Восставшая из гроба (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич Страница 63

Алексей постучал пальцами по капоту, проверил в кармане смартфон и уже собрался идти из гаража в дом, но его взгляд задержался на кувшине из под гадостно-вонючего пойла Реянтины. Остальные, наполненные и крепко закупоренные сосуды с подобной жижей находились в подполье. А этот, после кормёжки «старой карги», он, не подумав, увлеченный иным происходящим, в спешке засунул в дальний угол к ящикам с барахлом и благополучно забыл.

Блин, хорошо, что Димон с Владом не обратили внимание, когда тусовались в гараже — Алексей залез на старую деревянную табуретку, достал древнюю бутыль, покрутил в руках, очистил от уже успевшей скопиться на поверхности гаражной пыли и паутины, и потряс… Внутри ещё немного плескалась жидкость. — Хм… Интересно, что за вампирский секрет такой, позволяющий крови сохраняться столетиями и не портиться. Отправить бы эту вонючую жижу на исследование в лабораторию. Да и саму ёмкость проверить бы не мешало… — он слез, поставил сосуд на табуретку и начал разглядывать его со всех сторон, вытирая руки тряпкой. — Хм… только вот как обосновать? Это же сразу вопросы пойдут — откуда такая находка? Где взял? — попутно перерывая в голове всех своих знакомых, кто хоть как-то разбирается в химии и лабораторных исследованиях, Шестаков, как специально, никого не мог вспомнить. — И даже не для Реянтины это хочется узнать. — он схватил бутыль и направился в дом, — Самому любопытно. Для неё этой «наливки» и так полно, там в пещере приличное количество, да и здесь есть в подполье. — рассуждая он закрыл двери. — Я дома! — известил он «хозяйку на птичьих правах».

— Зачем ты принёс мой кувшин? — удивилась вампирка, выскочив навстречу Алексею. — Спасибо конечно, но мне не нужно сейчас это зелье.

— А чего так? — он мотнул головой в сторону руки с древней ёмкостью. — Отметим! Машина в гараже! Можно снова путешествовать! — продолжал юморить Шестаков.

— Ты хочешь попробовать? Это вкусно! — поверив в сказанное, девушка обрадовалась, её глазки засияли.

Счастливая мордашка вампирочки так и намекала — выпей… В современном мире обычно с таким выражением лица предлагают либо продегустировать самопальную водку, либо для розыгрыша какую-нибудь ерунду по приколу, чтобы потом поржать. Но Реянтина этого знать не могла, да и шутила она пока слабовато, всё больше удивляла и соблазняла.

Облизнув губу и сглотнув слюну, юморист понял, что сморозил глупость и надо было как-то выкручиваться.

— Да не-е… Я не знаю, что там… Вдруг мне плохо станет. — он помотал головой, подумав про себя, — ещё братцем-козлёночком обернусь. Нафиг-нафиг… Но тот из копытца пил… А здесь кровь… А может, так в вампиров у них превращают, вот и ждёт, когда момент наступит. Ха-ха… То-то засияла, как красно солнышко.

— Я же говорила, свежая кровь и смесь из трав. Мать сама готовила. — девушка это так гордо произнесла, с выражением, как будто её родительница была известной «зельеваркой» на деревне, и не отведать её супер-настоя означало — стать врагом номер один на всю жизнь.

— Какая свежая… почти пятьсот лет ей! Да и кровь пить… нет, я не готов пока на такой подвиг. — Шестаков потёр нос, поставил на пол сосуд и начал рыться в кухонных шкафчиках в поисках маленькой стеклянной баночки, куда можно было перелить содержимое и рассмотреть получше. — А какие там травы? Может вспомнила?

— Я не знаю, как называются растения, из которых мать делала бальзам, но могу сказать, как они выглядят. Мы с Веянтиной ходили вместе собирать. Потом сушили. Она мне всё показывала.

— Во-о-от! — протянул Алексей, намекая опять на её невнимательность. — Сестра твоя, выучила всё и тебе свои знания тоже передавала. Только представь, что из всего рода сейчас осталась ты одна. На кого тебе теперь надеяться? Я всех ваших вампирских секретов не знаю. — он развёл руками. — Что делать будешь? Представь, что у тебя нет этого зелья в пещере и здесь дома тоже.

