Яблочкова Наталья - Муж номер семь Страница 6

Прятаться не выход, не прятаться тоже не выход. И как поступить? Найти золотую середину? Где-то прятаться, где-то принимать вызов? И каждый раз так, чтобы он не мог понять в какой из моментов я как поступлю… Наверное, только так и удастся выпутаться из этой истории с уцелевшими жалкими остатками репутации на руках, практически без потерь. Сегодня же пишу письмо отцу. Мол скучаю, хочу навестить и о дате приезда сообщу отдельно. Будет официальный путь отступления. Никто во лжи не уличит, даже сам отец. Еще стоит подыскать где-нибудь на водах домик, на всякий случай. Там не скоро сезон откроется. Буду прятаться там инкогнито. Сегодня отдам соответствующие распоряжения управляющему. Что еще? Срочно нужна компаньонка или придется продумывать все свои передвижения по городу и на приемах так, чтобы ни на миг не оставаться одной. Придется держаться скоплений народа. И есть одна шаловливая мысль. Если я не пойду на прием к Анне… Можно устроить свой прием, скажем на следующей неделе, где-нибудь во вторник. Если Дэрт Абиэйгл не будет мне представлен, вход туда ему будет закрыт… Нет, не подумала о том, что кто-то из его знакомых может быть представлен мне и решится притащить друга, чтобы со мной познакомить. Правила приличия это позволяют.

Но как соблазнительно. Устроить прием в доме, который стороной стараются обходить все, кому не лень. Только самые любопытные и стойкие знакомые навещают меня в моем гнездышке. Надо тщательней обдумать этот вопрос, так же решить что делать с приемом у Анны. Мне нельзя идти к ней. Необходимо максимально возможно отодвинуть во времени представление мне Дэрта Абиэйгла. Так у герцога не будет возможности на правах знакомого навещать меня в моем доме. А сказываться постоянно больной, когда он будет появляться на моем пороге… А может стоит как раз разыгрывать из себя умирающую лебедь? Ох, как много мыслей о шкуре не убитого медведя. Вот пусть сначала представят мне этого бретера, а там посмотрим как поступить. Но играть мы будем по моим правилам… По крайней мере я постараюсь устроить именно это. Он же будет стараться выкинуть обратное… Ладно, посмотрим. Судя по всему, я готова принять вызов. Есть какой-то нездоровый азарт в том, чтобы щелкнуть по носу зарвавшегося наглеца. Хоть действительно замуж за него выходи, чтоб уж наверняка от него избавиться и наказать не меньше, чем смертью. Вряд ли долго проживет…

На этом месте своих размышлений помрачнела, решительно поднялась с кресла, отставив чашку с чаем и прошлась по комнате. На прием к Анне я пойду, и с наглецом познакомлюсь. Нужно же посмотреть, что за подлец претендует на место в моей постели. И на место поставлю. И каждый раз буду ставить…

Метания по комнате прекратились, стоило служанке неуверенно постучать в дверь и спросить:

— Можно?

— Что случилось, Элли? — спросила ее хмуро.

— Тут цветы принесли. Для вас. Что сказать посыльному?

— Цветы, говоришь? — прищурила глаза, чувствуя, как притухшее было чувство ярости снова подымает голову. — Забери, а после отнеси к Слепой Милли. Вместе с серебряной монетой. И каждый раз, как цветы приносить будут, туда их и носи. Если цветов много будет, раздай всем своим знакомым. Но ни единого цветка не должно остаться в этом доме. Ясно? Если ясно, выполняй.

И плевать, что на кухне будут шептаться, что мол хозяйка с ума сошла. Ни к одному букету не прикоснусь. От кого бы они не были. Довольная собой, позвонила в колокольчик. Отдала Лоре приказ убраться в гостиной, а потом помочь мне переодеться и отправилась в спальню, готовиться к бою. Ведь война, судя по букету, уже объявлена.

Осада. День первый

Все время до воскресенья я провела в осаде. Сказалась срочно заболевшей и не выходила из дома. Цветы по моему приказу сначала относили всем, кому только можно. Я ни на один цветок даже не взглянула, мстительно подумывая о том, что нужно объявить во всеуслышание, что у меня на цветы аллергия. Правда, пусть сначала цветочные лавки неплохую прибыль с этого поимеют. Судя по докладу слуг, Дэрт Абиэйгл прилично потратился и цветы стекаются к моему порогу нескончаемым потоком. А потом я додумалась сдавать букеты в лавки обратно, за символическую плату. Вот уж цветоводы посмеялись, наверное. А все деньги, вырученные за продажу цветов, приказала раздать нищим. Хоть кому-то радость от этой ситуации.

