Aniri Yamada - Личный фотограф смерти (СИ) Страница 17

— Значит я бессердечный? Поэтому вы ко мне пришли?

— Сначала я так и думала, но ты оказался на удивление человечным. Мне очень жаль, что я просмотрела это в тебе, Луис, и позволила так мучиться все эти пять лет, — женщина покаянно опустила голову. – В основной массе помощники не забивают себе этим голову и не изводят себя состраданием. Наверное, из-за этого у меня притупился навык.

— Я сейчас настолько в шоке, что даже не злюсь, — признался Луис. – Но неужели у таких как я это почти не проявляется?

— Что?

— Ну, то что душа пострадала. Её забрали из тела почти сразу, но все-таки с опозданием. И недостаток эмоций единственное, что нас выдаёт? У меня с возрастом не появятся наклонности маньяка, например?

— Вообще-то не должны появиться, — усмехнулась Ведьма. – Ты вполне нормальный человек. У таких как ты, кстати, то что душа больна, чаще всего проявляется в виде детского аутизма. Или в крайней необщительности. Ну и всё на этом, вроде.

А Луис сразу вспомнил своё одинокое детство.

— Да было такое. Можно ещё вопрос?

— Конечно, Луис, я тебе за эти пять лет задолжала.

— А каким именно образом я забираю души? Куда они потом попадают? Как это вообще происходит? – Луис наконец начал приходить в себя и у него вновь появилось любопытство.

— Это очень сложно объяснить, ты и сотой доли не поймёшь, если я начну тебе рассказывать о тех пространствах в которых находятся души на земле и куда они переходят потом. Но если проще, то после того как ты делаешь фотографию, душа остается возле тебя. А когда ты печатаешь снимок на бумагу, она переходит на него. После сожжения фотографий души полностью освобождаются и отправляются туда, где их ждёт перерождение. Кстати, огонь это универсальное средство для освобождения души. Если она осталась в теле, а его кремировали, она получает свободу. Вот почему ты должен был сжигать снимки.

— Но я сжигал их раз в месяц. Они что болтались вслед за мной все эти дни? – Луис содрогнулся, вспомнив, по сколько вызовов у него порой бывало, и какое количество душ должно было бы его преследовать.

— Почему сразу болтались? Я же говорила, что это сложно объяснить и ещё сложнее понять. Душа, находящаяся на земле, но не имеющая тела, находится одновременно в двух плоскостях. Она как бы есть и в то же время её нет. Вот когда ты распечатывал фотографию, души переходили из одного состояния в другое. Появлялись в нашей реальности, другими словами.

— Да уж, это действительно сложно понять, — Луис потряс гудящей головой. – А раньше? Вы сказали, что помощники появились давным-давно, как они раньше души забирали, до фотографов?

— Фотоаппараты это моя недавняя придумка, на самом деле, — призналась женщина. – В век современных технологий грех ими не пользоваться. А до них… Я думаю, что не надо тебе знать обо всём в таких подробностях. Это дела давно минувших дней, не стоит в них копаться.

—А… Смерть? Она…

— Не надо об этом, Луис. Для помощника ты знаешь достаточно, ни к чему тебе лезть так глубоко, — снова оборвала его Ведьма. – Моя очередь задать вопрос. Ты уйдёшь или продолжишь заниматься своей работой? У тебя это получается хорошо, ты отлично зарабатываешь, — увидев, что Луис поджал губы, она быстро продолжила. – К тому же это благое дело, а не преступная деятельность, как ты думал раньше. Итак?

— Если я откажусь, то целый год буду чувствовать вызовы?

— На самом деле нет. Я сразу заберу у тебя Дар и передам его другому. То что тебе придётся ждать год, я сказала, чтобы в случае возможного срыва ты не передумал и не бросил свою работу, страшась такого долгого ожидания.

— Ясно. Я могу подумать?

— Пару минут, не больше. Вызов может появиться в любой момент, ты должен быть готов или я его перенаправлю. Тот вызов, что ты пропустил вчера, мне пришлось отдать твоему напарнику. Но у него есть и своя работа, а ты должен выполнять свою.

— А почему бы не найти больше людей?

— Вы вполне справляетесь, а посвящать слишком большое количество людей в это знание совсем ни к чему. В нашем деле главное конспирация, — объяснила Ведьма.

Луис понятливо кивнул и задумался. Всё услышанное перевернуло его мировосприятие и что делать дальше, стоило серьёзно обдумать. Если отказаться от Дара, то что он будет делать потом? Сможет ли он и дальше работать оперативным фотографом, не имея Дара? И если нет, то что тогда?

Вопросов в случае отказа набиралась уйма. А в случае согласия?

