Как стать богом - Михаил Востриков Страница 31

— Ну? — говорит он мне нетерпеливо, — Какие впечатления?

— Это, оказывается, вовсе не отец его… — начинаю было я, но тут же решительно прерван.

— Знаю, знаю! Я не об этом. Как Вам мальчишка?

— Забавный, по-моему, мальчишка, — говорю я осторожно.

— Забавный⁈ И это все, что Вы находите мне сказать?

— Почти.

— Что — «почти»?

— Почти все, — говорю я, уже горько сожалея, что вообще ввязался в этот разговор. Ясно, что Сэнсей воспламенен, а в этом случае лучше держаться от него подальше. Чтобы не опалить крылышки.

— Вы заметили: я спросил его, кто такой Будда…

— Да, и он ответил, что это «такая палочка».

— А Вы знаете, какой ответ корректный? «Палочка для подтирания зада». Знаменитый ответ Юнь-мэня в коане из «Мумокан»…

— По-русски, если можно, пожалуйста.

— Неважно, неважно… «Что такое Будда?» — «Палочка для подтирания зада». «Что такое чистое тело Дхармы?» — «Клумба пионов»… — А он сказал: «Грядка с клубникой»… — По-вашему, все это забавно?

— Я неточно выразился. Это не забавно, это — странно.

— Почему странно?

— Я не верю в телепатию, Сэнсей.

— При чем здесь телепатия? Какая, в задницу, телепатия! Вы ничего не поняли. Он говорил мне то, что я хотел услышать! В меру своих сил, разумеется.

— Да, Сэнсей, — говорю я покорно.

— Что — «да»?

— Он говорил то, что Вы хотели от него услышать. Не понимаю только, чем это отличается от телепатии. В данном конкретном случае.

Сенсей не отвечает. Швыряет спицы в стол, поднимается, высоко поднимает убогое свое вязанье и стремительно, как молодой, двигается вон из кабинета, и пыльный серый хвост взвивается, словно странная языческая хоругвь, следуя за ним.

— Обедать! — гаркает он уже из коридора, — Мы сегодня заслужили хороший обед, черт их всех побери и со всеми концами!

Сцена 15. Обед с Сэнсеем

СЮЖЕТ 15/1

Я жарю ему любимое: казенные «бифштексы из мяса молодых бычков». С макаронами. И с корейской морковкой на закуску. И соевый соус грею. И ставлю на стол томатный сок с солью и перцем. Все это время он сидит на своем месте — в уголке дивана у окна и смотрит сквозь меня, делая бессмысленные гримасы, похожий не то на академика Павлова, не то на пожилого шимпанзе, а может быть, сразу на них обоих.

Чтобы отвлечь (и развлечь) его, я рассказываю анекдот про кавказца перед клеткой гориллы-самца («Гурген, это ты?»). Он хихикает и вдруг приказывает подать водки. Я, потрясенный (белый день на дворе, впереди еще часов шесть работы…), молча выставляю бутылку «Петрозаводской» и любимую его стопочку с серебряным дном.

— «Кровавую Мэри»! — провозглашает он, — Сегодня мы с Вами заслужили «Кровавую Мэри». Будете?

— Нет, спасибо, — говорю я.

— Зря. Нет ничего лучше, как посреди трудового дня, наплевав на все правила и установления, выпить кровавым потом заработанную стопку «Кровавой Мэри»!

Я помалкиваю, смотрю, как он творит свой любимый коктейль в два слоя («выпивка-закуска») и слушаю рассказ о могучей дискуссии, которая давеча разразилась в Интернете: делать «Мэри» в два слоя или же, напротив, размешивать; как стороны в течение недели обменивались мнениями, случаями из жизни и цитатами из классиков; и как (по очкам) победили сторонники смешивания.

— Вот, Вам классический пример, Робби, когда тупое, грубое, невежественное большинство одерживает незаслуженную победу над врожденной интеллигентностью и хорошим вкусом!

Он выпивает с наслаждением, сощурившись облизывается, и цепляет вилкой пучок морковных стружек.

СЮЖЕТ 15/2

— Мальчишке, может быть, понадобится опекун, — объявляет он без всякого перехода, — Ваше мнение?

У меня нет мнения. Я не совсем понимаю, почему, собственно, мальчишка вызывает такие восторги. Ну, начитанный мальчик. Ну, даже телепат. Да, ради Бога. Что мы здесь — телепатов не видали, в этом доме?

— Маришку? — спрашиваю я наугад.

Он только глядит на меня укоризненно, и я тут же затыкаюсь. Потому что у нее четверо собственных детей и еще совершенно беспомощный муж — по прозвищу Недоеда. («Недоеденный паук», — намек на обыкновение некоторых членистоногих дам поедать своих самцов сразу после или даже во время интимных игр. Недоеда — у нее второй муж. А первый не съеден, как мы все сначала полагаем: в незапамятные времена он прямо по анекдоту — уходит от нее, но не к другой женщине, а к другому мужчине.)

А она — директор-воспитатель-менеджер-спонсор-ангел-хранитель интерната для слабоумных детей. Квартира её — тут же, при интернате. Адский рай — шум, гвалт, смесь слабоумных и вполне здоровых детишек, рев, смех, сопли, все чем-то заняты, по полу — рулоны обоев через всю комнату (для рисования картинок), куклы Барби, разноцветные пирамиды, неумолкающие трубы и барабаны, сверкают мониторы компьютерных приставок, веревочные лестницы свисают с потолка — и через все это с благожелательной улыбкой на длинных устах шествует Недоеденный Паук, пробирается к себе в норку, где кропает детские стишки и рассказики для журналов, упорно, но беспобедно соревнуясь с Григорием Остером, Хармсом, Эдуардом Успенским и прочими корифеями

(«Лягушка квакает, сияет ночь, и утка крякает — чия-то дочь…»).

Больше он не умеет ничего, так что у Маришки на самом деле не четверо, а пятеро детей… Плюс весь интернат.

СЮЖЕТ 15/3

Сэнсей делает себе второй коктейль, любуется стопочкой напросвет и…

(«в малых дозах водка безвредна в произвольных количествах»)

…выпивает, основательно крякнув и тянется за морковкой. Я смотрю, как он ест свои любимые котлетки, изящнейше и даже грациозно управляясь с вилкой и ножом. Он ничего не говорит, но я знаю, что он все еще ждет ответа.

— Матвея, может быть? — спрашиваю я.

Я знаю, что Матвей не годится, но больше я никого предложить ему не могу. К сожалению, Матвей из тех, кто любит человечество, но совершенно равнодушен к отдельным его представителям и в особенности же — к детям.

СЮЖЕТ 15/4

«Чистый, как хрустальный бокал, талант математика». Мальчик Мотл. Велмат — Великий Математик. Классический еврей, узкогрудый, сутулый, бледный, горбоносый, с ушами без мочек — безукоризненная иллюстрация к Определителю Еврея из газеты «Народная правда».

Он попал к Сэнсею на прием довольно поздно — в возрасте тринадцати лет, и Сэнсей подарил ему тогда книгу Юрия Манина «Кубические формы» (Книга