Топоры гномов III. Лучшая защита (СИ) - Ипатов Вячеслав Страница 62

Это на миг сбило противника с толку. Дьявол бросил быстрые взгляды по сторонам, но не увидел никакой угрозы, после чего откинул сомнения в стороны, готовый атаковать. Я сам к тому моменту уже встал на ноги, выставив вперед щит. А также отдал приказ прелатам — экономить силы более не следовало. Здесь и сейчас мы должны были ударить во всю мощь.

Дьявол сорвался с места, ударил валом огня, когтями пробил в сочленение доспехов. Я отступил на шаг, чувством земли ощущая приближение подкрепления. Демон и сам осознавал, сколь ограничено его время, а потому использовал все силы, чтобы скорее закончить нашу схватку. Его скорость возросла настолько, что стало сложно улавливать глазу. Я использовал «ярость» и «железную кожу», но даже этого усиления оказалось недостаточно. Противник все еще был быстрее, к тому же его поддержали ифриты и суккубы, щедро использовав огненную магию. Ожоги и многочисленные раны замедлили меня, сковали движения. Это заметил и враг, став действовать решительней.

Дьявол атаковал вновь, метя когтями в живот. И на сей раз я не стал отступать. Не стал закрываться щитом. Вместо этого я шагнул вперед, позволяя когтям вонзиться глубоко в плоть. Демон на мгновение замер в изумлении. И этого времени оказалось достаточно, чтобы обхватить руку противника, не давая ему сдвинуться с места. И прежде чем дьявол понял значение этого шага, в его тело вонзился ослепительно белый меч.

За спиной у высшего демона приземлился ангел и тут же выдернул клинок из тела врага, дабы стремительным ударом обрушить оружие на его шею. Дьявол дернулся, пытаясь уйти, но я не отпустил лапу, дернул на себя что есть силы, и меч ангела вновь вошел в тело врага. Третий же взмах белого клинка стал заключительным — на землю упала голова врага.

В это же самое мгновение поле битвы окончательно переменилось. Нарастающий шум, что я некогда слышал, приблизился, обратившись в звук шагов духа горы, пришедшего с юга. Следом за ним двигалась толпа имперцев, потрясавших оружием — они наконец смогли вступить в бой. А еще дальше, за границей моего зрения, в крепость пробирался ее один каменный великан, всего минуту назад возрожденный ангелом.

С северной стороны шум также нарастал. Викинги в результате второго штурма смогли прорваться за стену ценой жизни приданного им гиганта, и теперь также рвались в бой, обозленные уже понесенными потерями. С той стороны живых демонов не осталось — всех их взяли на копья и мечи, расплавили в магме. И у викингов еще оставалось немало сил, чтобы также нарубить демонов на площади. Сами твари Инферно, что находились напротив меня, внезапно оказались перед угрозой окружения, попадания в котел, из которого не удастся выбраться живым. И последним штрихом к их падению стало появление из-под разбитой мостовой духов гранита, тут же ударивших россыпью каменных пик.

Надо отдать должное врагу — тот не ударился в панику, не бросился бежать. Демоны встретили нас с оружием в руках. Несколько духов гранита упали расколотыми, первых имперцев и викингов встретила плотная стена огня. Враг отреагировал на изменение на поле боя очень быстро. Однако для моих воинов изменилось главное — противник уже не мог концентрировать силы на одном направлении. Не мог перекрывать путь нестерпимым огнем или энергией хаоса. Новое подкрепление, вбежавшее через проем ворот, демоны вовсе не стали атаковать. Им было чем заняться. Я же медлить не собирался, заорав во всю мощь глотки:

— Baruk khazad!

После чего бросился на зажатых с двух сторон демонов, увлекая за собой свежих, еще не обагрившие копья гномов.

Дальнейшее сражение превратилось в череду обрывистых, ярких сцен. Я бил молотом по каждому демону, что оказывался поблизости и сам принимал удары. Рядом строй гномов шаг за шагом давил противника, копьями прокладывая себе путь. Настоящее месиво развернулось там, где бушевали два духа горы. Их ноги покраснели от крови, вся местность вокруг оказалась покрыта раздавленными трупами. В толпе зажатых с трех сторон тварей Инферно раз за разом раскрывались каменные цветы, пики пронзали их тела, лианы удушали, сковывали.

