Мелкий писец - Олег Мамин Страница 4

— Было бы странно, если бы боги не дали возможности царю оказать им, всемогущим, уважение. Разве строительство пирамиды не демонстрирует им то, что правитель Хуфу достоин пировать среди них? Если бы они участвовали в строительстве, как бы он это доказал?

Мальчишка выпятил грудь, довольный своим ответом.

Саптаху он тоже понравился. Прозвучало убедительно. Он опять задумался, не взять ли этого мальчика в ученики? Вроде бы сообразительный? Но нужно посоветоваться с уже дважды упомянутым Афарэхом. Похоже какой-то мудрый человек живёт в деревне и передаёт детям свои знания. Возможно, он сам работал на стройке какого-нибудь храма? Обычно знающих секреты не отпускают бродить по всей стране…

Пока он размышлял, мальчишки, кажется, поняли, что наболтали лишнего и, окликнув какого-то сверстника, поспешили убежать за ним.

Остались только девочки и их подвижные куклы.

— Скажите, красавицы, где мне найти мудреца Афарэха? — спросил Саптах, повернувшись к ним.

Он понадеялся, что их сердца поддадутся на лесть. Слишком юные, они позабудут о наказе взрослых таиться.

Так и вышло:

— Там, — одна девочка махнула ручкой, — где делают папирус.

Одним секретом стало меньше: так вот откуда у первого встреченного малыша листочки ценного материала! Только вот изготовление писчих принадлежностей — это не рядовой процесс. Откуда в деревне такие умельцы?

Пройдя в указанном направлении, любопытный гость увидел-таки мастерскую, но не смог определить, кто из находящихся там Афарэх.

Несколько обнажённых мужчин (сейчас самое жаркое время года) работали в тени сикоморы. Сейчас, когда все жители Та-Кемет пьют и веселятся, непривычно видеть трудяг.

Видимо, старый ветеран знает своё дело, сумел организовать работу, пока поля не готовы к обработке. Нашёл, чем можно занять людей с пользой для общины.

Опытный глаз управленца сразу уловил, насколько хорошо организована работа, разбитая на этапы.

Один молодой мужчина режет стебли тростника на кусочки и снимает наружный слой. Второй расщепляет их вдоль, создаёт «солому», используя иглу.

Дальше уже работают сильные взрослые мужчины, разбивая нарезанное молотком на плоском камне, и передают дальше.

Там размочаленные палочки раскладываются на плоской плите в два слоя, наперекрест, а затем поливаются водой и укатываются огромным круглым каменным колесом, шириной как будущий лист.

— Интеф, пока больше не режь, — скомандовал самый молодой из всей компании, осмотрев результат на просвет. — Опять Шабака не то нарезал. Я вам сколько раз говорил: если взял некачественный материал с предыдущего этапа, то взял всю вину на себя! Так что вы все, — мальчишка лет двенадцати провёл пальцем по кругу и заметив гостя, запнулся, закончил фразу понизившимся голосом: — виноватые.

Он сделал несколько шагов навстречу Саптаху, и склонив голову поприветствовал:

— Хлеб и пиво, учитель. Не желаешь задержаться в нашем поселении ещё на день? Хочу закончить все дела.

— Учитель? — писец удивился.

— Мне был сон, что с восходом Сириуса за мной придёт человек, который обучит меня искусству писца, — он указал глазами на палетку, висящую на плече у гостя. Хоть сейчас и нет повода писать, но атрибут профессии всегда при нём, и чтобы сообщать окружающим о статусе, и чтобы служить оберегом.

— Меня зовут Саптах. Я и в самом деле писец. И действительно ищу ученика.

— Я Афарэх. Ещё не состриг юношеский локон, — мальчишка повернулся боком, будто старший не разглядел его ранее. — Так что не постигал никакие науки. Раз ты здесь, то моего деда ты должно быть уже видел?

Саптах понял, что речь идёт о том ветеране, и кивнул:

— Он сказал, что я могу выбрать любого.

Мальчишка о чём-то подумал и обратился к старшему:

— Могу я попросить тебя оценить наши старания? В подарок можешь взять столько листов, сколько посчитаешь уместным, — Афарэх указал на ближайшую лачугу, собранную из вязаного тростника, и обратился к остальным, не дожидаясь согласия:

— Поблагодарите уважаемого писца, что он согласен преподать нам урок!

Все работники и так бросили свои занятия, а после слов мальчишки (!) как один упали на колени, и вразнобой сказали в землю:

— Благодарим, господин!

В лачуге не было ничего кроме образцов продукции. Она была отсортирована по нескольким кучкам, в соответствие с качеством готовых листов.

— Этот слишком шершавый и кривой. К тому же слишком ломкий. Даже гладило не поможет, — сказал он, осмотрев первый лист

— Гладило? — удивился мальчик.

— Перед тем как записать мудрость на листах папируса, необходимо их разгладить, — он продемонстрировал медную лопатку, которую тоже всегда носил с собой. Ценная вещь, она не была на виду. Саптах хранил её в сумке.

— Благодарю, учитель. В том числе от имени детишек деревни. Теперь у каждого будет по вертушке, — подросток улыбнулся.

— Я видел, — Саптах коротко дал знать, что понимает о чём идёт речь. Видимо, некачественные пробные образцы пошли на эту игрушку.

Они осмотрели все образцы, и учитель (он уже не сомневался, что возьмёт этого смышлёного паренька в обучение) взял себе несколько самых лучших.

Его удивили несколько вещей: во-первых, они не создают свиток, не скручивают листы, что позволяет им оставаться ровными. Этим лучшим листам гладило вовсе не нужно.

Второй интересный момент заключается в том, что рядом с каждым образцом указано, как они получились. Естественно не настоящие надписи, просто рисунки и какие-то закорючки, понятные только мальчишке и его работникам.

Саптах понял только, что треугольный в сечении стебель папируса можно разрезать тремя способами, и схема разреза прилагалась.

Работники стояли неподалёку и кивали, делали выводы, когда Афарэх смотрел свои «записи», поворачивался к подчинённым и растолковывал каждому, что они делают не так.

В этот момент боги просветлили разум Саптаха: эти несколько человек могут сделать больше и лучше, чем мастерская рядом со Гермополем (егип.: Шмун)!

Среди этих людей нет универсальных мастеров, хоть каждый знает весь техпроцесс, но у каждого узкая специализация, он опытен только в одном деле, а потому имеет возможность лучше чувствовать материал и как с ним работать.

Вместо того, чтобы обучать всех вот так сложно резать стебли или правильно выбирать, какой срезать в зарослях, а какой нет, можно научить только одного-двух, но зато, не отягощённые лишними заботами, свою часть они будут делать действительно качественно. Не бывает людей, способных делать всё идеально. Даже у богов есть сферы ответственности, хоть они и поистине всемогущи.

Например, пришёл Шабака со связкой растений, и мальчишка сказал ему:

— Бери только те у которых вот такой стебель, — он показал ему образец,