Дорога на Рейншедоу (ЛП) - Клейпас Лиза Страница 45

– Думаешь, до этого дойдёт? Чтобы ты смог убедить его… обратиться за помощью?

Сэм покачал головой и, пристально изучая гранатовую жидкость в своём бокале, ответил:

– Думаю, Алекс будет в порядке настолько, чтобы этого избежать. Он не признается, но на самом деле он просто злится на весь чёртов мир из-за того, что у нас была такая уродская семья.

– Но ты ведь так не думаешь, – тихо сказала Люси. – В смысле, не злишься на весь мир.

Сэм пожал плечами и ответил с отрешённым взглядом:

– Мне было полегче, чем ему. За два дома от нас жила пожилая пара. Они стали моим спасением. У них не было своих детей, так что я часто приходил к ним. – Он задумчиво улыбнулся. – Фред разрешил мне разобрать старый будильник и собрать его снова, показал, как менять трубы на кухне. Мэри была учительницей. Она давала мне книги, иногда помогала с уроками.

– Кто-нибудь из них ещё жив?

– Нет, они оба умерли. Мэри оставила мне немного денег на первый взнос за этот дом. Ей нравилась идея с виноградником. Она и сама делала черничное вино – сладкую гадость. – Сэм замолчал, погружённый в свои мысли.

Люси поняла, что он пытался объясниться ей, а это было ему не так-то легко. Он не из тех мужчин, которые придумывают отговорки или оправдываются за то, какие они. Но он хотел как-то помочь ей понять человека, выросшего в семье, где родители постоянно скандалили, выясняя отношения.

– Как-то раз, мне тогда было двенадцать, – продолжал Сэм после недолгого молчания, – я вернулся из школы, а Вик куда-то увёла Алекса, Марк исчез. Мать отключилась на диване. Отец пил что-то прямо из бутылки. Подошло время обеда, и я захотел есть, но еды не было. Я пошёл искать отца и нашёл его в машине на подъездной дорожке, он орал какую-то хрень насчёт самоубийства. И я пошёл к Фрэнку и Мэри и оставался у них три дня.

– Они, должно быть, много значили для тебя.

– Они спасли мне жизнь.

– Ты когда-нибудь им это говорил?

– Нет. Они и так знали. – Отрешившись от воспоминаний, Сэм осторожно посмотрел на Люси. Она понимала, что он рассказал ей больше, чем собирался, и сам не знал, почему, и сожалел об этом.

– Сейчас вернусь, – сказал Сэм и ушёл на задний двор положить отбивные на гриль.

Пока жарилось мясо и запекался в духовке картофель, Люси рассказала Сэму о своих родителях и о том, что, оказывается, до брака с её матерью отец уже был женат.

– Ты собираешься спросить его об этом?

– Мне любопытно, – призналась Люси. – Но не уверена, хочу ли услышать ответы. Знаю, папа любит маму, но не хочу узнать, что он любил кого-то больше, чем её. – Она поводила пальцем по царапинам на кухонном столе. – Папа всегда держался на расстоянии. Скрывал свои эмоции. Думаю, его первая жена занимала такое место в его сердце, какое он не смог отдать никому другому после её смерти. Наверное, рана так и не зажила, но мама всё равно его любила.

– Должно быть, тяжело соревноваться с воспоминанием о ком-то.

– Да. Бедная мама. – Люси поморщилась. – Жаль, что тебе придётся с ними встретиться. Это несправедливо по отношению к тебе. Сначала со мной возиться, а теперь вот ещё и родителей моих терпеть.

– Нет проблем.

– Тебе, может, понравится отец. Он любит анекдоты про физику, которые никто не понимает.

– Например?

– Например: «Почему цыплёнок перешёл дорогу? Цыплята в покое остаются в покое. Цыплята в движении переходят через дорогу». – Люси закатила глаза и рассмеялась. – Так и знала, что тебе понравится. Куда их сводить пообедать?

– В «Утиную похлёбку», – ответил Сэм. Это был один из лучших ресторанов на острове: увитая лозами таверна, в меню которой были блюда, приготовленные из выращиваемых здесь же овощей и фруктов, а также свежайших морепродуктов. А на входной двери этого заведения висел причудливый портрет Граучо Маркса[51].

– Мне нравится, – сказала Люси. – Но мы с Кевином водили их туда в прошлый раз.

– Какая разница?

