Шарлин Харрис - Идеальные каникулы смерти Страница 26

— Делали.

— Я вам верю. Мне просто нужно услышать, как вы об этом узнали.

Он прищурился.

— Мистер Кларк, я работаю здесь тринадцать лет.

— Я это высоко ценю. А я работаю здесь всего несколько недель. Поэтому и прошу вас: помогите выполнить мою работу.

— Вы можете быть уверены в том, что все мои факты достоверны.

— При всем уважении к вам, я не могу принять это на веру. Мне нужен источник.

— Я ваш источник.

— Но откуда вы знаете, что это действительно было так?

— Просто знаю. — Он захлопнул папку и долго молча смотрел на меня. — Per aspera ad astra, — произнес он, покидая кабинет.

Это я знал. «Через тернии к звездам».

Палгрейв начал вставлять один-единственный не подлежащий проверке факт в каждую страницу своих письмен. Я снова и снова приходил к нему с вопросом, откуда он это знает. Каждый раз он в упор смотрел на меня и отвечал:

— Оттуда.

Красные галочки цвели на полях его трудов, создавая затор в производственной цепочке. Задача пробивать эти заторы целиком и полностью лежала на мне.

Однажды днем в дверях моего кабинета возник Питер Альбамарль. Он являл собой редкостное зрелище в коридорах рабочих пчел, поэтому я довольно неплохо представлял, что меня ожидает.

— Насколько я понимаю, у вас не заладились отношения с Таддеушем, — сказал он.

Я посмотрел на него и понял, что на кону стоит моя работа. Моя первая работа. Работа, которой предстояло стать моими воротами в большую журналистику.

— Вовсе нет, мистер Альбамарль, — отозвался я.

Он переплел пальцы.

— Таддеуш… Он непростой человек, — медленно сказал главный редактор.

— Я уверен, что мы все уладим. Я еще не вполне освоился.

— Возможно. — Альбамарль сделал шаг и, оказавшись у меня в кабинете, закрыл дверь. Это не сулило ничего хорошего. — В этом нет ничего личного, — снова заговорил он, — но не всем такая работа по плечу. Если хотите, мы переведем вас в «Вокзал чудес» и передадим Таддеуша более искушенному исследователю.

«Вокзал чудес». Детская серия. Сибирь издательства.

— Я уверен, что в этом нет необходимости, — ответил я.

— В этом нет ничего личного, — повторил Альбамарль. — Таддеуш получает удовольствие, создавая проблемы другим людям. Наше издательство — это весь его мир. За тринадцать лет он ни разу не был в отпуске. Ни разу. Я пытался его урезонить, но…

Он поднял руки и пожал плечами.

— Я понимаю, — кивнул я.

Вообще-то я ни черта не понимал, но отдавал себе отчет в том, что Альбамарль готов без малейших колебаний пожертвовать моей незначительной персоной.

— Дело в том… Дело в том, что если вы не порешаете свои проблемы, то мы не уложимся в срок. До окончательной даты осталось десять дней.

— Значит, мне необходимо разыскать источник для каждой из красных галочек в главах мистера Палгрейва?

Альбамарль натянуто кивнул.

— Вот именно.

— Без его помощи?

— Боюсь, что да.

— Где-то среди десятков тысяч книг и справочников, которыми мы располагаем по истории гражданской войны? — Я перелистал страницы книги, которую держал в руках. — Это все равно, что искать иголку в стоге сена! Только в нашем случае стогом сена является Библиотека Конгресса США.

У Альбамарля хватило совести принять сконфуженный вид.

— Боюсь, что вы весьма точно описали ситуацию, — снова кивнул он.

Самым странным было то, что мне начало казаться, будто у меня все получится. Я хотел доказать Палгрейву, что справлюсь, какие бы трудности он мне ни создал. Я всего себя посвятил устранению красных галочек. Я приходил на работу очень рано и вгрызался в стодвадцативосьмитомный труд — «Официальные записи о Войне против мятежников». Я с головой зарывался в мемуары офицеров и рядовых, я отдельно исследовал историю генерал-майора Джона Д. Седжвика, самого высокопоставленного военачальника армии федералов, павшего на поле боя. Он стал жертвой снайпера во время битвы при Спотсильвании. Его последними словами было: «С этого расстояния они и в слона не способны попасть».

Брайан и Кейт наблюдали за мной с всевозрастающим ужасом.

— Десяти дней недостаточно, чтобы узнать все, что только можно узнать о гражданской войне, — убеждал меня Брайан. — На это необходимо не меньше трех недель.

Но остановить меня было невозможно. Я перестал выходить на перерыв, предпочитая бутерброд с тунцом и авокадо, не мешавший мне перелистывать историю очередного полка. Если зов природы вынуждал меня выбраться из-за стола, я шагал по коридору, напевая баллады времен гражданской войны. Спустя пять дней мне удалось вычеркнуть семь красных отметок. К восьмому дню у меня их осталось всего три. А к последнему дню я свел список к единственной красной галочке — той, с которой все началось. «Замки червей».

