Дороги богов и демонов - Константин Андреевич Чиганов Страница 27

Взгляд его вперился в картину возле дивана. Наследство Викиной прабабушки, поблекшее полотно начала прошлого века, изображающее летний лесной пейзаж и посреди него охотника в костюме века восемнадцатого, в широкополой фетровой шляпе, зеленом камзоле, малиновых штанах и желтых ботфортах. Усатое пухлощекое лицо охотника словно подмигивало: ого, мы еще не такое подстрелим! Наряд дополняло ружье с раструбом на конце, висящее за спиной на перевязи, раздутый, видимо, законной добычей кожаный ягдташ и красивая остроухая собака кофейного цвета впереди франта. Илья отводил взгляд, когда картина зашевелилась.

Собака изящно повернула голову, поглядела на застывшего господина, потом перевела взгляд на Илью. Глаза ее вспыхнули грозно-алым, шерсть стремительно потемнела, живот поджался, а лапы вытянулись. Перед Ильей стоял старый знакомый.

— Добрый день! — мысленно повторил шакал. После этого вежливая бестия из глубины картины вышла к раме, поглядела вниз и выпрыгнула в комнату, неуловимым образом приняв нормальные размеры. Тварь, фамильярно стуча когтями, подошла и села рядом, тоже глядя на лежащую с запрокинутой головой девушку.

— Здравствуй, Анубис! Ты выбрал подходящую минуту.

— В масштабах вечности все минуты подходящи. Это несколько утомляет. Не удивляйся, такой облик мне тоже привычен. Я знаю, что с ней. Точнее, кто в ней.

— Ну?

— Давний мой знакомец. Похоже, он прошел, как ищейка, по вашему следу, пока вы носились меж миров и здесь нашел себе приют. Дороги открываются не только забытым богам.

— Кто это?

— Демон, иблис, дэв, шайтан, гуй. Дальний родственник Апопа, как и та тварь, которую убил твой друг. Кажется, это племя успело отметиться и в сверхъестественной истории вашего рода, от Адама и Евы.

— Змея!

— Вроде того. И очень необычная. Но кончится все это очень плохо, если я не помогу. Я могу выманить ее, но дальше действуй ты. Я не имею морального права значительнее вмешиваться в дела вашего мира.

— Хорошо невмешательство.

— С вами все было иначе. Вы — граждане Вселенной во всем многообразии, а здесь — местная жительница.

— Ладно, скажи, что делать.

— Это опасно для тебя, мой друг. Ты даже не представляешь, насколько. — Илья подумал, что, наверное, впервые за бессчетные века своей жизни Хранитель назвал кого-то другом. Им с Отшельником невероятно повезло со знакомым.

— Не за века. За тысячелетия. И раз ты согласен рискнуть ради нее…

Черный шакал подошел к лежащей, сел, долго смотрел на ее лицо и глаза его то разгорались подземным пламенем, то угасали. Илья сидел на полу рядом, пока как свидетель происходящего. По лицу девушки потекла меловая бледность. Потом вокруг ее волос с легким треском скользнули и пропали зеленые искорки. Из приоткрытого рта потянулась молочно-белая полоска тумана. Тело несколько раз содрогнулось и видимо расслабилось.

Все это напоминало ритуал экзорцизма.

— Аго Апоп меарол Кемт! — Глас Анубиса грохотал в бедной голове Ильи.

Туманная полоска уплотнилась, обрела очертания. Белая змея с ярко — оранжевыми глазами выползла между губ Виктории и воспарила в воздухе, свернувшись в клубок. Шакал и змея вглядывались друг в друга, враг во врага. Илья ощутил древнюю, со времен зарождения Земли, взаимную ненависть.

Тогда он сжал раскаленный правый кулак и блестящим белым лезвием «ангельского меча», как когда-то бил Отшельник, наотмашь ударил, отсекая змеиную голову. Потом он ничего не помнил.

…Голова кружилась, слегка поташнивало, но, в общем, паранорм приходил в себя. Нечто черное, маячившее в поле зрения, когда Илья сфокусировал взгляд, оказалось тощим шакалом. Шакал смотрел человеку в лицо, и на покатом мохнатом лбу его, чуть повыше двух угольев, светился голубым неземным светом третий глаз со щелью зрачка.

— Кажется, все? — Илья отбросил волосы и ощутил, как под мышку больно врезалась кобура: он так ее и не снял.

— Действительно, все хорошо, женщина в порядке. Ты справился. А я позабочусь о том, чтобы никто без моего ведома уже не сотворил такое.

— Где ж ты раньше был?

— Гонялся за вами. Я, признаться, не могу одновременно присутствовать в двух местах.

— Эта тварь мертва?

— Для этого мира — все равно, что да. Прощай, полубог. Ты знаешь, как меня позвать. — Шакал беззвучно растаял в воздухе. Илья перевел взгляд на стену, поднимаясь на онемевшие ноги. Собака была на месте, возле глупого расфуфыренного охотника, крошечные глаза ее напоследок блеснули красным и погасли навсегда.

«Ну что ж, все хорошо. Мне больше ничего и не надо, пусть боги и демоны разбираются сами. Сказка, похоже, вся. Иван-царевич на пару с волком спасают заколдованную девицу, однако же, Вика уже приходит в себя. А чтобы все было как полагается, не хватает только одного…»

Он склонился над диваном и крепко поцеловал девушку в губы. Его одиссея закончилась.

16

Некоторое время спустя

В любой житейской ситуации отличить паранорма от обыкновенного человека можно только по одному признаку. Мы всегда спокойны.

Что бы ни случалось, жизнь человечества, в сущности, так расходится с существованием нелюдей, что вещи, вызывающие в обществе бурю эмоций, волнуют паранормов не более чем людей — щенячья склока под брюхом матери за лучший сосок.

Но сейчас Илья волновался, не показывая виду. Именно сейчас, когда все вокруг казалось чудным и светлым. Лето вступало в свои права, сухой асфальт возле дома его родителей солнце окрасило теплым охристым оттенком. Зеленые деревья шелестели вдоль улиц и под ними стайками неслись дети в разноцветных курточках, радуясь вожделенному освобождению от школы. Ночью, чувствовал Илья, будет первая в этом году гроза, воздух покалывал электричеством. Вспомнился синий шарик на балконе теперь уже его собственного дома. Он вышел из подъезда и сел в белый «Эльдорадо» с золотыми кольцами на хромированном радиаторе. В черном смокинге, с черной бабочкой на горле, с длинными, ухоженными волосами и бородой (он так и не стал стричься), Илья выглядел как эксцентричный миллионер (на самом деле его состояние исчислялось уже парой миллиардов), прожигающий жизнь в праздности (а вот это не соответствовало истине). Друг детства, Андрей сидел рядом, одетый с не меньшей претензией, изо всех сил исполняя непривычную роль шафера.

— Последнее благословение получено, сами они приедут попозже. Андрюша, только честно, у меня очень глупый вид? Не то чтобы меня это так смущало, правда.

— Не сказал бы, что глупый. Очень солидно смотришься, только раздвинь