Восставшая из гроба (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич Страница 59

Раз уж тема настолько захватила сидящую рядом вампирку, Алексей решил не переключать внимание на разбор драгоценностей, а позволить кусачей познакомиться с искусством современных смертных дальше. Он решил не рисковать с выбором очередного фильма и ограничился лишь показом картинок, шустро забив в поисковике незамысловатую фразу связанную с вампирами.

Выпало великое множество изображений с окровавленными мордашками, торчащими клыками, луной, летучими мышами и несчастными жертвами. Но на удивление, весь этот ужас ни в коей мере не удивил Реянтину.

— Хм… — предвзято ухмыльнулась.. — Ничего особенного оказывается. Ваши страхи, да додумки. Только и всего. Столько крестов и кладбище… Это ещё к чему? — она поморщилась — Ты меня тоже нежитью считал? Да? — она покосилась на Шестакова, понимая, что смертные причислили «высших» к мертвецам.

Алексей молча пожал плечами, вспоминая, как впервые ощутил тепло ладони сидящей перед ним девушки, когда та резанула её ножом, демонстрируя свою регенерацию.

— А вот одежда забавная. — постепенно гнев Реянтины отступал. — Скоморошистая. На потеху наверное. — разглядывая нелепые драные костюмы в крови. — Вы думаете мы так ходили? Или у вас сейчас так ходят? Мы одевались, как обычные люди. Конечно, побогаче и были всегда ухожены. Никто из нас не стал бы выставлять напоказ то, что должно быть скрыто от глаз смертных. Никакой крови на одежде. И кстати… — она дёрнула бровями, — корсеты и платья мне знакомы. — разглядывая некоторые изображения, подчеркнула кусачая. — У той мерзкой смертной Анны, которую лишили жизни, очень красивая вещица. — вампирка сейчас говорила как раз о том корсете, который носила главная героиня в «Ван Хельсинге», на протяжении практически всего фильма. — Правда, женщины не надевали штанов. Глупости показали… — она помотала головой. — Это мужская одежда… Однако я поняла, когда ты мне купил костюм, что это очень удобно и тепло.

— У нас многие женщины носят брюки. В этом нет ничего особенного. — Алексей расставил руки в стороны.

— А платья с корсетами тоже носят, до сих пор? — удивилась Реянтина.

— Да. Сколько угодно… — усмехнулся Шестаков и открыл ей картинки, демонстрирующие фанатов субкультуры «готов» — вот, смотри… Ходят по улице… За основу берут образ вампиров.

— Ха-ха-ха… Кто это такие… Чудные! — залилась смехом кусачая. — Зачем у них такие страшные чёрные глаза? И губы… А волосы… — она продолжала хохотать, вытирая выбежавшие слёзы.

— Это готы. Субкультура такая. — он улыбнулся.

— «Готы»? «Субкультура»? — не понимая значения слов, Реянтина часто захлопала своими ресницами, ожидая, что Шестаков ей все сейчас прояснит.

— Ага… Я потом тебе о них расскажу и о многом другом. Не всё сразу. — он махнул ладонью, понимая, что прежде чем подробно объяснять вампирке кто такие готы, надо элементарно дать понятие, что такое субкультура и прочие вытекающие термины… Много нюансов, которые девушка просто сейчас могла не понять. Слишком большой размах по времени, между средневековьем, когда она уснула, и современностью, после пробуждения… Да и ушли бы от темы..

— Получается, среди них могут быть и такие как я? Настоящие вампиры? — решив не допытываться, кусачая продолжила.

— Да кто-же их разберёт. — засмеялся Алексей. — Даже если спросишь, скажут — Ага!

Однако, готические украшения в виде колье и женская одежда, а именно современные, изящные из богатых тканей платья с корсетами, которые Реянтине были знакомы и напоминали чем-то о тех давних временах, так запали в душу юной вампирке, что она попросила показать ещё и ещё… А вскоре всё свелось к одному..

— Мне нужен такой наряд! — поглядывая на свой сундук с намёком, красотка уставилась на Шестакова.

Блин… — размышлял про себя Алексей. — Вот и отдохнули… Прооралась и в итоге всё скатилось к шмоткам… как же женщины предсказуемы. У них любой гнев заканчивается шоппингом. Куда она в нашей глуши в таком платье-то пойдёт? Готиха кусачая. Разве что дома ходить… Хм… — он лукаво улыбнулся, представляя, что в коротенькой юбочке она ему завтрак уже готовит, а почему бы не приодеть её поинтересней.. — А что? У нас для дома уже туфли лаковые на шпильках куплены. Будет хорошее дополнение… Сама захотела… Не я… — фантазия поехала в иную сторону..

