Виталий Романов - Рыцари подземных магистралей

Виталий Романов

Рыцари подземных магистралей

Роман для тех, кому двадцать. В душе.

Рабочая смена подходила к концу. Анатолий Самойлов быстро глянул на часы. Улыбнулся. «Последняя на этой неделе, – подумалось ему. – А там еще денек – и зарплата!»

– Давай! – поторопил Анатолий. – Чего мечтаешь?

Его «хапуга» прекратила движение вперед. Широкие «лапы» для захвата кусков грунта беспомощно вращались вхолостую. Позади породопогрузочной машины не было вагонетки. А народ будто уснул…

– Ну?! – нетерпеливо крикнул оператор. – Что там у вас?

Вагонетку не подавали, Анатолий в сердцах вырубил «хапугу». Соскочил на неровный пол, чуть не подвернув ногу. Чертыхнувшись, двинулся назад, готовясь выматерить нерасторопных сотоварищей.

Все из-за Гошки! От, блин! Парень по фамилии Антонович второй месяц работает на проходке путевых тоннелей, а до сих пор приноровиться не может! Вечно у него какие-то проблемы возникают… Надо будет ставить вопрос перед мастером. Либо пусть делают внушение юнцу, учат работать как надо, либо пусть срочно ищут замену. Из-за таких вот тормозов премии не будет!

И вдруг Анатолий услышал крики. Что у них там?! Неужто что-то серьезное?

Самойлов бросился в ту сторону, откуда доносились голоса…

– Тьфу ты! Мать вашу… – в сердцах выругался рабочий, оценив ситуацию.

Забур. С рельсов сошла вагонетка с породой, в аккурат на разминовке. Там, где два поезда – порожний и груженый – должны были разъезжаться на однопутной колее.

– Блин! Гоша! – рявкнул Самойлов. – Опять кемарил на ходу? Где ты был?! Чья работа – следить за порядком на разъезде?

– А почему все время я, Анатолий Борисович?! – обиженно воскликнул молодой рабочий. – «Орел» пошел! Наклон же тут! Оторвало вагонетки от электровоза, еле успел их на двухпутке затормозить. Разнесло бы все на хрен, если б дальше, к вам… «Хапуге» досталось. А так – с рельсов сошли, и все тут! И сразу я виноват…

– Прости, Борисыч! – развел руками Сергей Мироненко, машинист «проблемного» состава, – Вроде все как положено закреплено было. Я ж проверял. И вот те на! Оторвало. А Гошка – молодец.

Парень чуть ли не всхлипнул, исподлобья глянул на Анатолия Борисовича.

– Ладно-ладно! – примирительно хлопнул его по плечу Самойлов. – Ты молодец! Правильно сделал. Если на наклонной дороге вагонетки от локомотива отрывает – много бед может выйти. Все на пути разносит. Бывает, ноги-руки поломает, технику угробит. Давай сейчас поправим это дело, И – забыли! Где у нас «отец-наставник»?

Гошка метнулся к стене, схватил деревянный брус. Втроем они подпихнули рычаг под колесную пару, слетевшую на стрелке. По команде Анатолия приподняли вагонетку, поставили на рельсы.

– Порядок! – оглядев цепочку маленьких вагончиков, удовлетворенно заявил Самойлов. Подмигнул товарищам: – Давай, Серый. Цепляй! И – пулей… Время уходит, мы тормозим.

– Ага! – Машинист бросился к небольшому электровозу, стоявшему чуть выше на путях.

Через минуту состав сошел с разъезда, медленно пополз по тоннелю. Самойлов проводил его взглядом.

– Давай, Гошка! Время не ждет! – поторопил он. – Мастер с нас три шкуры сдерет, если не выполним норматив. Всех без квартальной премии оставим.

– Ага! – шмыгнув носом, молодой рабочий бросился к разминовке.

На втором пути ждали пустые вагонетки.

