Царь девяти драконов - Павел Сергеевич Марков Страница 22

Дэй с опаской глянул на стремительно темнеющий небосвод:

— Надо-надо двигаться. А то околею вусмерть.

И быстро зашагал вдоль озера. Пусть то было не очень большим, но чтобы обогнуть и все проверить понадобится время. А его становилось все меньше. Подсознательно путник ускорил ход. Теперь ветер бил ему в правый бок, сдувая пары дыхания в сторону. Дэй кожей чувствовал, что становится холоднее.

— Как морозит-то здесь, — пробормотал в изумлении он.

Дэй был привыкшим к суровостям гор, но даже ему казалось, что здесь слишком уж пробирает. Он бросил косой взгляд на озеро. Поверхность шла рябью от ветра и отражала небо, покрытое облаками. Такое же холодное, как и водная гладь. Вокруг тихо и умиротворенно. Только воздух гуляет по просторам. Вновь будто что-то толкнуло путника на мысль — остаться здесь. Присесть на камни и отдохнуть... полюбоваться красотами природы...

— Нет-нет, — прошептал он самому себе, — нельзя-нельзя, околею. Солнышко садится. Сейчас быстренько-быстренько все проверю и назад. Назад-назад быстрее.

Дэй продолжал вышагивать вдоль берега. Мелкие камушки хрустели под подошвами утепленных сандалий. Он все чаще и чаще подносил руки ко рту и тер ладони друг о друга. Путник уже не чувствовал правого бока — настолько холодным был ветер.

— Просквозило все-таки. Завтра болеть и ныть начнет. Ох, сейчас бы горяченькой медовухи, что настаивает моя милашка Шу, да зажевать листочком чая...

Ему стало немного теплее. То ли от мыслей о напитке, то ли от воспоминаний о своей любимой жене. Такая тихая и скромная, но всегда чересчур заботливая. А вот их дочь, Аи, явно в отца пошла — непоседа и любительница поскакать по камням. Но с собой брать рано ее еще, мала слишком.

Губы путника невольно разошлись в улыбке. Ноги сами понесли его вперед.

Дэй уже почти достиг противоположной оконечности озера, когда в сгустившихся сумерках, кажется, увидел то, зачем сюда явился.

Оно стояло у самого берега на небольшом возвышении из земли и камней. Немое изваяние с пустыми и невыразительными глазницами смотрело на мир взором таким же холодным, как и это плато.

Путник зябко поежился и подошел ближе, на ходу доставая из-за пояса бамбуковую дощечку. Держа ее в левой руке, правой Дэй полез под одежду и выудил небольшой, но острый нож. Пальцы стали неметь и плохо слушались, что лишь подстегивало его идти быстрее. Пар валил изо рта.

— Ох, — выдохнул он, приближаясь к идолу, — прав оказался светлейший Лаоху, прав великий ван. Осталось еще на земле нашей наследие богомерзких язычников.

Подойдя к изваянию почти вплотную, Дэй заметил, что оно не такое уж и большое. Возвышалось над ним всего на полголовы. Путник с интересом осматривал идола. Тот отвечал ему все таким же холодным и отрешенным взором. Заглянув в эти пустые глазницы, Дэй внезапно почувствовал себя неуютно. Онемевшие пальцы готовы были разжаться и выронить предметы на камень. И лишь в последний момент удалось их удержать.

Шмыгнув носом, путник заставил себя оторваться от созерцания идола и приладил дощечку к левой руке. Занес нож.

— Сейчас-сейчас, — зашептал он, — помечу и бегом, бегом-бегом назад. Пока не околел вусмерть. А потом домой. К горяченькой медовухе и теплым объятиям Шу...

Громкий всплеск позади заставил вздрогнуть. Путник вновь чуть не выронил нож и табличку. Дэя обдало сильным порывом ветра. В очередной раз громко шмыгнув, он обернулся через плечо.

В сумраке озеро выглядело по-прежнему красивым. Но теперь было в его образе нечто еще... какая-то загадочность и... зловещность? Сейчас темные воды напоминали бездну. Бездну, в которой не отражался холодный небосвод. По гладкой поверхности расходились круги.

Клубы пара, срывающиеся с уст, стали больше.

Дэй нервно сглотнул:

— Рыба что ли?

Круги продолжали расходиться по воде. Рябь, подгоняемая ветром, искажала чистую гладь. Холодный воздух свистел в ушах и заставлял щипать кожу на лице. Пальцы настолько онемели, что уже ничего не чувствовали. Дэй с трудом удерживал в руках нож и дощечку. Сгустившийся мрак заставил вновь вернуться к поручению.

— Ну и духи с ней, — дрожащими губами прошептал он, — надо-надо записать и бегом-бегом вниз. Замерзаю я.

Ладонь плохо слушалась. Лезвие плясало из стороны в сторону, пока он пытался вырезать символы на поверхности. Дэй больше не шмыгал носом. Слизь полностью замерзла. Над верхней губой образовался иней. Сердце билось учащенно, стараясь разогнать кровь по членам. Но ноги все равно оставались холодными, будто их окунули в сугроб. Путник нервничал и спешил. И от этого руки становились еще непослушнее.

— Ну, давай же, — промямлил он, — выводись-выводись, давай.

Спустя пару минут усиленной борьбы с самим собой слегка перекошенные письмена появились-таки на заветной дощечке. Дэй с облегчением выдохнул. Пар повалил изо рта.

— Хвала Шанди, — дрожа всем телом, пролепетал путник, — теперь бегом назад. Околею вусмерть щас.

Позади вновь раздался всплеск. Громче, чем прежде. Дэя окатило ледяной водой. Он вздрогнул и выронил нож вместе с дощечкой. Вода под сильным ветром быстро высыхала на одежде, превращаясь в тонкую корку льда. Путник почувствовал, как сковало мышцы спины. И не только от жгучего омовения. Он услышал, как на берег что-то вступило. Прямо позади него. Скрипучий звук, словно по сырым