Проклятье поместья "Блэквин" (СИ) - Шейн Ксения Страница 7

Хозяин дома занял место во главе стола и начал говорить:

— Я долго думал о случившемся и понял, что был не прав. Я не знаю, что на меня нашло. Мне тяжело это признавать, но… — он замолчал и спустя несколько секунд продолжил, — я благодарен вам за то, что вы помешали мне совершить эту непростительную ошибку. Если бы не вы, страшно даже представить, чем все это могло закончиться. Спасибо вам. Надеюсь, вы простите меня, и мы снова будем дружить, как прежде.

Гости переглянулись; за время их общения они никогда еще не видели Андерсона таким вежливым. Он казался искренним, абсолютной противоположностью того, кого они знали. Тишину нарушил Энтони.

— Судя по тому, что ты убил уже восемь девушек, непохоже, что сожалеешь о случившемся. Что ты задумал? — недоверчиво спросил он.

— Ты в одночасье решил так просто отказаться от своих планов? — добавил Кристиан.

Эрл и Оливер молча и настороженно наблюдали за происходящим.

— Я признаю, что заигрался. Наша жизнь, подобна коробку каминных спичек, относиться к ним серьезно неблагоразумно, а безрассудно — опасно. Я вдруг понял, что хочу все исправить.

— Что ж, если ты действительно так считаешь… каждый раскаявшийся человек имеет право на прощение, — произнес Оливер.

Эрл лишь покачал головой, соглашаясь с другом и смотря на Андерсона исподлобья.

— Обещаю, что наша дружба станет вечной, и я, как самый старший из нас, позабочусь об этом, — улыбнулся Андерсон. — О, это звучит как тост! Ради такого события я открою особенное вино. Такого вы еще никогда не пробовали и, хочу заметить, и не попробуете, — торжественно произнес хозяин поместья и удалился.

— Вам не кажется, что он странный? — поинтересовался Энтони у друзей.

— Да, но все мы слышали озвученную им причину подобного поведения. Он все осознал. Ну не будет же, в конце концов, он нас травить… — усомнился Кристиан.

Разговор был прерван возвращением Андерсона.

— Итак, мои дорогие друзья, прошу поднять бокалы и вкусить этот чудодейственный напиток.

В его словах никто не услышал никакого скрытого подтекста или фальши — а зря.

Разлив вино, гости сдвинули бокалы и затем отпили по глотку, смакуя новый неповторимый вкус.

— Отличное вино. Что в него добавили? Я никак не могу распознать этот ингредиент, — поинтересовался Энтони, продолжая смаковать напиток.

Главным условием реализации плана Андерсона как раз и было то, чтобы каждый из гостей выпил предложенный им напиток.

— О, мои наивные друзья, как вы заметили, у вина специфический вкус. Я добавил сок плодов актеи — именно он вам и понравился.

Гости с интересом уставились на Андерсена. Через некоторое время кисти рук друзей обмякли, и бокалы полетели на пол. Гости оказались обездвижены.

— Что ты с нами сделал? — еле выдавил из себя Кристиан.

— Актея расслабила мышцы, но не переживайте: я добавил ее немного, так что жизни она вас не лишит. Мне было необходимо позаботиться о том, чтобы никто из вас не смог помешать возмездию. Я всегда верил в то, что мы с вами заодно, что вы поддерживаете меня, но вы решили променять нашу дружбу на какую-то девку, — голос Андерсона стал колючим и резким.

Он достал из кармана камень и продолжил:

— Я хочу познакомить вас вот с этой удивительной вещицей. Он мне достался от отца. Если бы не ваше благородство, я даже и не вспомнил бы о нем. Это не простой камушек: его секрет отец хранил всю жизнь, но сегодня я готов продемонстрировать его свойства вам.

— Что ты задумал? — еле выговорил Оливер.

— Я желаю видеть, как вы страдаете, — произнес Гранд.

— Что ты несешь? — более связано проговорил Эрл.

— Когда вы помогли сбежать Агнес, вы прошли точку невозврата в наших отношениях.

Парни изумленно смотрели на друга, не понимая, что происходит.

— За предательство, что совершили, я приговариваю вас к заключению и отправляю вас в картины. Там, на стыке двух миров, вы будете влачить свое жалкое существование. Себе же я дарую вечную жизнь! Наслаждайтесь представлением из века в век, — произнес Андерсон и со всей силы ударил кристалл об пол.

