Марина Александрова - Посланник Страница 37

Еще через два часа «Святой Петр» удачно причалил к берегу. Русских тепло встретили власти города и подданные Фридрихка и тут же в каретах повезли в родовое имение герцога.

Аксель с командой задержались на берегу. В знак уважения и почета Фридрих пригласил и их, прислав за ними карету немного позже.

Никита с герцогом на короткое время уединились в его кабинете и, решив все дела, вышли к собравшимся к тому времени людям. Герцог представил Преонского, Брянцева и всю команду Акселя как своих лучших друзей и наградил Акселя за самоотверженный труд и смелость во время натиска бури в море, благодаря чему остались живы посланники российского императора.

Праздник был в самом разгаре, когда Аксель предупредил Никиту, что должен отправляться с командой в Эрншельдсвик.

Никите не удалось уговорить друга остаться еще на некоторое время. Дела Акселя требовали его непосредственного участия.

Фридрих подозвал к себе Даниеля.

— Ден, у меня к тебе личная просьба, — взволнованно проговорил герцог, — через несколько дней посланники русского императора отплывают, а мне срочно нужно передать через них некоторые бумаги. Сам я не поеду с ними.

Увидев, как Даниель огорчился, герцог попытался его взбодрить.

— Ден, я обещаю, что ваша свадьба с Эвой состоится быстрее моей!

Даниель, обрадованный таким известием, улыбнулся и спросил:

— Где бумаги и как… — дальше уже последовал деловой диалог, который носил весьма скрытый и личный характер.

— Дело не терпит промедления! — на прощание сказал герцог.

Даниель, не найдя в толпе Эвы, обратился к Шарлотте:

— Передайте принцессе, что я вернусь вечером следующего дня! У меня поручение от герцога, очень срочное! Найдите ее и передайте.

— Хорошо, хорошо, ступай, Даниель! — заверила его Шарлотта, и он выбежал на задний двор, где его уже ждала карета.

— Спасибо, Никита, — смущенно сказал Аксель, когда выдалась свободная минутка перед отъездом, — я знаю, что ты рассказал герцогу о нашем приключении на море.

— Да перестань ты, ей-богу! — Никита отмахнулся от него. Сейчас его его внимание было сосредоточено на более интересном объекте. Девушке. Преонский был уверен, что видел ее когда-то, а тот молодой человек, который крутился около нее, был сегодня в числе встречающих.

«Надо бы возместить потерю душевного спокойствия и физических сил. Может, она мне поможет. По характеру видно, девица нраву легкого и уговорить ее ничего не стоит. Смеется что-то беспрестанно, вертит головой, а порядочные девицы как-то с удивлением на нее смотрят. Ну, конечно, она средь них чужая. Эти чопорные девицы никогда не приемлют в своем обществе куртизанок и падших женщин. А мне это как раз по сердцу».

— Скажите, милейший, — обратилась к нему дама преклонных лет, — правда, что в России любят много пить водки? — для шведки она неплохо говорила по-русски.

— Да, мадам, хотите, я вам докажу! — и он под восхищенные взгляды окружающих выпил целый кубок водки. Послышались одобрительные возгласы и даже овации. Собачка на руках этой дамы под общий шум затявкала.

Никита сразу почувствовал приятное тепло, разлившееся по телу. Вся нервозность и скованность, возникшие было, когда Никита попал в незнакомое общество, испарились. Он вновь был полон сил и энергии. Хотелось творить, любить, плакать, смеяться. Стало жарко. Девица, примеченная им, куда-то исчезла. Он вышел на открытый воздух, чтобы освежиться.

— Не радует нас погода последнее время, — услышал он голос той же дамы с собачкой, — а как она в России?

— То же самое, — у Никиты не было желания говорить и думать сейчас о России, он хотел больше узнать о здешней жизни. — Милая собачка, — сказал он и протянул руку, чтобы ее погладить, но та с диким визгом вырвалась из рук хозяйки и бросилась в густые заросли огромного темного сада.

— Пардон, мадам, я сейчас же ее верну, — сказал Никита и шагнул в эту черную промозглую ночь. Пройтись сейчас не мешало.

Ушел он довольно далеко, но не испытывал желания возвращаться слишком быстро. Он звал собачку свистом, разными именами, лаской и проклятиями, пока от усталости не выбился из сил, и теперь шел, просто прогуливаясь.

— Ее зовут Адель, — вдруг услышал он нежный девичий голос, говоривший по-шведски. Во время Северной войны Никита освоил этот язык. Тут же он увидел и очаровательную обладательницу голоса, и собачку, которая уютно примостилась на ее коленях. Это была именно та девушка, которую он заметил на балу.