Ох и сплетни, наверное, гуляют по городу. Но с каждым новым букетом, о котором я узнавала, моя злость росла, а, значит, и желание пойти на принцип. Ну уж нет, не спущу я этому наглецу полоскания моего имени на всех углах. Мне и так тяжело держать марку, и носить маску человека, которому плевать с высокой колокольни на все, что обо мне говорится. Как бы я ни распорядилась цветами, такое их количество, которое приносили, точно привлекло внимание. Так сделаем же так, чтобы не только мое имя трепали, но и над неудачами Дэрта Абиэйгла смеялись. Захотелось ему надо мной поглумиться? Получит в ответ то же! Скоро я буду просто ненавидеть этого хлыща!

Два дня до воскресенья я провела в выдумывании каверз, придумывалось плохо. Уж слишком я злилась. И это было неправильно. Следовало быть холодной и рассудительной. Только так мне удастся поставить этого зарвавшегося дуэлянта на место. У меня есть неоспоримое преимущество перед другими его врагами. Я женщина, и вызвать меня на дуэль ему не удастся. Значит, можно, под маской учтивости или наоборот, экстравагантной особы, оскорблять его столько, на сколько фантазии хватит. И снова я рассуждаю с позиции злости. Сильнее всего его взбесит и разозлит мое равнодушие. Так не будем упражняться в остроумии. Роль ледяной королевы мне тоже неплохо удается.

К воскресенью я так себя накрутила, что уже рвалась в бой, собираясь растерзать наглеца на куски, попадись он мне на глаза. Примерила перед зеркалом маску равнодушия, призванную скрыть бушующую ярость, осталась довольна и приступила к сборам. Слишком много сегодня будет взглядов, прикованных ко мне, больше чем обычно. Не меньше точно, чем после смерти очередного мужа и моем появлении в свете после положенного срока траура. Значит, стоит выглядеть безупречно. Ничего нового меня не ждет. Я проходила это уже не раз. И в этот раз справлюсь.

Финальная примерка маски невозмутимости заставила усмехнуться своему отражению. Хороша, эта дамочка в зеркале, ой как хороша. Порода, отцовская порода, смягченная материнским наследием, сказывается. Черные волосы, как вороново крыло, такие же как у брата и у отца. Да мамины голубые глаза. Отцовские синие мне не достались. Но и этот цвет смотрится отлично в обрамлении черных ресниц, да на бледном личике. Черное платье выбрала специально, чтобы прозвище подчеркнуть. Давно этот цвет не носила, пора вспомнить былое. Надеюсь, Дэрт поймет намек на то, что я морально готова к очередному вдовству.

Покусала губы, чтобы кровь прилила и решительно вышла из комнаты. Дворецкий подал мне плащ и помог устроиться в автомобиле. Срочно переселившаяся ко мне тетушка, провернула я это чудо в кратчайшие сроки, устроилась рядом. Будет блюсти мою честь. Свету она представлена, просто давно не выезжала. Вряд ли кого удивит то, что она решила тряхнуть стариной. Давно уже обсуждали за моей спиной то, что мне следовало бы выходить в свет не в одиночку, как иногда, попирая все неписанные законы, я делала. Уж на вечере у признанной подруги, меня точно не ожидают с сопровождением. На то и расчет. Пусть будет неприятный сюрприз для того, кто строил на этот вечер свои планы.

Тетушку подробно в курс дела вводить не стала, обрисовала только ситуацию в общих чертах, но баронесса Дориан не лыком шита и сама прекрасно во всем разберется. А за возможность снова выезжать — стесненные обстоятельства последних лет не позволяли — будет очень внимательно относиться к моим нуждам. А каковы они, намек я ей дала.

Чем ближе мы подъезжали к дому графини Талейн, тем спокойней я становилась, тем отрешенней и невозмутимей. Мысленно похвалила себя, привычка держать себя в руках сказалась. Самый подходящий вариант поведения. Еще не хватало чтобы пальцы дрожали, а на глаза наворачивались слезы, как это было после того, как умер Этьен, муж номер два. После траура по нему, выход в свет мне дался очень тяжело. Неопытна я тогда еще была, и до невозможности наивна. Акулы света хорошо поточили тогда об меня зубки. В следующие разы я была уже умнее. И от смерти к смерти, моя броня становилась все крепче. Но светским львицам и львам совсем незачем знать, что под этой броней мне до сих пор больно и обидно. Мои ровесницы уже давно обзавелись чадами, а их мужья любовницами… Прервала сама себя мысленно. Сейчас совсем не стоило раскисать из-за того, что жизнь не сложилась. Я свободна — относительно, в рамках обычаев и законов — красива, все еще молода и могу себе позволить вести себя так, как не могут все эти замужние матроны. Одни плюсы, да и только. Двадцать пять не сто пятьдесят, все еще впереди.