Елена Ковалевская - Записки средневековой домохозяйки Страница 27

Раздавались уверенные команды Меган, слышалось ворчание Шарля…

Неожиданно дверь распахнулась и в комнату решительно зашла Дейдра. Увидев меня, сидящую у камина, она резко остановилась, словно запнулась о невидимое препятствие, и тоже замерла неподвижно, как и бабушка. Однако в отличие от выжидательного взгляда пожилой женщины взор Дейдры горел злым огнем.

Дальше молчать было просто невыносимо, и я попыталась разрядить атмосферу.

– Мистер Гивел, – обратилась я к старику. Похоже, именно он был главой всего этого семейства. – Не могли бы вы мне рассказать, как ваши дела? Как вы живете здесь? Мне крайне любопытно и даже важно знать, как идут дела в усадьбе.

Но не успел он и рта раскрыть, как Дейдра не выдержала и уже в голос, едва не срываясь в слезы, выпалила:

– К чему ваши учтивые вопросы?! Вы… вы все равно скоро уедете к мужу. И снова… будете купаться в роскоши, когда мы… Вы знаете, что он виноват? Что по его вине Генри сейчас?! Ах, если бы не эти кони!.. – И, закрыв лицо руками, расплакалась.

– Дейдра!.. – раздался хриплый мужской голос из-за занавески, за которой, я думала, были скрыты шкаф или полки. – Придержи язык… – Тут мужчина закашлялся. – Отодвинь, я хочу посмотреть.

Женщина, быстро смахнув слезы, бросилась в угол и отдернула занавесь. Мне неудобно было смотреть искоса, я встала и… Хорошо, что рядом стоял стул, я смогла опереться о спинку.

Передо мной на кровати лежал изможденный мужчина. Лицо его было обезображено, нос свернут набок, а щека обожжена так, что теперь кожа казалась сплошным рубцом. Левая рука, что лежала поверх одеяла, тоже выглядела обожженной культей. На пальцы, стянутые и спекшиеся в трехпалую конечность, я не могла смотреть без содрогания. Вдобавок она явно была переломана и неправильно срослась.

– Я хочу увидеть миледи, – прохрипел он и попытался приподняться, чтобы сесть.

Дейдра стала помогать ему, и я увидела, что у него не только обожжена щека, но и глаз затянут пленкой бельма.

Женщина тащила его на себя, но ее сил явно было недостаточно. И тогда я, взяв стул, подошла к его кровати и села рядом с ним.

– Как это с вами произошло? – осторожно спросила я. – Отчего?

Мужчина улыбнулся, и обожженная половина его лица перекосилась.

– У вашего супруга в прошлом году поздней осенью загорелась конюшня. Разве вы не знали?

Я отрицательно покачала головой.

– Я являюсь маркизой Мейнмор не более трех недель. Какие события происходили до этого, увы, я не знаю.

– Тогда знайте. Когда я выводил лошадей, на меня упала балка. Я обгорел… – Тут мужчина закашлялся. – Одного скакуна все же не удалось спасти, он погиб в огне. Маркиз Мейнмор сказал, что это я во всем виноват, и выгнал меня, полуживого, на улицу. Мы с моей женой Дейдрой вернулись к родителям и Мартину… Вернее, это Дейдра привезла меня чуть живого…

– У маркиза нет сострадания, – прошептала та, но ее муж лишь сказал:

– Дейдра… – И женщина замолчала. А он как ни в чем не бывало обратился ко мне: – Миледи, я утолил ваше любопытство?

Покраснев, я неуверенно кивнула.

– Тогда, миледи, – продолжил он, – могу ли я просить рассказать нам, что вас привело в такую даль от столицы и супруга? Как я понял с ваших слов, медовый месяц еще не закончился. Что же вы здесь делаете? И что собираетесь делать?

– Что собираюсь?.. – протянула я с кривой улыбкой. – Жить я здесь собираюсь.

После моих слов в комнате повисла оглушительная тишина. А я, словно не замечая, продолжила:

– Видите ли, не вас одних выбросили. Теперь маркиз ссылает сюда всех ненужных, всех, кто так или иначе ему неугоден. Так что я приехала в усадьбу жить. Вернее, выживать, и, надеюсь, успешно.

Жители усадьбы, потрясенные, молча переваривали услышанное. Я тоже не спешила более ничего комментировать.

А на улице наконец-то закончили разбирать сани. Приоткрыв дверь, в помещение просунула голову Меган и жизнерадостным голосом поинтересовалась:

– Припасы куда заносить? А вещи куда складывать?

