Айзек Азимов - Озарение

Айзек Азимов

Озарение

Birth of a Notion (1976)Перевод: И. Васильева

Время бежит. Сам-то я всегда молодой, но все вокруг стареет. Подумать только: в апреле 1976 года старейший из журналов научной фантастики - «Эмейзинг Сториз» («Удивительные истории») - отметил полувековой юбилей!

На апрельском выпуске «Эмейзинг Сториз» 1926 года было написано: «Том 1, номер 1». Это было самое первое издание первого в мире журнала, полностью посвященного научной фантастике, - и это было пятьдесят лет тому назад.

Хьюго Гернсбэк родился в Люксембурге в 1884 году, а в 1904 году эмигрировал в Соединенные Штаты. Он писал умопомрачительно плохую научную фантастику с умопомрачительно точными предсказаниями, издавал журнал, включая в него научно-фантастические рассказы (или науко-фантастику, как он их называл), и подумывал об издании журнала, целиком посвященного этому жанру. В 1924 году он разослал предварительный проспект, не имевший никакого успеха, а в 1926 году безо всякой шумихи и рекламных фанфар выпустил новый журнал.

Сол Кохен, нынешний издатель журнала, позвонил мне осенью 1975 года и спросил, не желаю ли я внести свою лепту в празднование полувекового юбилея. Хотя, как обычно, я был по уши загружен и связан другими обязательствами, пропустить такое событие я не мог. Двадцать второго ноября 1975 года я сел за «Озарение» и был представлен этим рассказом в юбилейном выпуске журнала.

То, что изобретатель первой в мире действующей машины времени был поклонником научной фантастики, отнюдь не случайное совпадение. Иначе и быть не могло. С чего бы иначе вполне нормальному во всех остальных отношениях физику взбрело на ум копаться во всяких безумных теориях, признававших возможность перемещения во времени вопреки самой Теории Относительности?

Конечно, машина требовала энергии. Все машины ее требуют. Но Симеон Уэйл был готов заплатить любую цену. Любую (ну, почти любую) - лишь бы сбылась его тайная научно-фантастическая мечта.

Загвоздка заключалась в том, что ему никак не удавалось взять под контроль направление и расстояние хронологического броска. Результат целиком и полностью зависел от случайных темпоральных столкновений сверхсветовых частиц - тахионов. Уэйл мог заставить исчезнуть мышей и даже кроликов, но в прошлом или будущем - этого он сказать не мог. Одна мышь вернулась, побывав, очевидно, в недавнем прошлом. Путешествие, похоже, не причинило ей вреда. А другим? Как узнаешь?

Уэйл приспособил к машине автоматический возвратный механизм. Теоретически он должен был изменять изначальное направление броска (каким бы оно ни было) на противоположное и возвращать объект обратно (куда бы его ни занесло). Механизм срабатывал не всегда, но пять кроликов вернулись целыми и невредимыми.

Если бы возвратный механизм был понадежнее, Уэйл испытал бы машину сам. Ему до смерти хотелось ее испытать - желание неподобающее для физика-теоретика, зато вполне естественное для фана научной фантастики, который особенно любил произведения середины века, предпочитая их книгам нынешнего 1976 года.

И конечно же, что должно было случиться, то и случилось. Уэйл ни за что не шагнул бы между темподами намеренно. Он знал, что шансы на возвращение не больше трех из пяти. Но ему до смерти хотелось испытать машину, поэтому он споткнулся на ровном месте о собственную большую ступню и влетел в пространство между темподами. Совершенно случайно. Только бывают ли на свете совершенные случайности?

Его могло занести и в прошлое, и в будущее. Случилось так, что он очутился в прошлом.

Его могло занести за тысячи лет или за полтора дня. Случилось так, что он очутился в двадцать пятом году нынешнего столетия, когда в стране вовсю кипел скандал под крышкой «чайника»[1], хотя народ хранил спокойствие и не скулил под властью Кулиджа[2], а также твердо верил в то, что никто в мире не может побить Джека Демпси[3].

Но были кое-какие детали, о которых теории не поведали Уэйлу. Так, например, он знал, как ведут себя при перемещении во времени сами частицы, но не мог предсказать, что случится со связями между ними. А где эти связи сложнее всего, если не в мозге?

Случилось так, что, когда Уэйл переместился во времени назад, извилины у него в мозгах размотались. К счастью, не совсем - иначе, если учесть что за год до полуторавекового юбилея Америки Уэйл еще не был зачат, мозг с менее чем нулевым развитием явился бы для него досадной помехой.

Извилины размотались частично, но грубо и неуклюже, и когда Уэйл очутился в парке на скамейке неподалеку от своего дома в Манхэттене, где он экспериментировал в 1976 году в сомнительном симбиозе с Нью-йоркским университетом, то очутился он там в году тысяча девятьсот двадцать пятом с жуткой головной болью и не совсем ясным представлением, на каком он свете.

Он уставился на человека лет сорока с прилизанными волосами, выдающимися скулами и орлиным носом, сидевшего на той же скамейке. Человек выглядел озадаченным.

- Откуда вы взялись? - спросил он. - Минуту назад вас здесь не было. Уэйл не знал, что сказать. Он не помнил. Но одно слово, похоже, пробилось сквозь хаос

под черепом, хотя значение его осталось для Уэйла довольно туманным.

- Машина времени, - выдохнул он. Человек насторожился.

- Вы читаете псевдонаучные романы?

- Что? - удивился Уэйл

- Вы имели в виду «Машину времени» Уэллса?

Повторение этого словосочетания слегка успокоило Уэйла. Головная боль немного утихла. Фамилия Уэллс казалась знакомой - или то была его собственная фамилия? Нет, его фамилия Уэйл.

- Уэллс? - сказал он. - Я Уэйл. Человек протянул ему руку.

- А я Хьюго Гернсбэк. Я пишу иногда псевдонаучные романы, хотя, конечно, называть их «псевдо» неправильно. Смахивает на какую-то подделку. На самом же деле, если вещь написана как следует, она соединяет в себе и научный подход, и фантастику. Я называю этот жанр, - черные глаза его заблестели, - науко-фантастикой.

- Да, - сказал Уэйл, отчаянно стараясь привести в порядок хаотичные проблески познаний и размотавшиеся воспоминания. Но в голове вспыхивали лишь разрозненные образы и впечатления. - Науко-фантастика. Лучше, чем «псевдо». Но как-то не совсем...

- Если вещь написана как следует. Вы читали мою книгу «Ральф 124С41+»?

- Хьюго Гернсбэк, - сказал, нахмурясь, Уэйл. - Известный...

- Правда, в узком кругу, - кивнул человек. - Я несколько лет издавал журналы об изобретениях в области радио и электричества. Вам не приходилось читать журнал «Наука и изобретение»?