Дмитрий Алкар - Тени Реальности 2. Час Быка Страница 40

Она только смотрит на меня, ожидая продолжения. Но я молчу, понимая, что не особо-то и знаю, что я имел в виду.

— Ладно. Ну что ты будешь делать? Сидеть и страдать? — Хмыкает Ксана.

Провожу ладонью по лицу, сдерживая вспыхнувшую злобу. Хм, а не этой ли реакции она как раз и добивалась? Неважно, вот верно, пожалуй, чем меньше рефлексии — тем лучше дела делаются. А их ещё вполне достаточно.

Взяв в руки один из светильников, швыряю его в стену, разглядывая, как разлетаются осколки стекла. Примерно так и надо действовать, да.

Ксана с непонятным выражением лица продолжает наблюдать за мной, а я поднимаюсь на ноги.

— Что ж, каковы планы на сегодня? Кого мы еще повесим? — Растягиваю трещину рта в подобии ухмылки.

— Тебе решать. — Отвечает она. — Отчет от Алуайи я уже получила через Ави. Там все по плану. Она вырезала очередной городок в предгорьях и устроила там свою базу. Наш бухгалтер отправил ей пару грузовиков оружия и всего такого. В ответ нам приехало пара центнеров всяких брюлликов и золотишка. Так что надо заняться нашими проблемами.

Закурив новую сигарету, я вдруг задумываюсь — вот она, огромная, если подумать, власть, пусть и тайная. И как — удовольствие есть от оной? Да не особо…

— Значит, отправляемся в ад. В смысле, до того, как состоится знаменательное последнее собрание Круга Кланов в этом мире — надо к нему хорошенько подготовиться. Для этого неплохо бы заиметь дополнительные гарантии того, что мы сможем осуществить то, что мы с тобой подразумеваем по этому поводу…

— Короче, Склифосовский. — Хмыкает она.

— Артефакты. Средства уничтожения. Избирательного и массового. У нас будет только один-единственный шанс. Надо использовать его по максимуму. Я прикинул список тех штук, которые могут пригодиться. И где их можно достать. Это будет непросто.

— Значит, это точно нам нужно. — Заключает Ксана.

Кивнув, отправляюсь искать одежду для выхода к своим людям, еще раз прокручивая в уме набор необходимых предметов. Машины судного дня не будет, увы. Поэтому обойдемся тем, до чего возможно по-тихому дотянуться.

Когда мы спустились вниз, ловлю первого попавшегося человека и бросаю ему: «найди Ави, пусть он соберет всех».

Пока можно подождать, выходим на террасу. Трещины и сколы на баллюстраде, да. Но кровь и грязь уже отмыта. Томное очарование декаданса, да. Наполовину руины. Имеет ли смысл приводить все в порядок и потратить пару ящиков золота на ремонт? Пожалуй, нужно. Надо сказать Ави, если он сам еще не озаботился. Хотя подозревая характер сего бывшего клановца — ему даже говорить этого не надо. Пафос и лоск — это его стиль, как внезапно оказалось.

— Будем ли мы сами отправляться за чем-то из списка? — Спрашиваю я, не оборачиваясь на нее.

— Конечно. Не сидеть же тут, сложа руки. — Отвечает Ксана, закурив.

— Хорошо. — Откликаюсь я, вытянув сигарету для себя.

Молча курим, глядя на ограду и новые ворота.

Алуайа восседала на спешно обустроенном железном троне в бывшем здании ратуши, а теперь — её штабе, в захваченном городе силуров. Ранее он тоже были оккупирован «светлым альянсом». Ныне же он был центром Цитадели, её личным владением.

Она себе нравилась. Железный внушительный трон. Черная накидка, ниспадающая по ее железному панцирю, укрывающая сталь тела. Под лицевой маской на массивной металлической цепи закреплен крупный пентакль-переходник. Настоящая древняя владычица. Она ощущала себя, впервые за тысячи и тысячи циклов, на своём месте.

Даже нехарактерное для нее чувство — искренняя благодарность к Ярту — покоилось в ее разуме. Все было по плану. И оставшийся в другом мире друг, напарник и родственник, сделал для нее больше, чем она могла ожидать. Титул же Барона, а не Лорда — малая цена для зависти или обиды, с учетом того, что он дал ей всё, что она хотела — и вывел из-под удара одновременно. Тем более, вероятно, что она станет и Лордом, если она правильно поняла всё, что имел в виду, в основном — недоговаривая — Ярт.

И, она могла себе признаться в этом, сейчас она была счастлива.

Когда к ней подошел один из слуг, припав на колени, она милостиво провела когтями в воздухе, дозволяя говорить.

— Баронесса, замечены крупные силы местных… Около тысячи вооруженных разумных. Судя по всему среди них есть маги. Они целенаправленно приближаются к городу.

