Виктор Песиголовец - Любовница Леонарда[СИ] Страница 6

— Как у меня, — обронила девушка и, отчего-то смутившись, принялась тщательно протирать бока газовой плиты, которые и так сияли идеальной чистотой.

Глава третья

Вечером просьба Сергея Станиславовича просто вылетела из головы Архелии, несколько шокированной поступком отца, поэтому утром первым делом она завела разговор о муке для школы. Павло выслушал и вяло кивнул:

— Отчего ж не помочь? Поможем, куда денемся?

— В школе не из чего печь булочки и пирожки для учеников, — предупредила девушка. — Так что, ради Бога, не забудь, батька!

— Да я сразу же скажу хлопцам, чтобы отвезли в школьную столовую три мешка муки высшего сорта! — пообещал он, с аппетитом уплетая квашеную капусту и яичницу с жареным салом.

Уходя на работу, отец предупредил, что сегодня непременно будет обедать дома, хотя в последние лет пять не приходил на обед, кажется, ни разу. Архелия немного удивилась, но не стала задавать никаких вопросов.

Она принялась за стряпню почти с самого утра, едва управившись со скотом и птицей. И уже за час до полудня, стала поджидать Павла.

От неожиданности и изумления у девушки отвисла челюсть, когда в половине первого он, сияющий, как свадебный каравай, заявился на порог вместе с Райкой. В черных джинсах, туго обтягивающих ее крутые бедра, и коротенькой кожаной курточке, она смотрелась весьма молодо и эффектно.

Войдя в дом, Сысоева бесцеремонно оглядела девушку с ног до головы, снисходительно усмехнулась и коротко бросила:

— Привет!

Такое поведение этой нежданной и нежелательной гостьи покоробило Архелию, однако она сдержалась и не подала виду, что раздосадована.

— Привет, Раиска!

— Чем потчевать будешь? — бодро поинтересовался Павдл, бережно поддерживая свою пассию под локоток.

— Я приготовила борщ, домашние колбаски и гречневую кашу, — смиренно отрапортовала девушка.

— Ладно, накрывай на стол! — распорядился отец. — А мы пока руки вымоем, — и повел Райку в ванную.

Сели обедать.

Гостья взяла ложку, попробовала борщ, поморщилась:

— Фу, какой жирный!

— Да вроде нет, — стушевалась Архелия. — Он же не со свининой, а с говядиной…

— Ничего, ничего! Не переживай! — с добродушной улыбкой успокоила Сысоева. — Как-нибудь я поделюсь с тобой секретами приготовления хорошего борща. Это тебе пригодится на будущее, ведь когда-то же и ты выйдешь замуж. А пока запомни: заправку ни в коем случае нельзя пассировать на смальце…

— Да умею я! — раздраженно заявила молодая хозяйка, не стерпев Райкиных поучений. — Чего ж тут уметь?

— Она умеет! — вставил Павло, споро орудуя ложкой. — С детства приучена к плите.

— Учили, видать, неправильно! — хмыкнула Райка. И после непродолжительной паузы уже другим — участливо-сладеньким — тоном прибавила: — Милая девочка, ты — молодец! Ведь на твои худенькие плечики свалилось все хозяйство! А батька помочь тебе не может, он человек занятой.

Архелия ничего не ответила на эти слова. Молча подхватилась из-за стола, не успев доесть свою порцию борща, и начала раскладывать по тарелкам колбаски.

— Я слышала от Павлуши, что ты собираешься учиться на экономиста, — обратилась к ней Сысоева. — Это хорошая специальность, нужная! Но к поступлению надо хорошо подготовиться…

— До поступления еще далеко, месяцев девять, наверно, — заметила девушка. — Успею подготовиться.

— Нет, нет, готовиться нужно уже сейчас! — энергично замотала крашеной головой Райка. — Это дело серьезное, ответственное. Я бы даже советовала тебе записаться на подготовительные курсы. Ты где будешь учиться, в Полтаве? Вот и не теряй время, поезжай туда! Жилье, как я понимаю, искать не придется, там же где-то обитает твоя бабушка, Настасья…

Услышав все это, Архелия от возмущения едва не выронила из рук деревянный черпачок, которым рассыпала гречку.

— Зачем уезжать в Полтаву? Не нужны мне эти курсы! — выдавила она, борясь с желанием высказать этой потаскухе Сысоевой все, что она о ней думает.

— Ты за отца переживаешь, за хозяйство? — Райка исподлобья внимательно следила за реакцией девушки. — Зря! Батька твой будет и сыт, и обстиран! И о скотине я позабочусь. Что же, у меня рук нет? А ты учись, учись, детка! Впереди у тебя долгая жизнь.