— А что ты тут делаешь? — спросил он, смешно коверкая слова. Девушка рассмеялась, выпустила из рук собачку и поправила юбку.

— Жду своего принца.

— Я пришел, — сказал Никита, присаживаясь рядом с ней. Она без всякого стеснения внимательно разглядывала его. Никита растолковал это по-своему.

— Что смотришь? Аль не нравлюсь?

— Нет, нравишься, волосы у тебя красивые, как у моей соломенной куклы, — и она привычным жестом поправила его кудри. Он перехватил ее руку и страстно поцеловал. Хмель разыгрался в его крови, и он уже не мог остановиться. Внезапно яркое сияние луны блеснуло на руке девушки, и он увидел на ней красивое колечко. Сомнений не было — это было то самое колечко, которое ему снилось.

«К чему бы все эти странности?» — спросил сам себя Никита, но тут же забыл обо всем, глядя на восхитительный силуэт девичьего тела, освещаемый лунным сиянием. Она, смеясь, отталкивала его. Он же от долгого воздержания и хмеля воспринимал ее смех, как прелюдию к любовной игре.

— Перестань, мне больно! Принц не делает так, он нежный! — она оттолкнула его и спряталась за стволом дерева.

— Если ты покажешь мне, как он это делает, клянусь, я сделаю так же! — ласково говорил Никита, приближаясь к ней.

Она без страха подошла к нему и положила его руку себе на шею.

— Тебя учить надо! Ты еще несмышленый, но не переживай, я тоже была такой, но принц сделал так, что я стала взрослой и стала женщиной!

Никита от таких слов совсем голову потерял. Он повалил ее на траву и стал срывать с нее одежду. Она закричала. Ее крик разбудил птиц, которые сорвались с соседних веток и улетели прочь.

Из имения герцога слышалась музыка, которая заглушала крик Эвы.

— Простите, простите, пожалуйста, — лепетала Эва испуганным птицам, глядя, как они недовольно покидают свои места. Она лежала на холодной земле, униженная незнакомцем, который так бесцеремонно ворвался в ее жизнь. Ей стало плохо. Она попыталась оттолкнуть Никиту, Но он дал ей крепкую затрещину, сдобренную отборными ругательствами.

Эва, нежнейшее создание, к которой никогда не была применена физическая сила, на миг испугалась, а потом голова ее закружилась, и она начала громко смеяться.

Утолив свою страсть, Никита отряхнулся и, подняв Эву за руку, помог ей привести себя в порядок.

— Дойдешь до той осинки и сворачивай вправо, там задние дворы. Приведи себя в порядок и возвращайся на бал! — сказал он и двинулся в другую сторону, схватив дрожащую собачку, которая все время сидела под огромным дубом и была единственным свидетелем совершенного здесь преступления. Никита, не доходя до замка герцога, встретил хозяйку Адели и торжественно вручил ей собачку. Обрадованная женщина и ее муж решили проводить русского посланника домой. Они мило беседовали, пока Никита шел к своему временному жилищу.

Никита нарочно сказал им, что нашел собачку совсем в другой стороне от того места, где он встретил Эву. У них не было причин не поверить его словам.

Эва не пошла ни домой, ни на бал. Она долго ходила по саду и забрела в лес.

Нашли ее только на второй день, и обнаружил ее Даниель, возвращавшийся из Веннеса. Он вез бумаги, о которых просил герцог, и на обратной дороге на него напали разбойники, которые жестоко избили его и, отобрав все ценности, что были при нем, бросили в лесу.

Когда он появился во дворе герцога, люди уже не надеялись увидеть Эву живой.

— Ты сможешь узнать того, кто сделал тебе больно, принцесса моя? — с отчаянием в голосе спрашивал Даниель Эву, когда они втроем сидели в кабинете герцога. Близким родственникам рассказали, что Эва была вместе с Даниелем, чтобы не подвергать ее семью и саму Эву никаким подозрениям.

Только Даниелю она смогла более или менее связно рассказать, что с ней случилось. Никто и никогда не понял бы из обрывистого лепета Эвы суть произошедшего, кроме Даниеля. После этого случая Эва совсем перестала воспринимать действительность, и даже Даниелю было трудно попасть в мир ее жизни, который закрылся от всех навсегда.

Он, оскорбленный и униженный, не находил себе места от возмущения и злости. Ему навстречу попался Артур — отчим Эвы, который высказал свое мнение о случившемся. Он был в курсе того, что произошло с Эвой.

— Может, кто-то и не сомневается в твоей непричастности к тому, что случилось с моей падчерицей, но только не я!