Как стать богом (СИ) - Востриков Михаил Страница 8

И в этом есть проблема. Именно, проблема!

Чему нас учит модная наука «маркетинг»? Проблема, это то, что не решается самостоятельно ни при каких условиях, силёнок не хватает… и нужно искать специалиста. За деньги, естественно. Всё остальное — это несделанная работа… Внимание, вопрос — сколько же ему надо сделать той работы, что бы купить Жанке модное кожаное пальто, и им вместе — свою квартиру? Небольшую, такую, но, уютную однокомнатную квартиру… всего-то, пятнадцать тысяч баксов, он приценивался.

Некоторое время они идут молча, огибая ажурную ограду парка, чтобы попасть на автостоянку, где у Работодателя мокнет под дождем машина «Нива», мрачная и грязная, словно тягач в разгар осеннего наступления. Они грузятся и все окна в машине тотчас запотевают до полной непрозрачности.

— Я одного не понимаю, — объявляет, вдруг, Работодатель, который к этому моменту уже протирает наиболее важные стеклянные поверхности и теперь чистил от грязи отвратительно скрипящими «дворниками» ветровое стекло,

— Я не понимаю, зачем надо так затейливо и очевидно врать?

— А кто это тебе, бедненькому, врет? — спрашивает Юрий, тотчас профессионально насторожившись.

— Да, бабель эта красноволосая… Ну, сказала бы, что простудился, мол. Или что, на службу срочно вызвали… А то — «радикулит», «костыли», «инъекция»… Какая там еще инъекция — от прострела?

Юрий смотрит на него с подозрением. Проверяет, что ли? «Тестирует» (как он любит выражаться)? А, ведь, непохоже! Работодатель скуп, но, справедлив. Призрак «хрустящего Джексона», вдруг, снова брезжит в пространстве возбудившегося воображения.

— Она тебе не соврала ни слова, — говорит он по возможности веско.

— То есть? — Работодатель поворачивается к нему всем телом и смотрит на Юрия едкими светло-зелеными глазами.

— То есть, всё, что было тебе сказано, всё правда.

— Ручаешься?

— Ну.

— Точно?

— Ну! — говорит Юрий с напором и как бы для вящей убедительности решается тут же и ввернуть, — Зря ты мне, что ли, деньги платишь⁈

Работодатель мотает малиновым лицом:

— Нет. Уж надеюсь, браток, что не зря… Но, и удивляться тебе при этом тоже не устаю. Ей-Богу. Ладно, поехали!

СЮЖЕТ ⅘

И они едут. Катят, хрюкая двигателем, по чёрному, мокрому проспекту Героев Шипки, освещенному оранжевыми фонарями, сквозь безнадежный сеющий дождь пополам с туманом, опасно, с выездом на встречную полосу, обгоняя гигантские грузовики и бесконечной длины трейлеры дальнобойщиков, а потом поворачивают направо (по чистому «желтому» и из левого ряда) и сразу же ныряют в тоннель под площадью Свободы.

Рис.⅘. Работодатель и Юрий в «Ниве»

Молча доезжают они до своей родной Елабужской, молча выгружаются, молча заходят в подъезд. Охранник Володя, сидящий за столиком у входа в АО «Интеллект», делает им приветственно ручкой, они молча и дружно ему кивают. Перед дверью в офис задерживаются и наконец издают некий звук: Работодатель с неразборчивым шипеньем поправляет снова сбившуюся на сторону, временную, от руки писанную (Юрием) табличку ЧАСТНОЕ ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНСТВО «ПОИСК-СТЕЛЛС», после чего вступают в приемную.

Здесь светло и, слава Богу, тепло. Секретарша Мириам Соломоновна говорит по телефону и, увидев их, делает строгие глаза и длинным черно-багровым ногтем тыкает в Работодателя.

— … Да, он уже пришел, минуточку… — говорит она в трубку и, прикрыв микрофон ладонью, сообщает: — Это, Кугушев. Очень недоволен, звонит сегодня второй раз.

Работодатель тотчас же проходит к себе в контору, а Юрий раздевается и размещает мокрое пальто на вешалке.

— Кофе будете? — спрашивает его Мириам Соломоновна.