— Да я собираюсь учиться заочно! — уже не скрывая раздражения, с прижимом произнесла Архелия. — Ведь скоро на пенсию уйдет Клавдия Васильевна и мне придется работать вместо нее…

Гостья с ироничной улыбкой развела руками:

— Не знаю, что и сказать! Неужели ты думаешь, что кроме тебя некому заменить Васильевну? На должность бухгалтера да еще с такой хорошей зарплатой вмиг отыщется человек. Притом сведущий, опытный! А ты ведь можешь и не потянуть такую ответственную работу, не справиться с ней. Прежде чем браться за нее, надо бы хорошенько поучиться, поднатореть, получить диплом.

Больше слушать эту ахинею девушка не стала. Со злом швырнула на стол черпак, рывком сняла с себя передник и выскочила из кухни.

В коридоре ее догнал Павло.

— Ты что делаешь? — напустился он на дочку, хватая ее за руку. — Вернись немедленно и извинись!

— Не буду я перед ней извиняться! — выкрикнула она. — Райка же хочет выжить меня из собственного дома! Я что, по-твоему, дурочка? Я все прекрасно поняла!

— Да ничего ты не поняла! — понизив голос до полушепота, произнес отец, прикрывая дверь на кухню. — Раиска же тебе добра желает! Она ведь хочет, как лучше. А ты?

Девушка вырвала руку и, скривив губы в презрительной улыбке, проговорила:

— Конечно, она хочет, как лучше. Но не для меня, а для себя! Сысоевой не нравится, что я буду путаться у нее под ногами и мешать тут хозяйничать.

— Не выдумывай! — прикрикнул Павло. — Иди на кухню и потчуй гостью! Пойми: не сориться вам нужно, а находить общий язык.

Архелия застыла в растерянности: как поступить? Возвратиться, чтобы батька не нервничал и не ругался потом? Или не стоит? Пусть эта Райка больше не смеет ее поучать!

Подумав, девушка все же решила послушаться Павла. Но, прежде чем вернуться к обеденному столу, спросила:

— Муку в школу отвезли?

Он хотел сделать вид, что не расслышал, и уже взялся за ручку двери, потянул ее на себя, собираясь войти в кухню, но Архелия повторила вопрос:

— Так отвезли муку в школу или нет?

— Нет, — немного смутившись, признался отец.

— Почему? Забыл, что ли?

— Да, понимаешь, — его темные глаза забегали, — тут такое дело… Раиска говорит, что нечего баловать школу. Пусть о ней районные власти да сельсовет заботятся, они обязаны…

— Ах, так значит! — развернувшись, девушка быстрым шагом направилась в прихожую. Сдернула с вешалки свою курточку и накинула на плечи.

— Постой, дочка! — Павло опять догнал ее и схватил за руку. — Ты успокойся! Я дам указание хлопцам, и муку отвезут. Отвезут обязательно. Но так, чтобы Раиска не знала… Зачем ее расстраивать?

Архелия не поверила своим ушам. Вот это да! Еще не успев жениться, батька уже подпал под каблук этой пройдохи Сысоевой! А ведь раньше он всегда поступал только по собственному разумению, не принимал во внимание ничьих советов, да попросту не позволял их давать! Ой-ой-ой, что же будет дальше?

— Ну, дочка, пошли на кухню! — Павло настырно потянул ее за рукав курточки. — Не удобно ведь… Пошли!

Девушка вдруг встрепенулась, нервно рассмеялась ему в лицо и, вырвавшись, стремглав выскочила во двор, а затем — за калитку, на улицу.

Опомнилась уже возле хаты Евдошки.

Та встретила Архелию радостным возгласом:

— Внученька, я вот только о тебе подумала, а ты — на порог!

— Ой, бабушка, а я с батькой поссорилась!

— Вижу, вижу, что ты сама не своя! — старушка обняла девушку за плечи и повела к топчану. — Садись, милая, да расскажи, что случилось?

— Батька с ума сошел! — скороговоркой затараторила та. — Связался с Райкой Сысоевой и хочет с ней расписаться. А сегодня привел ее на обед. Так она стала поучать меня, как готовить еду, и намекать, что мне нужно отправляться в Полтаву к бабушке Настасье.

— Вот как? — Евдошка плотнее запахнула свою душегрейку — в комнате было довольно прохладно — и присела рядом с Архелией. — Ну, а ты, значит, не стерпела, сказала что-то грубое, а отец осерчал?

— Я выскочила из кухни и не захотела возвращаться, хоть батька и настаивал! — пояснила девушка, скорбно взирая на бабку. — Теперь он, конечно, будет ругаться, читать мораль. Но мне все равно…

— Райка эта — гадюка еще та! — вздохнула Евдошка, потирая поясницу. — Недели две назад она прибегала ко мне. Говорит: полюбила я этого, как его… который открыл закусочную и еще работает директором дома культуры…

— Тараса Короленко?! — удивленно воскликнула Архелия.