Деловая суета поглотила нас с головой до самого вечера. Мужчины таскали вещи, заносили припасы, складывали тюки – в общем, тащили в тепло все то, что мы приобрели в Тосмуте. Женщины пытались хоть как-то разместиться и устроить спальные места на предстоящую ночь. Я же, не участвуя в общей суматохе (по привычке я тоже взялась помогать, но Меган зашикала на меня, что, мол, это не господские обязанности), прихватила в проводники мистера Гивела и пошла осматривать сад и окрестности. Нужно было оглядеться и понять, куда это меня на сей раз угораздило попасть, хотя правильнее все же было говорить – сослаться. Но я напрочь отказывалась воспринимать эту ситуацию в таком виде. Здесь я чувствовала себя гораздо свободнее, чем в герцогском особняке, а главное, намного спокойнее. Я могла не ожидать, что кто-то каждую ночь может ворваться ко мне в спальню с намерением исполнить супружеский долг. Здесь пока и спальня-то была одна на всех, она же и кухня. Однако в ближайшее время я намеревалась попытаться исправить сложившееся положение. Немыслимо, чтобы столько людей ютилось в одной комнатушке, площадь которой вряд ли превышала шестнадцать квадратных метров. Назавтра я решила прихватить с собой мистера Порримана как консультанта и мистера Гивела как проводника и уже более предметно осмотреть дом. Я заранее предполагала, что при протекающей крыше деревянным перекрытиям пришел конец. Однако все же стоило убедиться в этом лично.

Сад оказался запущенным, разросшиеся плодовые деревья, кустарники все переплелись меж собой. Из сугробов торчали будылья, высохшая трава, бурьян… Что же конкретно находилось в саду, сейчас разобрать оказалось невозможно.

Большего, к сожалению, я осмотреть не успела – солнце еще по-зимнему рано скрылось за горизонтом, и нам пришлось возвращаться. К тому же мистер Гивел хоть и не показывал, что его утомила наша «прогулка», однако начал двигаться медленнее и все чаще останавливался, чтобы отдышаться.

Когда мы шли обратно с другой стороны дома, я обнаружила большущую теплицу, вернее, то, что от нее осталось. За зиму снега намело высоко, и из-под него торчала только крыша, местами посверкивая стеклами, затянутыми сверху плетями не то хмеля, не то дикого винограда. В памяти я сделала зарубку, что после того, как разберусь с домом, следует обратить внимание на нее.

К тому времени мои спутники уже кое-как разместились. Вещи и тюки были сложены у стены под окошком. Миз Кейт, достав кое-что из припасов, принялась готовить ужин. Миссис Гивел вовсю ей помогала. Агна и Меган, как самые проворные, пытались соорудить постели так, чтобы все улеглись на кроватях, поскольку на полу спать было немыслимо – по ногам нещадно тянуло, и любой, улегшись там, уже наутро встал бы простывшим. Дейдра в общей круговерти участия не принимала. Она, недовольно поджав губы, устраивала супруга на кровати поудобней. Сегодня ей предстояло спать с ним, и она не хотела причинить неудобства. А тот, полусидя, с неожиданным удовольствием взирал на всеобщую суету.

Когда я пришла, гам немного поутих, даже мальчишки начали разговаривать тише, однако через каких-то полчаса все вернулось на круги своя.

Заняться мне опять ничем не позволили. Едва я захотела расставить посуду на столе к ужину, Меган, бросив помогать Агне, метнулась и начала все делать за меня, причем так проворно, что я вынуждена была отступиться. Посидев без дела минут пять, я решила сунуться к кухаркам, но и здесь мне ненавязчиво дали от ворот поворот.

В конце концов, когда я вместо Меган решила пособить Агне заправить простыни, а та, смутившись, как бы ненароком начала оттеснять меня, я не выдержала и взвилась:

– Так! – рявкнула я, уперев руки в бока. Все оставили свои занятия и удивленно посмотрели на меня. А я, набрав полную грудь воздуха, продолжила: – Слушаем меня внимательно! Больше повторять не буду! Если я принялась за какое-то дело, то не надо бросаться ко мне и перехватывать его. Это там, в герцогском доме, я была маркизой, а здесь мы все более или менее в равных условиях. И мои руки, – я подняла их и покрутила перед собой, как бы демонстрируя, – такие же руки, как и ваши. По-моему, в той ситуации, в которой мы все оказались, они лишними не будут. У всех работы хватает, и нет смысла оставлять свою и бросаться ко мне, если вдруг мне нужно что-то сделать. Когда мне будет нужна помощь, я попрошу, а так… – Я перевела дух и закончила свою речь: – Да, я здесь хозяйка, но при этом не беспомощная леди, чтобы не справиться с элементарными вещами…

– Но, миледи, нельзя же… – попыталась возразить Меган, но я повернулась и посмотрела на нее в упор:

– Ты до этого заправляла кровати? Вот и занимайся ими. А я поставлю на стол посуду. Ужин уже почти готов, и нечего тратить несколько драгоценных минут, прежде чем мы дождемся, пока кто-нибудь освободится и сделает это. Вон уже дети полчаса как на еду смотрят голодными глазами! – И, не выдержав немого изумления слуг, скомканно завершила: – Я маркиза, и я так желаю! И точка!