайте!

Странно, однако, нас встречают. И что, блин, за Великий Сын? Мы же не в Корее средних веков. Это у них там всякие Великие Принцы и прочие странные титулы были.

- Знаешь, Петь, - прервала мои размышления Светка, когда мы подошли к широкой каменной лестнице. – Мне кажется, нам не рады.

- В этом я с тобой согласен. Может, Еремей тут пленник, или что-то вроде того?

- А как он тогда на почту ходил? – возразила Светка. – Вообще, паршиво все это выглядит, как и весь город!

Я споткнулся об очередную выщербленную ступеньку, с трудом удержался на ногах и, делая следующий шаг, посмотрел на нахмуренную сеструху. Она права. Паршиво все это выглядит. Как эти полуразрушенные ступени.

На втором этаже, радовавшем взгляд облупившейся краской и подтеками на потолке, мы остановились у двери, обитой кожей, с покосившейся надписью «Директор».

Тут, с каким-то ехидством, я отметил, что наша сопровождающая потеряла былой норов и испуганно постучала в дверь. Когда оттуда раздался приглушенный мужской голос, она, буквально на цыпочках, скользнула в кабинет, откуда выскочила через несколько секунд. После чего она распахнула дверь и втолкнула нас со Светкой, по очереди, внутрь.

За массивным дубовым столом, стоящим напротив двери, никого не оказалось. Зато на кожаном диване, по левую сторону, вольготно развалился молодой парень. Он лениво окинул нас взглядом, потом вдруг приподнялся на локте,вгляделся в мое лицо, и, вдруг, резко вскочил, бросился ко мне и схватил в объятия, правда, тут же отпустив, зато радостно заорав:

- Братец! Наконец! Добрался!

После чего несколько раз ударил меня хлиплым кулачком в плечо, видимо, так обозначая радость. Но, черт! У Птициной удар сильнее будет!

- Ты располагайся! Сейчас скажу девчонкам, пожрать и выпить притащат! – он суетливо подошел к столу, позвонил в колокольчик и заорал так, что у меня уши заложило: - Жратвы и выпивки!

Мы со Светкой переглянулись. Какой-то неприятный типчик наш брат получается.

- Это, кстати, Света, твоя сестра, - представил я мелкую брату.

Но тот лишь скользнул по ней взглядом, после чего спросил:

- Нафига ты ее припер? Я же только тебя звал.

- Она же твоя сестра! – искренне удивился я.

Но Еремей лишь пожал плечами, подошел ко мне, приобнял за плечи и повел к дивану.

- Давай, располагайся. Отдохнешь, а потом придёт он и все тебе объяснит, а ты расскажешь, как сюда добрался.

- А Света?

- Пусть идет на улице погуляет!

Я хотел уже вырваться из под руки братца, да и вообще, может даже долбануть по этой наглой роже, но увидел, как Светка усиленно мотает головой. Конечно, я ее понял и промолчал, глядя, как она тихо выскальзывает из кабинета. Вроде, танк, а, когда хочет, двигается как какой-нибудь рога-разбойник. И даже немного позавидовал сестренке. Вся эта ситуация начинала знатно раздражать.

Братец не обратил никакого внимания на исчезновение Светки, зато радостно встречал девушек, которые через пару минут принесли подносы с различной нарезкой, фруктами и двумя бутылками коньяка, поставив все это добро на кофейный столик, расположившийся рядом с диваном. Из троих девушек, что пришли с подносами, Еремей каждую ущипнул за попу, а последней уходящей еще и отвесил звонкий шлепок. Девушка не выругалась и не объяснила этому придурку, что он долбоеб, а просто испуганно вжала голову в плечи и поспешила к выходу из кабинета.

- Ничего так девчонки! – довольно протянул братец, словно не замечая этой реакции, наполняя два стакана коньяком, один из которых протянул мне.

Нет, я точно помню, что на тех фото, что я успел увидеть, мой братец был прыщавым задротом-очкариком с явными проблемами в общении. И он мне нравился больше, чем этот самовлюбленный хлыщ, что сидел недалеко от меня на диване и только что залпом осушивший полный стакан коньяка.

Я посмотрел на Еремея и отставил свой нетронутый стакан подальше.

- Что происходит? – немного резче, чем хотел, спросил я. – Ты тут бордель развел? А люди снаружи? Они же в каких-то скотских условиях живут! Мне наплевать, если эти люди себе сами такую жизнь выбрали. Если кто хочет быть бомжом, или проституткой работать – не мое дело. Но что-то радости на лицах всех этих людей я не видел.

Братец, явно не ожидавший от меня таких слов как-то занервничал и заелозил по дивану, быстро наливая себе еще один полный стакан и тут же залпом выпивая его.

- Слушай, ты тут будешь как сыр в масле кататься! Не парься, тут все для нас… - затараторил он, вдруг превращаясь в того самого неуверенного паренька, что я