Реянтина тем временем закрыла глаза и растянулась в милой улыбке, представляя себя этакой красавицей в черном платье с корсетом и тонким изящным ожерельем из камней на шее.

Так… — неожиданно смекнул про себя Алексей, — Хм-хм… Чего-то подзабыла моя вампирка про туфельки. Надо бы напомнить… — хитрец улыбнулся, но быстро состроив серьёзное лицо, продолжил..

— Купим. Обязательно купим, — кивнул головой. — Но после того, как пройдёшься по комнате в тех красных лаковых туфлях, которые ты недавно выпросила, но так ни разу не надела.

Реянтина окрылённая и счастливая соскочила со стула, одарив Шестакова поцелуем и ласково скользнув пальцами руки по шее своего щедрого красавчика, даже не сомневаясь, что сейчас она с легкостью выполнит столь простую просьбу, довольная побежала в коридор, достала коробку с «царской обувью» и уселась на кресло в студии.

— Ах… какие восхитительные, — проводя пальчиком по тонкому каблучку, и разглядывая своё отражение в лаковой поверхности, она представляла себя в них. Самой красивой! У вампирки никогда не было такой изящной обуви… Она, сидя в кресле осторожно надела их на свои стройные ножки..

— Вот, — улыбаясь она повернулась к Шестакову. — Видишь, как они мне идут.

Однако далее всё оказалось не так просто. Мало было надеть обновку… Реянтина попыталась встать с мягкого сидения, но пятая точка явно перевешивала назад, а голова наоборот вперёд.

— Ой-ёй-ёй… — пропищала она растопырив руки в стороны, балансируя и пытаясь сохранить равновесие. Этакая гусыня в полёте. В итоге с непривычки, чтобы не растянуться на полу, она просто шлёпнулась назад в кресло.

Подогреваемая желанием поскорей заполучить обещанный наряд, Реянтина пошла на хитрость. Смекнув, что с кресла стартовать не очень то удобно, изворотливая особа, сняла туфли, подскочила к стене, надела вновь нарядную обувку уже стоя и повернулась к Шестакову, всё ещё опираясь пальчиками о твёрдую поверхность.

— Вот! — растянулась в улыбке. — Покупай платье! — блеснув острым беленьким клыком она замерла в ожидании положительного ответа.

— Э-э-э, не-е-е… — он помахал указательным пальцем и помотал головой лукаво улыбаясь при этом. — Так дело не пойдёт. Ты не выполнила условие.

— Какое такое условие? — вампирка резко скривила лицо и недовольно вздохнула, понимая, что её представления о легкой походке в «царских туфлях», совершенно разнятся с реальным воплощением. — Я же надела, — она бросила взгляд на свои дрожащие с непривычки лодыжки.

— Ну надела… а дальше то что? Любую вещь нужно использовать по назначению. Если ты просто наденешь туфли для того, чтобы постоять у стены… то зачем они тебе нужны? Платье тоже купим для того, чтобы у стены постоять? — передвигая сундук с драгоценностями к краю, освобождая студию, он жестом руки указал, что путь свободен.

— Хм.. — Реянтина держась за стену развернулась, вздохнула и сделала шаг вперёд. — Смотри! — ощутив, что ничего страшного нет, она сделала второй, уже уверенней, властно приставив руку к талии. И вот незадача… на какой-то момент красотка потеряла равновесие, покачнулась, ноги ещё сильней задрожали, скривились и вампирка с грохотом растянулась на полу — Ой!

Не растерявшись, она мило улыбнулась Шестакову, поглаживая ушибленную коленку и попыталась не снимая туфель встать. Однако ноги не слушались. Они то и дело кривились то в одну сторону, то в другую. Если бы ей было знакомо выражение «корова на льду», то она бы именно так и охарактеризовала ситуацию, в которую попала. Но Реянтина была упряма… Отступать от намеченной цели, лелея мечту поскорей заполучить обещанный приз, она не собиралась. Сопя носом, разгневанная вампирка нервно содрала лаковую обновку с непослушных ног и вновь проследовала к стене. Проделав всё тоже самое, что и ранее, она пошла на старт номер три, потом четыре… Но все заканчивалось полётами на пол. Если бы Ренятина умела матюкаться, то Шестакову бы пришлось выслушать жёсткий трехэтажный вампирский мат. Но взбудораженная кусачая лишь кряхтела, ойкала и сопела носом, продолжая делать задуманное.