Дэл Ховисон - Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга III Страница 44

Отца Тима не пригласили.

Отец Лизы подвел ее к алтарю. Она была самой прекрасной невестой на свете, и Тим никак не мог поверить, что ему так невероятно повезло с женой.

Каждый мой день принадлежит тебе, любимая. Он не говорил об этом Дэннису, но впервые в жизни брат перестал быть самым близким ему человеком.

У Тима дрожал голос, когда он говорил «согласен». И дрожала рука, когда он надевал кольцо на палец Лизы, не задумываясь о том, что кредит на кольцо с бриллиантом ему придется выплачивать три года. Лиза стоила всего самого лучшего.

А за столом они обсуждали, каким будет их общее будущее. Карьера, дети, дом, даже то, что ждет их после пенсии, каким бы невероятно далеким ни казалось то время из их счастливого сегодняшнего дня. Она хотела убедиться, что выбрала правильного мужчину.

Вся жизнь была расписана ею на годы вперед, и за это Тим ее обожал.

Дэннис помогал отвечать на все ее вопросы, что тоже нравилось Тиму. В конце концов, они были единым целым, и Дэннис очень много значил для брата. Да и соображал он порой быстрее.

Новобрачные хотели завести троих детей в течение ближайших восьми лет. Не погодков, но достаточно близких по возрасту. А первый ребенок должен был родиться примерно через год после свадьбы.

Прошло шестнадцать месяцев.

— Тим! Смотри!

Она протягивала ему маленькую пластиковую палочку.

— Позитивный!

— Ура!

Он подхватил ее на руки и закружил по комнате. А отпустив, уставился на полоски теста.

— Ты уверена?

— Ну, стопроцентной гарантии тест не дает, но да, я уверена.

— Предложи бокал вина, чтобы отпраздновать, — буркнул Дэннис. — Подпои ее.

Тим не обратил на него внимания.

— Нам нужно к доктору, чтобы проверить.

Они поцеловались. И чем крепче становилась связь Тима с семьей, тем больше слабела его связь с братом.

Семь месяцев спустя Лиза родила чудесных двойняшек — девочек. Их назвали Патрисия и Дениза.

Патрисией звали мать Лизы. Тим объяснил, что хочет назвать дочь в честь давно погибшего брата. Лиза считала, что это странно, но ей понравилось звучание имени.

— Дениза — отличное имя, — сказал Дэннис. — Очень красивое.

Тим рассмеялся.

— Зато из нас двоих красивей я.

Дэннис печально добавил:

— Знаешь, я чувствую, что это и мои дети тоже.

Тим кивнул и улыбнулся, подумав: черта с два.

Присутствие призрака умершего брата стало для него второй натурой, и Тим давно научился одновременно вести два отдельных разговора — с ним и с Лизой. О некоторых вещах лучше было не говорить.

Лиза даже не подозревала, что он разговаривает с покойником.

Тим и представить себе не мог, как изменится его жизнь после рождения дочек. О них была первая его мысль на рассвете, и о них он думал, когда засыпал. Он держал их на руках каждый вечер, укачивая. А когда они научились улыбаться, он понял, что окончательно пропал. Что вся его жизнь будет принадлежать этим девочкам.

Лизе было все равно. Она не чувствовала себя ни обделенной вниманием, ни брошенной и очень ценила, что Тим возится с малышками, освобождая ей время. Она могла отдохнуть от шумных детей, с которыми сидела, пока Тим был на работе.

Даже Дэннис был не против. Малышки нравились ему также, как Тиму.

— Жаль, что я не могу их обнять, — сказал он однажды.

Лиза в тот раз вышла за продуктами, поэтому Тим ответил вслух:

— Нам чертовски повезло. Все так говорят.

Дэннис протянул руку к Денизе и сделал вид, что гладит ее по голове. Тим подумал, что брат действительно любит его семью, раз уж ведет себя так.

— Главное, не оставляй оружие без присмотра, — шепнул Дэннис.

Тим не ответил. Он был шокирован уже тем, что брат мог такое предположить.

Они услышали, как хлопнула дверца машины Лизы, и призрак отдернул руку, словно боялся, что его застанут за тем, что он делать не должен.

Тим автоматически переключился на мысленное общение:

— Жаль, что она не знала тебя, когда ты был жив.

— Ну, мы с тобой одинаковые вплоть до клеток, так что представление обо мне она имеет.

— Мы только выглядим одинаково. А думаем совсем по-разному.

Дэннис пожал плечами и проплыл в другой конец комнаты, чтобы не мешать Лизе, которая любила вбегать в дом и плюхаться на то место, где он сидел.

— Да, по-разному, — сказал он через пару секунд.