Он сможет жить как раньше, но при этом без гнёта совести, да ещё и с осознанием своей полезности. Да ещё какой…

Так быстро столь важные решения Луис ещё не принимал. Хотя этому весьма поспособствовало отведённое на размышления время. Кстати, о нем…

— Ну так что? Ты готов ответить мне? – женщина повернулась к нему, моментально потеряв интерес к уткам.

— Да. Готов. — Луис решился. – Я остаюсь.

— Я в этом не сомневалась, — Ведьма улыбнулась. – Ты сделал правильный выбор, Луис, и я рада, что ты не уйдёшь.

— Я и сам рад, — Луис несмело ответил ей улыбкой. – Слишком привык уже, чтобы бросить всё.

— Понимаю. — Женщина резко поднялась со скамейки. – Мне пора, заболталась я с тобой, а дела стоят.

— Мы ещё встретимся? – встрепенулся Луис, не ожидавший столь внезапного окончания разговора. – Ну, если что-то случится?

— Всё может быть, — лукавая улыбка тронула её губы. – Если встретились раз, другой, то и третий может состояться.

— И ещё! Как мне вас называть? – фотограф вдруг понял, что понятия не имеет как её зовут.

— Можешь и дальше именовать меня Ведьмой, это довольно близко к истине, — женщина подмигнула ошарашенному Луису и, взмахнув длинным подолом юбки, направилась прочь.

Через мгновение её ярко-жёлтая блузка последний раз мелькнула за деревьями и пропала. Казалось, что она зашла за одно дерево и прямо за ним растворилась в воздухе, так как с другой его стороны так и не появилась.

Только тут Луис понял, что наступили сумерки, людей в парке совсем не осталось и даже утки куда-то попрятались на ночь. Не стал засиживаться и он, медленно направившись в сторону дома. В голове мелькали обрывки разговора, казалось, что мозг пульсирует от обилия сведений.

Но при этом небывалый покой поселился внутри. Вся предыдущая неделя, наполненная отчаянием и переживаниями, вспоминалась как страшный сон. Хотелось забыть об этом и окунуться в новую жизнь, в которой ему уготована иная роль. Теперь ему больше не придётся подавлять внутри себя совесть и грызущее ощущение собственной ничтожности. Конечно, он не станет радоваться чужим смертям и с радостным предвкушением ехать на вызовы. Но он, по крайней мере, перестанет чувствовать себя убийцей. Он и раньше старался внушить себе, что каждая смерть предрешена и он просто не имеет права вмешиваться, но, не имея подтверждений этому, продолжал считать себя убийцей. А теперь всё иначе, всё будет по-другому.

С этими мыслями Луис проскользнул через пожарную лестницу к своей квартире, где в первую очередь приготовил, на всякий случай, к работе фотоаппарат. Ведь как сказала Ведьма, и как он сам знал из своего пятилетнего опыта, вызов может случиться в любой момент.

Следующая неделя прошла для Луиса лучше, чем последние несколько лет. Вызовов было восемь, но ни одного ночного кошмара ему не приснилось. Подсознание, которое раньше действовало заодно с совестью, замолчало и перестало давить на него по ночам. Для Луиса оказалось приятным сюрпризом просыпаться по утрам не от крика или падения на пол, а, например, от светящего в лицо лучика солнца или от замерзшей ноги, высунутой из-под одеяла. Это было непривычно, просто пить кофе и смотреть телевизор, не боясь увидеть в новостях, сфотографированного накануне человека. А если и увидеть, то не начинать усиленно давить в себе сосущее чувство вины.

Единственно, что по-прежнему омрачало его новое идиллическое состояние, это соседи. Что делать с ними, Луис так и не решил, а потому продолжал их избегать. Вчера он столкнулся возле дома с Трейси, и по тому, что она вполне приветливо с ним поздоровалась, заключил, что Деннис и словом не обмолвился о том, как Луис с ним обошёлся в последнюю их встречу. Из-за этого ему стало ещё больше стыдно, мальчишка промолчал, он не хотел, чтобы разъярённая Трейси вытрясла из Луиса душу за его грубость. А значит, он надеется на возобновление их дружбы и не хочет терять своего старшего друга.

Что делать дальше в этой ситуации Луис не имел ни малейшего понятия. С одной стороны, он тоже скучал по Деннису, по его жизнерадостному голосу, по его рассказам о школе и даже мерзком коте. Да и Трейси Луису нравилась, особенно пироги, которые она пекла. А с другой стороны, в его жизни и раньше была тайна о его Даре, а теперь секретов стало только больше. Скрывать приходилось всё больше, а врать, наоборот, хотелось меньше. Не хотелось ему обманывать хороших людей, считающих его своим другом.