Анатолий Самойлов быстро подошел к «хапуге». Заурчал двигатель. Машина дернулась, поползла вперед. Вздрогнула, уткнувшись носом в куски породы. Оператор на миг обернулся, поглядел себе за спину: первая вагонетка была на подаче. Спереди донесся грохот отбойных молотков. Проходчики, сделав короткую паузу, двинулись по тоннелю.

Породопогрузочная машина сильно качнулась, словно кто-то боднул ее сзади. Или сбоку? Самойлов недоуменно осмотрелся. Ничего… Ни-че-го! Может, с другой стороны? Он прищурился, рассматривая тоннель. И тут сердце оператора погрузчика будто сжало ледяными ладонями. Сверху! Сверху, мать ее!

Почти над самой его головой ширилась и росла трещина. Секунду назад она была совсем крохотной, и сочившаяся из нее струйка воды могла напутать только малого ребенка. Но Анатолий Борисович, много лет проработавший на проходке тоннелей, отлично знал: где маленькая трещина, там запросто может появиться и большая. Тем более в таком проблемном месте, как подземка Санкт-Петербурга.

Питер стоит на болотах. Под ними – мощный пласт древних глин. Сотни миллионов лет назад здесь бушевала водная стихия, теперь город расположен на донных отложениях древнего моря. Сине-зеленые глины – очень неплохая среда для прокладки тоннелей метро. Беда лишь в том, что под Питером эти пласты то и дело прерываются, в них много «вкраплений»: водонасыщенные пески, водяные «линзы», мягкие глины, размывы с плывунами. Последние – страшнее всего: как ткнешь в плохое место, начинают вести себя подобно тягучим вязким жидкостям. Приходят в движение, оплывают…

Трещина увеличивалась на глазах. Если поначалу она напоминала ниточку, была совсем короткой, то теперь стала толщиной с мизинец, и длина ее значительно выросла. Анатолий Борисович отлично помнил трагическую историю семидесятых годов прошлого века. Мысли вихрем, в считаные секунды, пронеслись в голове: «Откуда плывун? Неужели, как тогда?! Люди!!!»

– Игнат! Сашка! – остановив «хапугу», что есть мочи заорал Самойлов.

Рабочие, занимавшиеся проходкой тоннеля, еще не подозревали, что за спиной у них смерть.

– Игнат! Сашка! – Анатолий спрыгнул на пол. – Назад! Назад!

Вода хлынула с потолка. И не вода – смесь жидкости с мелким песком. На зубах заскрипело. Самойлов мотнул головой, сплюнул. Вспомнилось: «Давление в линзе может достигать девяти атмосфер. Врываясь в забой, плывун с быстротой абразивного круга режет сталь. Любую».

Что уж говорить о человеческом теле?!

– Игнат! Сашка! – Самойлов все не уходил, не мог бросить товарищей, оставшихся за стеной воды и песка.

Позади, в пройденной зоне тоннеля, послышались чьи-то крики. Потом завыла сирена. Анатолий Борисович развернулся, бросился прочь от настигавшего плывуна. Но было поздно. Он промедлил, потерял время. Вязкая масса прибывала слишком быстро. Заплела ноги, толкнула в спину. Рабочий сумел удержаться на ногах, ухватившись за «соплю» – обесточенный кабель, свисавший с потолка. Самойлов выдернул ногу из «болота». Сапог остался внизу, но это уже не имело никакого значения. Шаг! И нога снова «ухнула» в клейкое месиво. А вторую не выдернуть! Нет, не выдернуть… Самойлов дернулся раз, другой…

– На помощь! – в ужасе закричал Анатолий.

Тоннель быстро заполнялся водой, мягкой глиной, илом. Самойлов еще раз дернулся, попытался вытянуть из трясины ноги. Рванулся изо всех сил – так, что хрустнуло в груди. Бесполезно. «Неужели все? Конец?!» Мозг не хотел, не мог смириться с этим.