Вечером накануне установленного мне срока Брайан и Кейт вернулись в офис и застали меня дремлющим на «Наступлении и отступлении».

— Ясно, — вздохнул Брайан. — Это перешло всякие границы. Тебя срочно надо лечить.

Они почти силой выволокли меня из здания и затолкали в ирландский паб. Кейт наотрез отказывалась говорить, пока мы не расположились в углу зала с пивом и начос.

— Это пора прекращать! — заявила она. — Ты превращаешься в него.

— Послушайте, я в издательстве новичок. Я просто пытаюсь спасти свою работу. Если мне ради этого приходится немного перерабатывать, значит, так тому и быть.

— Немного перерабатывать? Да ты перестал выходить из кабинета. Ты перестал спать. Ты перестал обращать внимание на одежду и личную гигиену.

— Благодарю вас за заботу, но с гигиеной у меня полный порядок.

— Зачем тебе все это нужно?

— Я вам уже сказал. Я хочу…

— Нет! — отрезала Кейт. — Это не имеет никакого отношения к работе. Ты все это делаешь, потому что хочешь разгадать великую тайну.

— Какую тайну?

— Тайну Таддеуша Палгрейва. Ты уверен, что там, где заканчивается радуга, тебя ожидает нечто вроде горшка с золотом. Ты думаешь, что он возьмет тебя под свое крыло или что-нибудь в этом роде. Ты хочешь, чтобы он стал твоим поручителем при вступлении в Лигу Напыщенных Мудаков.

— Мистер Кларк, — произнес Брайан, копируя неуловимо британское произношение Палгрейва, — тот пакет вырезок и обрывков, который вы насобирали на тему укреплений армии федералов в Сити-Пойнт, заслужил высокую оценку нашего совета директоров. Он достоин помещения в задний проход, а посему позвольте вручить вам значок члена Лиги Напыщенных Мудаков.

— Asinus asinurn fricat, — добавила Кейт. — Жопа жопу трет.

Я сделал глоток пива.

— У вас проблемы, — сообщил им я.

— Ага, — согласился Брайан. — Мы воплощение твоих проблем.

— Послушайте, я очень ценю вашу заботу, но завтра срок сдачи работы, и мне необходимо вернуться в офис.

— Ни за что, Новый Сотрудник. Это вторжение. Программа перепрограммирования запущена.

— Но завтра…

Кейт наклонилась через стол и схватила меня за руки.

— Я расскажу тебе одну историю, — сказала она. — Три года назад я забрала к себе детишек сестры. На выходные. Чтобы дать ей возможность отдохнуть. В воскресенье днем я поняла, что схожу с ума. Я была в отчаянии. И тогда я решила повести их на ярмарку в Уитоне. Это была ярмарка в стиле эпохи Возрождения, и там все было таким мрачным! Я и передать тебе не могу. Шуты. Менестрели. Парни в странных шляпах, играющие на флейтах. И вот я стою, пью из кувшина диетическую колу и наблюдаю за происходящим. И кого, думаешь, я вижу? Таддеуша Палгрейва! Стоит в ожидании рыцарского поединка. В белой рубашке и галстуке-бабочке с кружкой медовухи в руке. И ты, наш Новый Сотрудник, уже ступил на эту дорожку. Однажды ты тоже превратишься в человека, который ходит на ярмарку в рабочей одежде.

Я немного подумал.

— Но у меня, знаете ли, есть жизнь помимо работы. У меня есть и другие планы. Может, я пока просто собираю материал.

Не успела вырваться последняя фраза, как я уже об этом пожалел.

— Ага! Роман! — Кейт стиснула руки. — Ну и как он продвигается? Есть ли в нем герой, недавно окончивший университет, а в настоящее время залечивающий сердечную рану? Я уверена, что он сдержанно и с достоинством старается заново выстроить свою разрушенную жизнь.

— Нет, — перебил ее Брайан. — Это роман о многообещающем молодом журналисте, осваивающем свое нелегкое искусство и сдержанно, но с достоинством прокладывающем себе путь в холодном и жестоком мире.

Я потянулся к кувшину и наполнил свой бокал.

— Чем вы вообще занимались, пока в вашей жизни не появился я?

Брайан откинулся на спинку стула.

— …В последующие годы часто вспоминали о том, что юный Джефф Кларк никогда не упоминал о своем романе. Никто даже не догадывался об эпического масштаба борьбе, свершающейся в огненном горниле его гения. Стоило заговорить об этом, и он тут же с простодушной мальчишеской улыбкой переводил разговор на другую тему.