Я вернусь в реал! - Головахин М.Р. Страница 69

— А ты во второй? — Закончив с осмотром собеседника, ответил я, все также лежа на спине.

— Ихихих, в третий! — Задорно ответил он и передвинулся ближе к решетке. — Ты выглядишь больно спокойным для того, кого могут продать какому-нибудь извращенцу или садисту.

— Хочешь сказать, твой прошлый хозяин увлекался чем-то экстраординарным? — Зевнув, сказал я.

— Ах ты …, - грязно выругался собеседник и в сердцах плюнул в мою сторону. Да только клетки стояли в полутора метрах друг от друга, и скудная слюна бандита даже половины не пролетела.

— Тц, мне нет дела до твоего сексуального опыта, — произнес я все тем же спокойным голосом. Грязные ругательства в свой адрес я уже давно не воспринимал, а лишний раз придумывать яркие многоэтажные конструкции было лень.

— Молодец, новенький, так ему и надо! — Подал вдруг голос еще один пленник.

Я со скучающим видом повернул к нему голову. Весь худощавый, но жилистый, лысый с заостренными чертами лица, в очках. Еще один представитель местной пищевой цепочки, вернее ее части чуть повыше дна.

— Кладоискатель? — Спросил я, продолжая игнорировать проклинавшего меня бандита. Скоро надзирателю надоесть производимый им шум, который к тому же отпугивает клиентов, и тогда болезненные ощущения излишне наглому рабу гарантированы.

— Предпочитаю называться археологом, — сказал худощавый, поправляя тонкие очки.

— Как хочешь, — не стал спорить я, отметив, что бандит затих, корчась на полу клетки от жуткой боли.

— И все же почему ты такой расслабленный? — В нормальной манере, без всяких закидонов, спросил археолог. — Многие, попав сюда, первое время невероятно злы или расстроены, но никак не выглядят столь беззаботно.

— А чего тигру волноваться о проделках стаи шакалов? — Вдруг выдал я нечто метафоричное. — Загнул, да?

— Есть немного, — согласился археолог.

— Ну, тогда скажем так, мне довелось пережить такое, что рабство на этом фоне лишь легкое недоразумение, — вновь зевнул я.

— Ух, ты. А можно пример? — Глаза археолога загорелись любопытством, ведь здесь редко происходило, что-то интересное.

— Пример? Тебя когда-нибудь проглатывал гигантский крабоподоный монстр вон с тот дом размером, — указал я на глиняное здание из двух этажей.

Брови моего собеседника синхронно дернулись вверх, выражая недоверие и ища на моем лице признаки шутки. Вот только я был абсолютно серьезен. Пожалуй, на этом наш разговор закончился.

Жаркий день тянулся невероятно долго. В самый зной народа на улицах стало заметно меньше, лишь некоторые отчаянные решались гулять под испепеляющим светом Ма. Для мага света, коим я когда-то был, это настоящее раздолье. Однако теперь же мне приходиться закрывать чувствительные глаза даже здесь в куцем теньке.

— Смотрю, у тебя новый товар, господин Якуб, — голос принадлежал некой особе в белом, расшитом золотом плаще с маской.

Если мне не изменяет память, такие популярны у местной знати и обладают охлаждающим эффектом. Дорогая вещица. Хотя для того, кто может позволить себе сопровождение в виде двух големов и симпатичной краснокожей служанки, какой-то магический плащ сущая ерунда.

— Ваш взор все также цепок, госпожа, — учтиво ответил толстый рабовладелец. — Его только вчера продало нам племя Ярхумцев, поэтому он еще не знает, кому следует выказывать почтение. Позвольте мне проучить его! — Сказав, это толстяк намеревался обеспечить мне порцию боли от ошейника, но его прервали.

— Постой, — спокойно сказала неизвестная госпожа, на мгновение явив из-под плаща руку, покрытую белой чешуей. — Мне кажется, он все понимает, просто не хочет тратить силы или попросту не боится наказания. Гордая душа. Нечасто дикари отдают свою добычу в рабство.

— По их словам, госпожа, он настоящий зверь, голыми руками убил демона во время ритуала призыва, а потом и одного шамана, — стараясь повысить ценность товара, поведал толстяк.

— Это действительно так? Дай мне его карту, — скорее приказала, чем попросила, неизвестная госпожа и принялась просматривать мои характеристики.

— Демон был всего лишь уровня Средней души, — сказал я, одновременно поднимаясь с належанного места.

— Средняя душа? — За маской было не видно, но я был готов поспорить, что холодные глаза ящерицы опасно блеснули. — Серый тролль сотого уровня со странным классом рыцаря, который не встречается на Хиннаре, Здоровья явно не хватает, то же касается и Адаптивности с Сопротивлением, зато Силы хоть отбавляй. Однако последние можно объяснить решением встать на путь изучения аспектов. Хм, только один аспект в наличии. А где питомец?

— Сам бы хотел знать. Угодила в пространственную аномалию, теперь ищи свищи ее по все Великой Спирали, — я даже не стал врать.

— Вам попался интересный товар, господин Якуб, — она вернула листок с характеристиками работорговцу.

— Правильно, не тратьте свое время, здесь нужного вам товара нет, — уверенно заявил я.

— И что мне, по-твоему, нужно? — Спокойно на первый взгляд спросила скрывающаяся под плащом рептилия. Но вот от ее души в мою сторону устремился шип. За всеми своими приключениями я уже и подзабыл, что влиятельные мира сего обладают продвинутой силой душ и не брезгуют пускать ее в ход.

Мне пришлось встретить эту атаку встречным шипом. Без физического контакта мои возможности были весьма ограничены, а противник мог спокойно атаковать на расстоянии. Два шипа столкнулись, и началось противостояние, в котором мне не суждено было выиграть.

— Оловянный солдатик — тот, кто обладает достаточной живучестью, чтобы провести разведку очень опасного места, — тяжело произнес я, пока шла борьба душ, а полоска концентрации стремительно подбиралась к нулю.

— Ксссаа, — неопределенно выдала госпожа. После чего ее шип вдруг преобразовался в нечто текущее, в мгновение ока покрывшее мою колючую душу. Невыразимое словами давление обрушилось на все мое существо. Из носа потекла кровь, а перед глазами все поплыло. Шкала здоровья начала пустеть.

Работорговец обеспокоенно дрожал в стороне и не смел вмешиваться в поединок душ. Остальные рабы и вовсе не понимали, что происходит.

Чужая воля пыталась смять, скомкать мою душу. Но я держался и готовил контратаку. Последние несколько шипов, пробили тугую оболочку и тонкими ломаными линиями устремились к вражеской душе. Однако пленка, сдавливающая мою душу, вдруг стала неимоверно прочной, непроницаемой. Моя последняя атака истаяла в воздухе. Глаза ослепли, уши оглохли.