Джордж Райт - Комитет по встрече

Джордж Райт. Комитет по встрече

Двое стояли под темно-сиреневым небом посреди рыжих песков. За их спинами, накрывая их своей тенью, возвышалась четырехлапая громада корабля, и датчики скафандров еще улавливали тепло не успевшей остыть обшивки.

— Идиотское чувство, — сказал Дженнингс. — Мы считаемся первой марсианской экспедицией… и в то же время до нас здесь побывали тысячи человек. Некоторые из них все еще живы и рассказывают о Марсе бойскаутам.

— Правительство любит громкие названия, — ответил второй, по фамилии Харрис, отгребая носком ботинка песок. Под песком показалась бетонная плита старинного космодрома. — Конечно, никакая мы не первая экспедиция. Мы — команда мусорщиков, присланная разгрести шестидесятилетний хлам к прибытию постояльцев.

— Кончайте философствовать, парни, — раздался у них в шлемах голос командира. — Вас дожидается диспетчерский пункт.

Астронавты вышли из тени и зашагали к возвышавшейся на краю поля грибообразной башне. Час назад компьютер этой башни показал себя молодцом, сопровождая корабль на посадку; хотя экипаж готов был к любым неожиданностям, компьютер, несмотря на свой почтенный возраст, ни разу не подвел. Это позволяло надеяться, что и остальная техника, по крайней мере здесь, не доставит особенных хлопот.

Дженнингс стер перчаткой скафандра многолетнюю пыль с панели у входа и повернул рычаг. Слабо скрипнув в разреженном воздухе, панель отошла в сторону, обнажив щель электронного замка. Дженнингс вставил карточку.

Контрольная лампочка не зажглась, однако дверь, после секундной паузы, рывками пошла в сторону, открывая проход в шлюз. Астронавты включили фонарики на шлемах и вошли внутрь.

Шлюзовая система также работала. Вспыхнул зеленый транспарант, показывая нормальное давление и состав воздуха. Датчики скафандров это подтверждали, и Дженнингс решительно снял шлем.

— Подождал бы результатов комплексного теста, — с неодобрением заметил Харрис.

— А что здесь может быть? Сибирская язва? — усмехнулся Дженнингс.

— Мало ли… Может, кто-нибудь в спешке забыл в ящике стола бутерброд, и вывелась какая-нибудь плесень, от которой мы получим аллергию.

— 60 лет на одном бутерброде ни одна плесень не протянет, — заявил Дженнингс, выходя из шлюза и поворачивая рубильник. Во всех помещениях башни зажглись осветительные плафоны. Некоторые из них, впрочем, мерцали вполнакала или вовсе оставались темными.

Земляне спустились по лестнице в помещение диспетчерского поста. В башне размещалась только аппаратура, сам же центральный пост находился под землей. Вполне рациональная мера, если учесть, что авария какого-либо из кораблей чревата ядерным взрывом; по этой же причине космодром располагался в 10 милях от поселения. Впрочем, вероятность подобного даже на кораблях 70-летней давности была крайне низка; на Марсе такая катастрофа не происходила ни разу.

— А и не скажешь, что здесь никого не было с 56 года, — сказал Дженнингс, пробуждая к жизни центральный пульт. Изо рта его вырывался пар — воздух в помещении был все еще холодный, но обогревательные системы уже работали вовсю. — Даже пыли почти нет.

— Откуда ей взяться в герметично закупоренном помещении, где кругом сплошной пластик? — ответил Харрис, настраивая свою аппаратуру для комплексного анализа. Дженнингс покосился на индикатор термометра, затем решительно снял перчатки и уселся в кресло перед терминалом главного компьютера. — Привет, старина. Классно выглядишь. Спасибо за отличную посадку.

— Пожалуйста, введите ваш пароль, — осадила его машина.

Дженнингс хмыкнул и, сверившись с экраном своего электронного блокнота, отстучал на клавиатуре код.

— Добро пожаловать, мистер Норрис, — сказал компьютер.

«Естественно, в его памяти хранятся данные о последнем операторе», — подумал Дженнингс и ввел новое имя и пароль.

— Изменения приняты, мистер Дженнингс. Желаете также ввести данные о семейных праздниках, чтобы я мог поздравлять вас?

— Может быть, позже. А сейчас меня интересует полный тест…

Анализатор Харриса издал музыкальный звук, извещая о конце работы.

— Ну, что там? — спросил Дженнингс, не отрываясь от монитора.

— Все чисто. Марс стерилен, как ему и положено.

— Вот видишь.

— Зато я дождался, пока температура здесь перестанет напоминать Антарктиду, — ответил Харрис, нажимая на защелку шлема. — Ты на своей Аляске можешь хоть умываться жидким азотом. А мои предки, как-никак, жили в экваториальных лесах, — он снял шлем и перчатки. В своем белом скафандре чернокожий астронавт походил на фотографический негатив — впрочем, такая ассоциация могла прийти в голову разве что первым строителям этой башни.

Цифровое видео давным-давно вытеснило старинные фото - и кинотехнологии, да и многие на Земле теперь сочли бы негативом скорее белого человека. В составе первой — по-настоящему первой — марсианской экспедиции были четверо белых и негр, причем последний был включен не без политических соображений. Из 12 человек, прибывших на Марс теперь, белых было только трое. Столько же было чистокровных негров, а остальные — мулаты и метисы. В жилах Харвиса Де Торо, командира экспедиции, текла кровь всех трех рас. За прошедшие сто лет расовый состав Земли, в том числе и Соединенных Штатов, претерпел заметные изменения.

— Марс-1 вызывает «Вандерер».

— «Вандерер» на связи, — ответил голос Де Торо. — Ну как там у вас, Дженнингс?

— Первичная расконсервация поста закончена. Есть мелкие неисправности, но в целом все о'кей. Если так пойдет и дальше, мы тут измучаемся от скуки. Можно подавать поезд к перрону.

— Успеется. Первым делом замените компьютер.

— Мне кажется, это может подождать. Старик превосходно справляется со своими обязанностями.

— Дженнингс, не говоря уже о том, что это самый старый из действующих компьютеров в Солнечной системе, он — одна из немногих систем колонии, работавших непрерывно все эти 60 лет. Чем скорее мы его заменим, тем лучше. Ребята могут еще полчаса посидеть в корабле.

— Как скажете, командир.

Дженнингс окинул печальным взглядом терминал.

— Не придется тебе поздравлять меня с семейными праздниками…

— Чувствуешь себя убийцей, а, Тим? — усмехнулся Харрис.

— Не каждый день приходится отключать компьютер, который старше тебя более чем вдвое.

— Ты еще скажи, что он тебе в дедушки годится, — хохотнул Харрис.

Пристрастие Дженнингса к технике не раз служило поводом для шуток; его спрашивали, на каком заводе он изготовлен и каков его гарантийный срок.