Положение врагов было гибельным. Но отступить для них значило бы умереть от ударов в спину. Должно быть это понимал князь Инферно, а потому его воины стояли насмерть, дорого продавая свои жизни. Они сами творили магию, ожесточенно дрались в ближнем бою, но самым главным было то, что противники сковывали нас, давая возможность князю творить новые заклинания каждый раз забирающими чьи-то жизни. Вот на левый фланг обрушилась цепная молния, разом испепелив нескольких викингов, и я понял, что ждать дальше нельзя. Необходимо убить вражеского чародея и сделать это как можно скорее.

«Выделите из своих рядов силы на штурм донжона, если не поторопиться, мы все здесь поляжем!» — отправил я приказ Тельдрену, ярлу Хедрику и барону Кальяди.

Стоило подумать об этом прежде. Изначально внести в план штурма атаку на донжон. Однако, несмотря на весь свой опыт, я редко встречался с по настоящему сильными магами. И просто плохо представлял насколько могущественными они могут быть, оказавшись в замке, у наполненного маной Источника. И теперь мои воины расплачивались за этот просчет.

Злость на себя, на демонов, на чертового князя, придала сил. Тело стало двигаться быстрее, несколькими ударами молота я раскидал оказавшихся рядом демонов и неожиданно вырвался на чистое пространство, с которого, будто нарочно открывался вид на шпиль каменного здания. Одинокую четырехэтажную башню донжона.

«Должно быть это судьба» — подумал я, и сделал первый шаг к вражеской цитадели.

...

Очень странно, неуютно было бежать одному по пустой улице замка. Привык я к тому, что рядом есть верные товарищи. Те, кто прикроет спину. Что всегда можно положиться на Кацуми, ворваться во вражеские ряды верхом на Барсике. Однако с кицунэ мы расстались еще в самом начале битвы, и следовало радоваться уже тому, что она каким-то чудом сумела выжить в том хаосе. А мой медведь… До конца преданный зверь затерялся на площади, среди множества трупов врагов и соратников. Интерфейс не оставлял надежд, Барсик был мертв, как и большинство из тех, кто первым ворвался в крепость. Впрочем, сейчас нужно думать об ином. Впереди мне предстоял бой с возможно самым сильным противником из всех, что я когда-либо встречал в мире "Лендлордов". Стоило быть начеку.

Эту мысль я обдумывал уже находясь напротив дверей в донжон, створки которых были приоткрыты. И это выглядело очень странным — только глупец мог забыть о собственной безопасности во время штурма, а князь Инферно по определению был кем угодно, но только не глупцом — дурак попросту не мог подняться по вертикали власти демонов. Еще более настораживающим являлось то, что мое чувство земли выявило в холе донжона одно живое существо, неподвижно замершее подле входа. Это могла быть засада, хотя с другой стороны нападать на меня в ближнем бою было явной ошибкой. Лучше расстрелять заклинаниями издали, не позволив нанести ни одного удара.

Впрочем, все эти мысли не могли изменить одного — необходимости войти в сердце замка. Время в настоящий момент работало на врага. Каждая потерянная секунда грозила новым ударом магии, новыми потерями. Я должен был добраться до противника даже не затем, чтобы победить, но чтобы хотя бы отвлечь, дать время моим войскам расправиться с остатками гарнизона и прибыть к донжону. А значит кто бы не ждал меня внутри, не стоило откладывать с ним встречу.

Подумав так, я решительно вошел в донжон, готовый отразить любое нападение. Однако не увидел ни одной живой души. И при этом имелось несколько существ вполне мертвых — на полу лежало трое гвардейцев и суккуба со следами колотых ран. Однако чувство земли меня не подвело, точно указав нахождение «вероятного противника».

— Далин, с тобой совершенно не получается играть в прятки, ты жульничаешь! — прозвучал негодующий голос.

Мгновение назад совершенно пустое пространство у стены покрылось рябью и явило фигуру кицунэ. С обугленными волосами, ожогами, в броне, покрытой кровью и сажей. Девушка выглядела сильно потрепанной, но при этом была жива и демонстрировала весь свой непосредственный характер. Признаться, я испытал огромное облегчение увидев ее целой и почти невредимой. Насколько это возможно в условиях развернувшейся битвы.