— Мы собирали небольшие такие розовые цветочки, как шарики… — словно оправдываясь, что не такая уж она и забывчивая, Реянтина начала вытягивать из памяти всё, что касалось этих дурацких по её мнению трав. — На полянах их много было. Они и сейчас есть на солнечных местах. Я видела. Там, в Покче. Могу показать! — она счастливая кивнула головой. — А ещё было такое с белыми цветочками… Эм-м-м… ну вот такое… — девушка руками начала рисовать в воздухе непонятные круги.

— Ясно, что ничего не ясно. — домысливая про себя — Биолог из неё, тот ещё… Значит больше по фауне фанатеет, раз волки у неё друзья и умные существа, а цветочки знает на уровне, этот красненький, а тот беленький.

— А ещё были синенькие… — она опустила глаза.

— Розовенькие цветочки и вот такое, с белыми — он повторил движения её рук в воздухе. — И главное — синенькие! Ну очень подробно описала. — покачал головой. — Опять не знаю, не помню. А мне вот — интересно! — он наконец-то извлёк из шкафа баночку, выковырял пробку из кувшина, стараясь не дышать, перелил содержимое в склянку и плотно закрыв крышкой, потряс. — Подумать только, на вид настоящая кровь, и не скажешь, что веками хранилась. — Будешь? — он шутливо улыбнувшись, протянул кусачей.

— Хм.. — Реянтина покосилась на Алексея и гордо задрав нос, отправилась за комп дальше читать информацию на сайте.

«Даром преподаватели, время со мною тратили..» — напел Шестаков. — Ладно… — он поставил баночку подальше в холодильник, домысливая. — Пусть пока там хранится… Есть пить не просит. Со временем узнаем состав, если Реянтина раньше не выпьет.

Решив, что дело не столь срочное, и нужно соблюдать осторожность, а не бросаться с горячей идеей сразу на поиски первого сговорчивого лаборанта, он промыл кувшин, от остатков зелья и поставил сушиться. Сея вещица тоже была особенной, потому, что ей было не много не мало, а столько-же, сколько его вампирке, и даже возможно больше — около 500 лет. А значит, старинный сосуд тоже представлял собой некую историческую ценность. Вот только сдать его на изучение, было не так просто. Содержимое за несколько веков могло глубоко впитаться во внутренние стенки и при анализе, учитывая современные возможности, это легко выявилось бы, что привело к массе ненужных пока вопросов. Хотя… не зная истинного предназначения того, чтобы было там, да и того, что вампиры таки существуют… В общем, Алексей испытывал обоснованные сомнения что «какой-либо лаборант» скажет что-то существенное. Тут дело на уровне научного прорыва и великих открытий, а, учитывая то, что Реянтине, да и ему нужно держать всё в тайне, ибо бессмертие — лакомая цель для власть имущих, то… он подозревал, что никогда не решится кому-либо дать жидкость на изучение.

Столкнулся Шестаков с той ситуацией, когда хочется, шагать дальше семимильными шагами и узнавать интересное, но на пути выстраиваются такие непреодолимые преграды, что затеи одна за другой откладываются на потом в долгий ящик.

Понимая, что малость перегнул палку с очередными поучениями, желая как-то смягчить обстановку, начинающий краевед подсел к своей вампирке, поставил на стол кофе и обнял её.

— Ла-а-адно тебе! Хватит дуться. Лучше расскажи, что удалось прояснить, пока меня не было? — Он повернулся к сидящей за компом кусачей, заранее уже зная ответ. Ведь если бы она чего-то там и нарыла, то сейчас скакала бы по дому, как ошпаренная и заставляла опять куда-нибудь срочно ехать.

— А я и не обижаюсь… — девушка, изучившая содержимое сайта, найденного Алексеем, шмыгнула носом и сделала глоток ароматного напитка. — В Чердыни их не было. Там все другие люди, некоторые — знакомые мне, но моих родных нет. — грустно вздохнула Реянтина, продолжая тупо пялиться в монитор.

— Ты точно всё просмотрела? — он, решив помочь, и чтобы было быстрей, сам лично прошелся по остальным документам на сайте, перечитав всех поимённо не только в Чердыни, но и в остальных населённых пунктах в разные периоды. Причём Алексей просматривал не только торговцев и их лавки, но и среди крестьян, чтобы обнаружить хоть какие-то сочетания. — Если ты говоришь, что вы умело подстраивались под смертных, то могли оказаться в любых списках. Понимаешь? — он старался охватить весь материал. Исключать то, что не соответствует действительности, намного проще, чем искать потом дополнительно, ругая себя в допущенных пропусках и ошибках.