Люси пожала плечами, сама не зная, почему упомянула об этом.

Сэм спокойно посмотрел на неё:

– Меня не волнует, что они будут сравнивать меня с Кевином.

Люси почувствовала, как к щёкам прилила краска.

– Я об этом и не думала, – раздражённо заметила она.

Подлив ещё вина, Сэм протянул ей бокал и произнёс:

– Время всё лечит.

Люси заставила себя улыбнуться, сообразив, что это цитата Граучо Маркса.

– За это я выпью, – сказала она, поднимая бокал.

За ужином они обсуждали кино, обнаружив общий интерес к старым чёрно-белым фильмам. Когда Люси призналась, что ни разу не смотрела «Филадельфийскую историю»[52] с Кэри Грантом[53] и Кэтрин Хепбёрн[54], Сэм настоял на том, что она должна увидеть этот фильм.

– Чёрт возьми, это же классическая комедия. Нельзя говорить, что любишь старые фильмы, не посмотрев её.

– Жаль, что нельзя сейчас посмотреть, – вздохнула Люси.

– Почему?

– У тебя есть на DVD?

– Нет, но могу скачать.

– Ко второму пришествию управишься.

Сэм просто лучился самодовольством.

– У меня есть ускоритель для закачки файлов, который максимизирует передачу данных путём параллельных подключений с разных серверов. Пять минут, не больше.

– Порой тебе так хорошо удаётся скрывать, что ты ботаник, – изумилась Люси, – а потом бац – и он вылезает наружу.

После ужина они перешли в гостиную, чтобы посмотреть кино. Люси немедленно захватил сюжет о вспыльчивой холодной наследнице, её обходительном бывшем муже и циничном репортёре, роль которого исполнял Джимми Стюарт[55]. В диалогах герои сыпали изящными, искрящимися шутками, каждое движение, каждая пауза приходились точно к месту и ко времени.

Пока на экране мелькали чёрно-белые образы, Люси придвинулась к Сэму, наполовину уверенная, что он будет против. Спокойный вечер вдвоём, осторожные признания создавали чувство близости, которое Сэму могло не понравиться. Но он обхватил её рукой за плечи и дал опустить голову ему на плечо. Люси вздохнула, наслаждаясь его теплом, тяжестью его руки. Все эти чувства нарастали, и было трудно удержаться и не коснуться его.

– Ты не смотришь, – сказал Сэм.

– И ты тоже.

– О чём задумалась?

В наступившей тишине диалог из фильма походил на пену, вырвавшуюся из бутылки шампанского:

«– Ведь это не может быть любовь, правда?

– Нет, нет, разумеется.

– Это было бы так некстати.

– Ужасно».

– Я думала о том, что у меня раньше никогда не было отношений, когда никто не даёт обещаний. Мне нравится это правило. Если не даёшь обещаний, нечего и нарушать.

– Есть ещё одно правило, о котором я не сказал, – осторожно произнёс Сэм. Его дыхание шевелило волосы у неё на макушке.

– Какое?

– Знать, когда остановиться. Когда один говорит, что пора разбежаться, другой соглашается. Без споров и обсуждений.

Люси промолчала, но внутри у неё что-то ёкнуло, когда Сэм сменил позу.

Он повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо, его голова чётко вырисовывалась на фоне мелькающих на видео призрачных кадров. Низкий голос заглушил тихую болтовню с экрана.

– Из всех людей, которым я ни за что не хотел бы причинить боль, ты занимаешь первое место.

– Похоже, ты первый, кого это волнует. – Люси осмелилась протянуть руку и нежно коснуться его щеки. Она ощутила изгиб его челюсти, почувствовала кончиками пальцев биение пульса.

– Давай воспользуемся шансом, – шепнула она. – Ты не причинишь мне боли, Сэм. Я не позволю тебе.

Оттягивая время, он дотянулся до пульта, повозился с ним и выключил звук. Кино продолжилось беззвучным фоном. Губы Сэма нашли её, и они слились в долгом неторопливом поцелуе, смешивая жар, пробуя друг друга на вкус. Сэм, не глядя, протянул руку и, зарывшись в волосах Люси, ласкал её затылок. Чувство восторга переросло в нечто тёмное и безымянное, нечто, медленной волной прокатившееся от кончиков пальцев ног до самой макушки. Больше, чем желание… это была жажда, абсолютная жажда, и Люси пошла бы на все, чтобы удовлетворить её.