— Кто? — Скрипнула сжавшейся в кулак ладонью Алуайа.

— По признакам — силуры. Если позволите заметить — похоже, что это нечто вроде партизанского отряда. Либо они отступают к этим землям, не зная, что они были захвачены их противниками…

Алуайа на мгновение замерла, размышляя, после чего изрекла, пробасив из-под маски.

— Подождать, заманить к стенам нашего города — и разгромить. Нам без разницы, какой род разумных претендует на власть земель Цитадели. Впрочем, они любопытны. Поэтому пленных брать разрешаю. Они могут пополнить ряды наших слуг. В конце концов, они привыкли к кастам… Вот и будут низшей — если захотят. — Алуайа замерла, показывая что аудиенция окончена.

— Спасибо за указания, Баронесса. Еще один вопрос — Вы будете возглавлять наши силы?

Она задумалась, после чего коротко бросила:

— Нет.

В конце концов, на что нужны слуги, если они сами не в силах справиться с выполнением ее приказаний?

Глава 26

Сидя на крыше одного из высотных зданий Столицы, приваливаюсь к бетонному выступу, разглядывая огни ночного города. Холодный ветер треплет остатки моих волос, забирается под одежду, под балахон, пытаясь сжать в ледяных объятиях тело. Мыслей в голове практически нет — и это радует. Не нужны они перед акцией по захвату одного из редких артефактов нашего мира. Спасибо Ави, он как всегда полезен и смог вызнать про одного «частного коллекционера». Интересно даже, сколько людей ему пришлось для этого запытать и оставить гнить, в ожидании каких-нибудь ритуалов, в подвалах нашего особняка?

Еще есть немного времени до начала операции. И вообще — еще есть немного временя. До чего? И от чего?

Уловив как Ксана, устроившаяся рядом, и завернувшаяся в черное сари, оставив открытыми лишь голову и кисти рук, достает пачку сигарет, вытягиваю одну из пачки в ее руках. Хмыкнув, вытягиваю и вторую, протягивая ей.

Она слегка дергает плечом, наклонив голову. Вспышка пламени — огонек бензиновой зажигалки осветил часть ее лица и белых волос, ниспадающих на скулу. Затянувшись, она откидывает голову на бетонную конструкцию, замирая. Я подношу огонек к своему лицу, втягивая в легкие новый дым.

Зажигалка с тихим щелчком закрывается и исчезает в поясном кармашке балахона. Медленно пытаюсь размышлять — кто она? Но останавливаю ход мысли тут же, до ее вербализации. Какая разница? Я знаю, что все идет к нужному финалу — вот и всё, что необходимо вербализировать.

Сигареты слегка потрескивают, зажатые между губ. Единственное, что мерно освещает ее и меня, немного, чуть-чуть, — это затяжки, заставляющие разгораться в бумажных цилиндрах тлеющий табак.

— Я всегда хотел немногого. Как жаль, что во плоти это может случиться только на мгновение и большой ценой.

Кто из нас это сказал? Не знаю.

— Лишь упав, можно подняться, я всегда так считал.

А это кто сказал? Не важно.

Темнота вокруг меняет реальность, ненадолго, но какая разница. Ведь в этом состоянии нет времени, хотя оно и мчится вокруг с бешеной скоростью, сворачивая сроки и обязательства в один пульсирующий клубок.

Наклоняю свое мерзкое лицо к ее щеке, раскуривая свою начавшую тухнуть от ветра сигарету отее. А говорил ли кто-то вообще что-нибудь — вот что имеет значение. И живы ли мы в этот момент, или только тени двух фигур отпечатались на реальности ныне вне времени и пространства? В любом случае, существует только здесь и сейчас.

Раздается треск сигнала из маленькой коробочки, с ноготь пальца, закрепленной у меня на поясе.

— Ави дает сигнал. Пора. Время вышло.

— Ты знаешь, что сейчас произошло?

Спрашивает фигура, к плечу которой, как будто сотканной изо льда, прислоняюсь я.

— Догадываюсь. Но не скажу.

— Я тоже. Идём.

Поднявшись на ноги, я прячу руки в широкие карманы, выплевывая сигарету из щели рта на бетонную поверхность. Слабый огонек тут же тухнет, сметенный порывом ветра.

Идем к перекрытию, заранее перекинутому под видом ремонта к крыше соседнего «стеклянного» здания. Теперь я вижу все вновь как обычно. Даже жалко, но время сожалений прошло уже довольно давно, их не должно быть. Вот и Ксана — она, ступив на решетчатую поверхность тропы над улицей далеко внизу, роняет недокуренную сигарету сквозь крупные ячейки ржавого металла. Она, подхваченная ветром, вспыхивает в полете и уносится вниз, к живым людям, идущим, запозднившись, по своим делам из офисов.