Камень разлетелся на осколки, затем они поднялись в воздух почти на метр, завертелись будто карусель и, вспыхнув ярким светом, исчезли.

В тот же миг тела парней побледнели и стали полупрозрачными, затем вытянулись и полетели в галерею. Одного за другим картины затягивали их в себя, а затем, словно по задумке художника, их образы появлялись на фоне пейзажей.

Андерсон спокойно наблюдал за исполнением своей мести. Когда все закончилось, голова у него вдруг закружилась, и он рухнул на пол.

В это же время в графстве Льюиса Чарльза Шертона

Шертон сидел в кабинете и записывал что-то в тетрадь, как вдруг через окно увидел яркое зарево на небе. Этот знак магического воздействия нельзя было спутать ни с чем. Шертон бросил свое занятие и ринулся в тронный зал, где находится всевидящий шар. Покрывало, которое его укрывали, лежало на полу, а шар светился красным цветом. Магические артефакты в одном измерении связаны между собой, словно паутина. Обмениваясь энергией других миров, они становятся сильнее, но, если какой-либо артефакт покидает наше измерение, у остальных сила ослабевает, и на восстановление требуется время. Каждый артефакт при исчезновении показывает свой цвет, у камня желаний он был красный — цвет преисподней.

— Не может быть! Как же так? — завопил маг, глядя в шар.

Следом вбежал ученик Шертона.

— Что случилось? Вы видели это…

Парень замолчал и уставился на шар.

— Кто-то нашел «Соулсонг[9]» и воспользовался им — произнес маг. — Покажи мне виновника! — обратился он к шару и занес над ним ладонь.

Свет шара сменился на белый, и в отражении Шертон увидел образ Андерсона Гранда.

— Как же так? Но откуда он узнал? Если владел таким артефактом, почему пришел ко мне за помощью и заключил сделку? — недоумевал маг.

Вопросов было больше, чем ответов.

***

Неизвестно, сколько Андерсон пролежал на полу. Очнулся он от громких ударов в дверь. Слуги побоялись открыть зал ключом и поэтому беспрестанно стучали.

— Голова словно чугунная, — пробурчал Андерсон, держась за затылок. — Какого черта вам надо? — рявкнул он.

— Господин, с вами все в порядке? Уже полдень, а вы не завтракали, — услышал он из-за двери.

Он с трудом поднялся с пола и, шатаясь из стороны в сторону, открыл дверь.

— Воды, — прошипел молодой хозяин, опираясь о дверной косяк.

— Что, простите? — переспросил слуга, не расслышав.

— Воды, бездарь, — уже громче произнес тот.

Слуга удалился. Андерсон стоял, не понимая, что с ним произошло, он ничего не мог вспомнить из событий прошлого вечера. Залпом осушив стакан, почувствовал, что память начала возвращаться. Когда наконец в голове прояснилось, тут же бросился в галерею, перепрыгивая через ступени. Вбежав в нее, подошел сначала к одной картине, затем к другой. Он увидел, что действительно картины изменили свой облик, и теперь с пейзажей на него с сожалением смотрели бывшие друзья.

— Неужели сработало, неужели получилось! — веселился он, судорожно осматривая картины с пленниками. — Теперь никто не помешает мне завершить начатое, а вы будете истлевать вместе с этими картинами до скончания времен.

С этого дня его жизнь разделилась на до и после. Но Андерсон не знал, что и в магическом мире есть равновесие и ни один поступок не остается незамеченным. Каждое колдовство, как и любая болезнь, имеет свое средство излечения. Нужно лишь его добыть. Однако из-за наложенного им заклятия вокруг особняка образовалась невидимая стена, и никто из друзей не может пересечь. Ожидание помощи затянулось на десятилетия.

Лишь после захода солнца, заключенные могли выходить из своих камер-картин и бродить по особняку.

Счастье Андерсона не имело границ. Чтобы проверить свою неуязвимость, он взял клинок и сделал на ладони глубокий разрез. Боль он чувствовал, но след от лезвия тут же затянулся, и не пролилось ни кровинки. Это стало доказательством того, что теперь он в самом деле бессмертен.