Николай Введенский - Странная встреча

Введенский Николай

Странная встреча

Николай Введенский

Странная встреча

- Беспокойная у меня работа, поэтому и сплю скверно, а может, и курю слишком много. Вот и гуляю на ночь глядя, чтобы сон нагнать, - приятельски говорил врач Лаврентьев своему спутнику - коротышке, одетому как будто на вырост: шляпа то и дело налезала ему на глаза, пальто доходило чуть ли не до пяток, и едва видневшиеся из-под него брюки были так длинны, что волочились по земле. Лаврентьев говорил, а этот забавный человечек время от времени поглядывал на него из-под шляпы маленькими круглыми глазками. Другой отработает свое время и идет отдыхать, переключается на новую деятельность, а я не могу переключиться. Все мысли и сомнения одолевают. Вот и сейчас шел и думал об этом больном из девятой палаты. Он поступил с "психастенической формой психопатии", но теперь я все больше стал сомневаться в правильности первоначального диагноза. Скорее всего он страдает "параноидной формой шизофрении". Распознавание в таком случае весьма сложно. Тут есть над чем поломать голову.

Лаврентьев замолчал, удивляясь своей общительности. Не в его характере изливать душу первому встречному, и он не мог отделаться от впечатления, что делает это против воли. Чувство досады и недоумения овладело им, и все же слова так и лились с языка.

За несколько минут Лаврентьев рассказал этому ничем не привлекательному незнакомцу то, чем делился только с самыми близкими друзьями, причем без всяких вопросов с его стороны. Все это было весьма странным и к тому же...

- Мы с вами даже еще не познакомились, - спохватился он. - Я врач-психиатр Лаврентьев.

- А я - Джоэфлория Эн, - раздалось снизу, и на минуту Лаврентьеву показалось, что он говорит со шляпой, так как только она была доступна взору.

- Интересно, кем вы работаете?

- Я наблюдаю за звездами, - ответила шляпа.

- Что же, очень приятно познакомиться с астрономом. До сих пор мне казалось, что это какие-то особенные люди, и они меня всегда очень интересовали.

Собеседники подошли к дому, где жил Лаврентьев.

- Не хотите ли зайти ко мне выпить чайку? - осведомился он.

- С удовольствием, - сразу же согласился Джоэфлория.

Подымаясь на пятый этаж, Лаврентьев думал, что, насмотревшись на своих пациентов, видимо, утратил способность чему-либо удивляться. Коротышка вел себя весьма необычно. Начать с того, что он стоял на углу улицы и растерянно озирался. Врач хотел пройти мимо, подумав, что выражение "свалился с Луны" как нельзя больше подходит к этому субъекту. Но тот увязался следом, бормоча, что он никого не знает в этом городе, и, слушая его несвязные жалобы, Лаврентьев почувствовал к нему жалость, а потом, неожиданно для себя, разговорился. Теперь им овладело раздражение чувство, которое испытывает всякий воспитанный человек, когда предложение, сделанное из вежливости, вдруг принимают за чистую монету. Оно быстро прошло, уступив место любопытству.

- Вот моя комната, прошу, располагайтесь в кресле под торшером, говорил врач, внимательно разглядывая своего вечернего спутника.

Не только брюки, но и пиджак болтался на нем. На языке вертелся вопрос, но задать его мешала все та же пресловутая воспитанность. Гость посмотрел на лампочку.

- Сколько энергии пропадает впустую! - услышал Лаврентьев, но он готов был поклясться, что Джоэфлория, сказав это, не раскрыл рта.

"Может быть, у меня начались галлюцинации, ведь я не сводил с него глаз".

- Успокойтесь, - снова услышал врач, - мои мысли передаются прямо в ваш мозг...

- Интересно... - протянул Лаврентьев после некоторой паузы. Он был в курсе последних исследований в области парапсихологии, но до сих пор убедительных научных доказательств в пользу существования телепатии не было, и вдруг он совершенно случайно встречает человека, который, судя по всему, свободно ею владеет. Тут было отчего прийти в изумление. Такой человек был настоящей находкой для науки, и ни один настоящий врач, а тем более врач-психиатр, не оставил бы такой случай без внимания. Лаврентьев уже собирался задать серию вопросов, но едва он открыл рот, как коротышка продолжил:

- В дальнейшем я отвечу на все вопросы и расскажу кое-что о себе, но сейчас, - он заерзал на стуле, - попрошу оказать мне одну услугу. Нельзя терять времени. Я боюсь, что не успею.

Внешне Джоэфлория был спокоен, но врач почувствовал его волнение. Гость полез в карман и... вытащил красную пластмассовую бирку с выбитым на ней номером.

- Вокзал, чемодан, камера хранения, - доносились торопливые отрывочные слова.

- Успокойтесь, не надо так волноваться, я съезжу, - сказал Лаврентьев.

Он сидел в троллейбусе и думал об этом странном, не приспособленном к жизни человеке. Сперва мелькнула мысль, что он душевнобольной, но Лаврентьев ее сразу же отбросил. Телепатия отнюдь не характерна для психически больного, кроме того, жизненный опыт говорил Лаврентьеву, что никогда не следует, доверяя первому впечатлению, считать кого-либо сразу душевнобольным. Мало ли людей кажутся довольно странными на первый взгляд.

- Что это у вас в чемодане такое тяжелое? - с подозрением глядя сквозь очки, спросил старичок, работавший в камере хранения. Он едва приподнял его, а потом снова поставил, пыхтя и отдуваясь. - Берите его сами, я вам не штангист какой-нибудь.

Да, чемоданчик был килограммов на сорок и изрядно оттягивал руку! Без всяких признаков замка и разъема он имел весьма загадочный вид и вполне соответствовал странному облику владельца.

Лаврентьев застал гостя за просмотром взятой в шкафу книги. Это был увесистый том "Курса психиатрии". Джоэфлория взглянул на чемодан, и его лицо сразу же как-то прояснилось, потом перевел взгляд на книгу. Толстенный фолиант захлопнулся и, величественно проплыв по воздуху к шкафу, втиснулся между книгами на свое место. Врач протер глаза: "Что за чертовщина? Может быть, у меня начались галлюцинации?"

- Мне показалось, - неуверенно начал он, - что...

- А, я и забыл, - спохватился Джоэфлория, - что вы незнакомы с фактором Ока.

- Кого? - растерянно переспросил Лаврентьев. - Кто вы, наконец?! Фокусник, чревовещатель, гипнотизер? А может быть, то, и другое, и третье?! - в недоумении воскликнул он. - Или я начинаю терять рассудок?

- Я могу себе представить ваше удивление, но не надо беспокоиться за свою умственную деятельность. На мой взгляд, в вашем мыслительном аппарате нет отклонений от нормы. Теперь у меня в запасе сорок минут. - Лаврентьев заметил, что часы тоже болтались на его худенькой ручке фарфорового цвета. - И мы можем поговорить. В благодарность за оказанную услугу я ненадолго удовлетворю ваше любопытство. К сожалению, не могу уделить больше времени, так как надо будет еще подготовить трансфокатор к сеансу...