Путь чернокнижника (СИ) - "Лучезар Ратибора" Страница 47

Глаза купца округлились.

— Ничего себе! А где мы столько всего возьмём? У тебя есть все ингредиенты?

— Я пошутил, Арсений Саввич. В магии, зачастую, всё намного прозаичнее. Иногда, при наличии огромной Личной Силы, даже ритуалы не нужны. Достаточно сильного намерения и искреннего злого пожелания, чтобы на род жертвы легло проклятие. В сказках, конечно, много чего описывается настоящего и существующего. Но много там и приукрашено. В данном ритуале мне нужен портрет. Этого достаточно, чтобы я перекинул вашу болезнь. Потом, скорее всего, нужна будет жертва. Но она не такая большая, достаточно будет курицы.

— Уфф! — выдохнул Арсений. — Это хорошо, а то аж жутко стало, как представил, что живого коня придётся сжигать. Очень жалко. Люблю я лошадей.

— В средневековых гримуарах есть подобные сложные рецепты. Но многие ингредиенты можно заменить. Опять-таки, в разных системах магии свои наборы и составляющие ритуалов. Не везде требуется первая кровь от месячных девушки. И чтобы она при этом непременно перепрыгнула через зелье, пока они не закончились. Когда, кстати, будет готов портрет?

— Живописец обещал управиться за два-три дня.

— Ну и отлично. Ждём. И да, обозначу ещё один крайне важный момент. Когда всё получится, мы достигнем результатов нашего воздействия, то начинайте платить десятину.

— Да я вроде бы жертвую на храм, нищим там подаю…

— Это хорошо. Только отныне нужно будет строго и чётко отдавать десять процентов от своего дохода в пользу храма, нищим или сиротскому приюту. Чтобы это стало правилом и привычкой. Это, в принципе, необходимо соблюдать всем. Но вам особенно, как использующему магическую помощь, это нужно в обязательном порядке.

Арсений Саввич поднял обе руки в примирительном жесте.

— Хорошо-хорошо, Андар! Как скажешь.

Перекид

Портрет принесли через три дня, в течение которых я, для усиления работы, держал строгий пост: в пищу употреблял только чёрный хлеб и воду. Образ получился таким, как я и просил: небольшого размера, с пядь. Холст, масло, тонкая деревянная рамка. Хорошо, что художник не стал рисовать бричку. Основной акцент на лицо. И ведь всё точно передал маэстро: мелкие глазки и нос, почти незаметно вздёрнутая верхняя губа, придающая вечно презрительное выражение лицу, голубой сюртук, голубая шляпа. Портрет был по грудь. Самое то, что надо. Даже красноватый оттенок одутловатых щёк был, как у оригинала.

Ещё день я выждал, пока пройдёт полнолуние, и луна начнёт убывать. Это более подходящая фаза для перекида болезни. Сильный маг может игнорировать влияние луны. Он его перебьёт своей силой, своим намерением. Можно также перед обрядом подключиться к аркану Таро Луна, либо к руне Лагуз — тогда фаза ночного светила не будет играть существенной роли для воздействия. Но даже если это неимоверно сильный колдун, то при возможности лучше учесть магические правила. Потому что плыть по течению всё равно легче, чем против него.

Я дождался полуночи. Время с полуночи до трёх ночи — наиболее эффективное для негативных работ. Защита объекта минимальна. И полночь как рубеж открыла новый день — четверг. То бишь мужской день[1]. Перекид с мужчины делают в мужской день. Закрылся я у себя в комнате на ключ, чтобы никто не смог помешать. Прочитал на все четыре стороны заклинание, убирающее из пространства факторы, которые могут помешать выполнению ритуала. Например, тот же внезапный лай соседских собак, который сейчас будет совсем некстати. Всю работу пёсье брехание не испортит, но ослабить может.

"Атуом Вагэм Аззэу Веграм Теззо Сео Ваам", — прозвенел я звучным протяжным кличем по три раза на каждую сторону света.

Поставил на себя защиту от отката и от перетяга. Следующим этапом снова снял защиту с Павла Заводина. Переждал минут десять, чтобы работа ушла по направлению к цели. И уже потом приступил к основному перекиду подагры с Арсения на Павла.

Я чётко визуализировал Арсения Саввича, его внешность, прямо увидел его больные суставы, где гнездилась болезнь. Сцепил руки в замок над портретом и с силой сжал кисти. И держал так с полным напряжением, пока читал перекид.