Рис.⅘-1. Мириам Соломоновна

Она уже на подхвате — полная фигура ее выражает стремительную готовность сей же час обслужить: кофе, чай, рюмка бренди, сигаретка «Винтер», распечатать файл, найти ссылку, сгоношить бутерброд, дозвониться до ремонтной службы, вызвать ментов, сделать инъекцию, заштопать дырку в кармане, вправить вывих — она все умеет и никогда ни от чего не отказывается.

Она — клад. Ей пятьдесят шесть лет, дети ее отираются не то в Израиле, не то в Штатах, муж пребывает в длительных бегах, она свободна и скучает.

— Спасибо, — говорит Юрий и тут же добавляет, предвидя новый вопрос, — Спасибо, нет!

— У нас клиент сейчас, — объясняет он, хотя ничего объяснять не требуется — Мириам Соломоновна не нуждается ни в каких объяснениях. Она вполне самодостаточна — эта белая рубенсовская женщина с антрацитовыми волосами Гекаты.

— Почту разбирать будете? — спрашивает она, протягивая ему желтокожую папочку с аккуратно завязанными тесемками.

— Пожалуй… — он принимает папку; ищет, что бы такое ей, гекатоволосой, сказать приветливое, дружелюбное что-нибудь, теплое, и говорит (вполне по-американски), — Прекрасно смотритесь сегодня, Мириам Соломоновна!

Она улыбается блестящими губами.

— Это из-за дрянной погоды, — объясняет она. — Повышенная влажность мне идет, как Вы могли уже не раз заметить.

Это неправда (он чувствует характерный «Толчок в душу», как он это про себя называет, у медиков же это называется сердечная экстрасистола), и улыбка у него в ответ на ее неправду получается фальшивой, хотя, казалось бы, ну, какое ему дело до этой маленькой, бытовой, бескорыстной, исключительно для гладкости разговора кривды?

— Пойду плодотворно трудиться, — говорит он, поспешно закругляясь, — Чего и Вам от души желаю.

В конторе Работодатель все еще разговаривает по телефону.

СЮЖЕТ 4/6

Юрий не слушает его, а проходит прямо к своему рабочему месту, усаживается, откладывает в сторону желтую папку с почтой и принимается настраивать аппаратуру. Включает компьютер, проверяет магнитофон, проверяет сигнальную кнопку — всё вроде бы O’Kей: магнитофон пишет и считывает, кнопка нажимается легко и бесшумно, оставляя в пальце приятное ощущение шарика от пинг-понга, но, сигнальная лампочка на столе у босса срабатывает так, что красноватый блик ее можно при специальном старании заметить на подошве Работодателя, находящейся сейчас примерно там, где в момент делового контакта должна находиться работодателева физиономия.

Вообще говоря, это неудачное решение — с сигнальной лампочкой. Клиент может заметить этот отблеск и насторожиться, или удивиться, или даже заинтересоваться, а это совершенно ни к чему. Но, ничего другого они придумать не могут, все другие способы сигнализации оказываются либо сложными, либо малонадежными, а опыт показывает, что клиенту, как правило, не до того, чтобы следить за таинственными красноватыми отблесками на загадочном малиновом лице Великого Сыщика.

— Надо табличку на двери закрепить как следует, — распоряжается Работодатель. Он уже вешает трубку и теперь распутывает себя, хрустя суставами, — Займись.

— Ладно, — говорит Юрий. — Сейчас?

— Как только, так сразу. А сейчас, уже три минуты одиннадцатого. Клиент на носу.

— Опоздает, — говорит Юрий уверенно, — Такие всегда опаздывают.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает Работодатель с любопытством. — Ты ж его даже и не видел еще.

— По голосу. Такие всегда опаздывают.

— Какие?

— Ну… — Юрий затрудняется, — Неуверенно-мямлистые. Ни шаткие, ни валкие…

— Слушай, может быть, у тебя еще и такой талант имеет быть…?

Юрий ответить не успевает, потому что строго-казенный голос Мириам Соломоновны из селектора на столе объявляет:

— Павел Петрович, здесь господин Епанчин. Ему назначено на одиннадцать.

Работодатель корчит Юрию рожу, означающую что-то вроде «хрен тебе, а не талант», и бархатно произносит в микрофон:

— Просите, пожалуйста!

Сцена 5. Тельман Иванович Епанчин