20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт Страница 57

Конечно легко продать незнакомого и чуждого тебе человека.

«Я буду кормить твои внутренности, одноклеточными организмами, — ответила я Балтасаре. Все сто триллионов из них. Если не выживут они, тогда и нас постигнет та же участь».

«На Земле сейчас бедствие, — криво усмехается Балтасара, — никто не выживет. За исключением инопланетных кроликов».

Я улыбаюсь.

Улыбается она.

Корабль оснащен аварийными анабиозными капсулами, но, если вдруг что-то выйдет из строя, мы все вместе будем бодрствовать всю дорогу, до самого места назначения.

Ну так я и планировала видеться с ней часто, главное не забывать, что не нужно съеживаться и прятаться от нее, и тогда все будет происходить, согласно моим желаниям.

Проклятые инопланетные кролики.

И все они — совсем не похожи на кроликов.

Полагаю, у них действительно есть кровь. А выступающие отростки на их головах, действительно похожи на уши. Но на самом деле, эти отростки являются зонтиками, поглощающими рентгеновские лучи, которые раскрываются, чтобы защитить свои тела. А также, так называемые зонтики используются для подключения, с целью подзарядки, когда кролики заходят в свои радиоактивные туннели.

Каждый раз, когда Страна чудес проходит перигелий, внешние породы кометы нагреваются достаточно сильно, чтобы продолжать снабжать жизненной энергией, в течение последующих двух тысяч лет.

Однако, чем крупнее животное, тем больше энергии ему требуется, и именно поэтому, кроликам приходится так близко прятаться к внешней стороне Страны чудес.

Вот почему именно они изверглись наружу, когда «Алиса» долбанула по комете вольфрамовым зарядом.

И как, ты что-нибудь разузнала касательно той самой Алисы? Она все еще летает?

О Боже, ты такая медлительная.

Впрочем, а ты любишь животных? Ты же ведь с Земли, я права?

Будут ли рассказы о животных, повышать шансы твоего появления у меня, или совсем наоборот?

Я бы могла больше рассказать тебе о них. И не только о кроликах из чудесной Страны, но и о гусеницах, единорогов и устрицах. Я единственная из оставшихся здесь, способная описать их вам. Внутренняя часть кометы, имеет полое пространство и там совершенно темно. Или… было темно, пока я не внесла несколько корректировок.

Итак, у меня есть возможность наблюдать пещеры в инфракрасном диапазоне. Я вижу пасущихся кроликов. Для роста им нужны минералы, потому что для полноценной жизни, рентгеновских лучей недостаточно.

Бактериальные спекл-структуры[79], распространяют простейшие водоросли и лишайники, от пола и до потолка. Одноклеточные армии, создают многоцветные импрессионистские картины, в своих войнах за выживание.

Общий приз — это энергия, сочащаяся из камня.

Бактерии, водоросли и лишайники, одинаково отравляют друг друга выделениями. Или совмещаются или разрушаются.

Они образуют обманчивые структуры и взаимно расставляют ловушки.

И тебе совсем не обязательно быть для всего этого землянином.

Число второе, Август, 2066 год.

Моей дорогой, старшей дочери Элли!

Я отправила письмо с капсулой час назад, и теперь не могу удержаться от того, чтобы не отправить второе, более длинное письмо, где я все объясню наиболее подробно.

Полагаю, что у тебя, как и у других, уже переполнилась чаша терпения к моей трансформации. Все вы говорите о моем лицемерии. Ну как же, она наслаждалась юностью без морали, а теперь хочет следить за нашей. Страх перед чумой заставил ее хвататься за соломинку, потому что она не может смириться с надвигающейся смертью.

С тех пор как ты уехала в Академию, я не получала от тебя каких-либо сообщений, и поэтому не обладаю по-настоящему информацией о том, что ты думаешь. И конечно у меня нет уверенности, что мое письмо и прилагаемая посылка, дойдет до тебя.

Будь уверена, я смирилась со своей смертью.

Я даже смирилась со смертью Таки.

Мне сложно смириться со смертью всех животных на Земле, и не из-за особой любви к животным, а из-за наставлений, которые дал мне наш Господь Бог, дорогая Элли.

Наставления — данные нам.

Когда я вернулась на Землю, я была все еще беременна Таки, потому что мне пришлось впасть в анабиоз, и я была настолько взволнована, что возможно причинила ей вред, совершив космическое путешествие. Ведь я подвергла ее воздействию радиации и невесомости, не говоря уже о стрессе и эмоциональном потрясении, которые я испытала.

Прежде, Господь никогда не разговаривал со мной. Или я его не слушала. Или я никогда так не желала по-настоящему, чтобы Таки родилась здоровой.

(Неправда. Я хотела, чтобы вернулась ты. В течение многих лет я этого желала, но мне еще не приходило в голову помолиться об этом, даже в такой стране — полной молитв, как эта.)

Я подошла к церкви, той самой с витражным окном в виде пальмы, но в десять раз больше, чем в том доме, но внутрь не зашла. На карнизах были сосульки, а в сточной канаве — скелеты воробьев. На территории где раньше росли пальмы, блеск поглощающих углерод водорослей, покрыл мертвые ветки стволов деревьев и заменил траву вокруг могил.

Мои ноги не понесли бы меня навстречу этой черной смерти.

Затем мимо меня по тропинке, прошла женщина и её малолетняя дочь.

На матери был золотисто-малиновый шарф, губы ее подведены оранжевой помадой, я видела ее на местной общественной игровой площадке. Ты — моя совершенная Элли, и дочь этой женщины — обе малышки с растрепанными волосами, однажды вы помогли друг другу вскарабкаться на голубую пластиковую горку.

Я вспомнила оранжевую помаду на этих смеющихся губах.

Моя дочь ушла, а ее дочь была здесь, даже в пуховике, она выглядела стройной.

По росту, она была вровень с матерью и жаловалась на то, как далеко идти на богослужение.

«Ведь я даже не верю в Бога, — хныкала она, — мам, ну зачем так позориться?»

«Твоя религиозная мама, совсем не пытается поставить тебя в неловкое положение, — отвечала ей оранжево-помадная леди, покачиваясь и двигаясь далее по тропинке. Только для того, чтобы открыть глаза на возможность чего-то большего, чем этот мир, пока еще есть время».

Пока еще есть время.

Как-то не очень красиво выглядело, как эта женщина общалась с дочерью, думаю, что я никогда бы не позволила себе такого с тобой. Но тебя здесь уже не было, и когда выросла моя вторая дочь, чума бы заморозила всех нас. Мой страх за Таки, заставил меня страдать от ревности. Поэтому я пошла за ними, чтобы понаблюдать за тем, чего не было у меня, жадно вглядываясь в недоступное мне.