«Девять духов смерти,

Девять дивов Арезуры,

Девять сил могучих, властных над здравием и хворостью,

Сюда, по зову моему, тарих-махр Андара, явитесь!

Хворь телесную, немочь болестную перенесите, перетяните

С Арсения на Павла.

От тела к телу, от плоти к плоти.

Арсения раны, боли, невзгоды, немочи, страдания

Отныне перенесены на Павла!

Рахул, Исмиган, Орноваст, Тамхит, Нортан,

Шайказ, Уркус, Шумкан, Бартанил.

Придите, заберите, перенесите!

Ключ. Замок. Язык.

Аминь».

Девять раз я прочитал заклинание, изойдя по́том. А в конце до крови прикусил свой язык — болевой усилитель, так сказать. Само направление потока силы и призыва девяти навьих демонических духов было изнурительным. Ещё в дополнение приходилось физически изо всех сил сжимать кистевой замок.

Всё, основная работа проделана. Скоро Павлу Заводину его трость пригодится не только как элемент одёжного стиля, но и для прямого своего назначения: будет ходить с опорой из-за регулярных болей в суставах. Но для окончательного усиления и закрепления работы необходим поддел. А сверху ещё и закреп повешу. Так я планировал. Так я и сделал.

Три недели спустя я повторил ночной обряд. А после встал в позу Мага, что изображена на одноимённом старшем аркане Таро — правая рука с вытянутым указательным пальцем смотрит вверх, а левая рука с оттопыренным указательным пальцем вытянута вниз. Трижды я читал, вибрируя голубым пламенем в горловой чакре[2]. Слова взрезали пространство, меняя судьбы, меняя время:

«Водворяю щит, ограждение крепкое, несокрушимое

От мастера любого, от дела колдовского, ведовского, волховского,

От ведьмы, от шептуньи, от знахарки, от молвуньи,

от монашеских молитв.

Кто будет мою работу снимать, тот будет своё дерьмо жрать!

Тому распыл, да дела в пустоту!

Ахат Анарт Бар Абракас Атра!

Арез».

Чувствовал я и смутно видел, как скрепляется кольцо на моём воздействии. Как болезнь входит в Павла и проникает во все его чресла, во все его жилы, в состав крови, меняя структуру его тела. И сверху это всё замыкается, закрывается. Снять моё воздействие, конечно, можно. Не бывает абсолютных методов. Но для этого потребуется сильный мастер-колдун или высокого духовного уровня монах-схимник. Таких немного наберётся. Да и путь жертвы ещё должен привести к такому умельцу.

Что же я делал три недели, пока было время до необходимого поддела? Уж точно не думал о ритуале и об его успехе. Это правило, которому учат новичков в магии с самых первых шагов их пути: сделал воздействие — забудь, отпусти. Мы отправляем воздействие на реализацию. И мы точно знаем, что так оно и будет, непоколебимо уверены в этом, поскольку таким нерушимым и жёстким было наше намерение. И всё. Дальше работа реки времени, в течении которого проявится результат. Усиленно ждать, тем более сомневаться в результате своей работы, гадать, дёргаться, а как там жертва, пытаться диагностировать чуть ли не каждый день — подобное поведение может значительно испортить эффективность атаки, а то и вовсе свести на нет все свои же труды. Когда мы слишком много внимания уделяем отправленной энергии на реализацию, думаем о ней, вспоминаем, то она начинает обратно возвращаться к нам. Без контроля своих мыслей и, соответственно, внимания и энергии лучше вовсе не браться за дело, чем делать, а потом портить.

Арсений Саввич познакомил меня со своей библиотекой. Я почти на цыпочках, затаив дыхание прошёл ближе к книгам. Это был храм знаний, священное место, где маги, философы, проводники высшего эмпирея, пророки и провозвестники говорили с людьми через свои творения. Дрожь восторга окатила меня с головы до ног. Я чувствовал силу и мощь, идущую от книг. Здесь были учебники, беллетристика всевозможных жанров, современные авторы и творцы прошлого, философские трактакты, зарубежные писатели и соотечественники. И мне щедро была дарована возможность читать их по своему усмотрению. Сколько мне влезет. В любом порядке. И даже брать с собой, уносить из кабинета в свою комнату.