Стаснислав Коронько - Механизм "Ноль"

Стаснислав Коронько

Механизм "Ноль"

ЧАСТЬ 1

Глава 1

С выработанной годами практики сноровкой Марат легко пробирался через рыночную толпу, крепко сжимая в кармане рваных джинс свою добычу — пухлый бумажник, только что ловко извлеченный из сумки неосторожного покупателя. Двенадцатилетний чумазый мальчик не слишком сильно отличался от своих сверстников, маленькими стайками рыскавших среди торговых рядов в поисках случайного заработка, и никто из людей не обращал на него особого внимания, если только он был достаточно расторопен, чтобы случайно не задеть плечом очередного прохожего. Продавцы, впрочем, при виде Марата всё же проявляли признаки беспокойства. Они прекрасно знали, чем он зарабатывал себе на жизнь, хотя мальчик всегда был осторожен, никогда не позволял себе ссор с местными и никто из них еще ни разу не пострадал от его ловких, длинных пальцев.

Блошиный рынок, каждые выходные возникающий среди трущоб на окраине купола, был прекрасным местом для того, чтобы обеспечить себе пропитанием на неделю вперед, и мальчик с предвкушением ждал момента, когда ему, наконец, можно будет изучить содержимое бумажника, не опасаясь при этом быть неожиданно схваченным за руку. «Клиент» был настолько сильно поглощен зрелищем вытаскиваемых из прогоревшего до голых стен здания трупов, и вокруг него стояло и толкалось такое количество народа, что Марат даже начал жалеть, что не решился задержаться там подольше и значительно увеличить свой улов. Изобилие погибших на пожаре привлекло к тому месту даже вполне респектабельных, обеспеченных жителей соседнего района купола, однако мальчик тут же вспомнил стоявшую там вонь и невольно передернулся от отвращения. Он не мог точно сказать, что было для него более противным — вид и запах погибших или сытая и довольная толпа из верхнего города, оккупирующая рынок каждые выходные в поиске всякой дряни с Земли и походя нашедшая себе развлечение в созерцании трупов, однако невольно склонялся ко второму варианту. За свои двенадцать мертвецов он повидал уже немало.

Удалившись от места преступления на приличное расстояние, Марат покрепче сжал бумажник и под ругань продавцов проскользнул между двух кособоких тележек-прилавков в тень узкого, темного переулка, перегороженного ровно посередине невысокой стенкой. Этот переулок с трудом соответствовал своему названию и больше всего походил на широкую щель, расщепившую одно длинное здание пополам, однако внутрь него, начиная со второго этажа, выходили окна, доказывавшие, что это были всё же два разных дома.

Также мальчик прекрасно знал, что прямо перед стенкой, друг напротив друга, располагаются две двери, ведущие в тесные комнатки с низким потолком, которые по задумке архитекторов должны были служить сторожками для дворников. Дом мальчика находился в точно такой же конуре, но только через два квартала от этого места. Он жил там вдвоем с братом, и в этом районе это даже считалось престижным.

Марат направился вглубь этой щели, к стоящему перед дверьми переполненному мусорному бачку, на ходу вытащил из кармана пухлый черный бумажник, подбросил его на руке и довольно ухмыльнулся, почувствовав вес своего улова. Мальчик прислонился спиной к стене дома с одной стороны от бачка, внимательно следя за входом в переулок, подождал пока глаза полностью адаптируются к полумраку и начал потрошить содержимое кошелька, выбрасывая все ненужное: кредитки, визитки, документы — в мусор, с которого взлетела и теперь кружила в воздухе туча мух. Толстая стопка купюр, из которых только одна оказалась крупного достоинства, и куча мелочи перекочевали в карман, и мальчик, раздраженно выругавшись, с силой швырнул пустой бумажник в бачок, словно именно этот предмет был виноват, что внутри у него оказалось на самом деле не так много, как можно было предположить по его толщине и весу.

Куча мусора, в которой преобладали овощные очистки, пустые упаковки из-под дешевой еды быстрого приготовления и консервные банки, посыпалась на землю, бачок пошатнулся и опасно накренился.

Однако неожиданно вынырнувшая из-за бачка рука не позволила ему опрокинуться и вывалить всё своё неаппетитное содержимое на землю. Марат от испуга подпрыгнул на месте, одновременно разворачиваясь в воздухе, и быстро понесся из переулка к полоске света, означавшей для него спасение от возможной опасности. На бегу, мальчик тихо повторял про себя: "Дурак! Дурак! Дурак!" и клялся больше никогда не допускать подобных промахов — сосредоточившись на наблюдение за улицей, он проглядел, что с другой стороны бачка сидел, поджав колени к подбородку, какой-то бездомный и всё это время наблюдал за ним.

Марат не успел добежать до выхода пяти шагов, когда два человека преградили ему путь с явным намерением не позволить мальчику проскочить мимо них. Кто были эти двое, он не знал — бьющий из-за их спин яркий свет улицы позволял разглядеть только силуэты, принадлежавшие, несомненно, мужчинам. Марату захотелось захныкать от обиды на этот день, начавшийся, вроде, вполне отлично, но обернувшийся одним из самых мерзких в его недолгой жизни. Однако мальчик только упрямо пригнул голову, резко развернулся и побежал обратно вглубь переулка.

За спиной раздался топот ног, и Марату окончательно стало ясно, что эти люди искали именно его. Убегать было бесполезно, но ему не оставалось ничего другого, кроме как попытаться отсрочить неприятный для себя момент.

— Стой, Марат! — раздался у него за спиной грубый, хриплый голос, в котором мальчик с облегчением узнал местного — Сайэка, промышляющего мелкими кражами и грабежом.

И Сайэк, и патрульный Безопасности изобьют и отнимут деньги, однако законник еще и заберет его с собой в участок, откуда вызволять мальчика придется брату. Конечно, он справится, но дома тогда Марата будет ждать серьезная взбучка.

Марат не успел добежать даже до бачка, как сзади его ноги оказались заплетены ударом по одной из них, он полетел лицом вперед на бетонное покрытие тротуара, проехался по нему с метр на животе, раздирая футболку вместе с кожей под ней, и остановился. Сильная рука схватила мальчика за давно нечесаные, темные волосы, дернула его голову назад, заставив Марата тихо застонать от боли и ярости из-за своего бессилия, и в нос ему ударил запах перегара и еще чего-то не менее отвратительного, когда Сайэк, сев рядом на корточки, поднес к нему свое лицо.

— Тебе ноги переломать, мелкий уродец? — прошипел Сайэк и стукнул Марата головой о тротуар.

— А, Сайэк, это ты, — так словно ничего не случилось, сказал Марат, чья голова уже была готова расколоться после этого удара. — Что, опять деньги на бухло закончились? Ну так вышел бы попкой поработать как твоя…