К тому времени как девочкам исполнилось девять, составленный Лизой план их жизни полетел к чертям. Они с Тимом не обсуждали рождение еще одного ребенка и не были уверены, что вообще к этому готовы. Никто не хотел обращаться к врачу и уточнять, в ком проблема последовавшего бесплодия. Они были счастливы с Денизой и Патрисией.

И большого дома, на который Лиза надеялась, они тоже не купили. Жизнь в Барбанке была недешевой, их зарплат хватало только на аренду квартиры в полуподвале. Хотя оба работали на полную ставку — она в «Старбаксе», а он в магазине по продаже запчастей к автомобилям. Богачами они определенно не стали, и иногда Тим думал, что случится к концу составленного Лизой плана, к их пенсии. Ему исполнился тридцать один год, а на затылке Дэнниса он отчетливо видел седые пряди. И отказывался вглядываться в свое отражение, точно зная, что он там увидит.

— Трудно поверить, что у них снова день рождения, — сказал Дэннис.

Он отсутствовал около получаса, и Тиму это не нравилось.

— Где ты был?

— Ходил проветриться.

— То есть?

— Иногда мне становится грустно. — Он подошел к окну и выглянул. — Ты вспоминаешь тот день?

Тим подошел и встал рядом. Девочки были у себя, дремали, а Лиза отправилась за покупками к вечеринке. До прихода гостей оставалось еще несколько часов.

— Конечно. Я все время его вспоминаю.

— Нам было девять лет. Как сейчас Денизе.

— И Патрисии. Почему ты все время ее игнорируешь?

— Тебе не стоило хвататься за пистолет.

Тим глубоко вздохнул, глядя на проезжающий мимо автомобиль.

— Это был несчастный случай.

— Жарко сегодня, — пожаловался Дэннис. — Я открою окно.

И открыл.

Тим отшатнулся. Какого хрена?

Поначалу он даже подумал, что спит — или что ему просто показалось. Но нет. Дэннис действительно наклонился и повернул ржавую защелку на окне, а потом толкнул раму, открывая нижнюю половину окна.

— Ты же не можешь такого делать.

— По всей видимости, могу.

— Какого черта происходит, Дэннис? И давно ты научился двигать вещи?

Дэннис уставился на него.

— С того дня, как ты меня убил, урод. — Он шагнул ближе, и Тим шарахнулся, чтобы прийти в себя на кресле.

— Ты можешь двигать предметы. Но почему ты не сказал мне?

— Я лучше покажу. — Дэннис нагнулся и ухватил Тима за руку.

— Господи, да что ты делаешь?

У Дэнниса оказались очень острые ногти. И он с силой провел ими по руке Тима, оставляя глубокие царапины.

Тим потерял дар речи.

— Ты убил меня.

— Это был несчастный случай, и ты, мать нашу, прекрасно это знаешь!

— Я помню боль. Я ведь не сразу умер. Ты выстрелил мне в живот.

Дэннис поднял футболку и потер ладонью живот и ребра.

— Ты пробил мне левое легкое, и осколки пули разнесло по телу. Сердце было повреждено, я не мог вдохнуть. Мама, наверное, так и не рассказала тебе мрачных подробностей.

Тим не мог выдавить ни слова.

— Ты не помнишь? Я думаю, не помнишь, как я тонул в собственной крови, как я блевал этой кровью и взглядом просил о помощи. И наверняка не помнишь, как ты там замер, пальцем не шевельнув, чтобы помочь, вызвать «скорую», да хоть что-то, мать твою, сделать.

— Я был тогда маленьким ребенком.

— Маленьким убийцей, так точнее.

— Ты всегда говорил мне, что не можешь касаться предметов.

— Я лгал.

— А теперь что? Почему ты все это делаешь?

— Потому что сегодня девятый день рождения Денизы. Она прожила столько же, сколько я, и этого достаточно.

Тим вскочил на ноги.

— Если ты ее хоть пальцем тронешь, я…

Дэннис рассмеялся.

— Что? Убьешь меня?

— Думаю, тебе пора уходить.

— Знаешь, вот с этим я соглашусь. Я ждал только сегодняшнего дня. Очень долго ждал. Кстати, я уже убил ее. Вот куда я ходил проветриться.

— Ты дерьмо. И я тебе не верю.

Тим рванулся мимо Дэнниса в сторону детской, но брат перехватил его. Дэннис оказался невероятно сильным, и с этой нечеловеческой силой он швырнул Тима обратно в кресло.

— Я уже позвонил в полицию и признался. Они будут здесь с минуты на минуту.

— Они не могли тебя слышать…

— Еще как слышали. Может, даже записали. А мой голос идентичен с твоим.

— Пусти меня к ней.

Он снова встал, и снова Дэннис отбросил его обратно, на этот раз с яростью.