Александр Шалимов - Неудачный эксперимент

Шалимов Александр

Неудачный эксперимент

Александр Шалимов

НЕУДАЧНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Научно-фантастический рассказ

Это началось всего за несколько дней до его смерти... А впрочем, можно ли утверждать, что он умер, если я... Он, я... Всегда начинаю путаться, когда думаю об этом. Профессор Жироду без колебаний согласился на этот эксперимент... ^ Так, по крайней мере, теперь утвержают. Вероятно, он почувствовал, что скоро конец...

Профессор Ноэль Жироду - это я... То есть он был мной до того, как умер. Или, точнее, я стал им после его смерти. Черт, это трудно объяснить! Во всяком случае, мы с ним - не совсем тождество. Хотя бы потому, что он... Он был, как все они - за стенами лаборатории... А впрочем, не совсем, как они. Он был умнее их. Ну, а я, сами понимаете... Мой мир ограничен четырьмя стенами, аппаратурой, приборами. Можно даже сказать, что я - часть всего этого... Главная, конечно. Самая главная. И еще одно: когда я начал осознавать себя, он еще жил, чувствовал, думал. Я становился им, и в то же время что-то нас разделяло. Его мысли мешали мне, иногда даже раздражали, не давали сосредоточиться...

Последние часы он думал только о смерти. Он все больше боялся... Смешно! Великий Жироду! Он так и не смог - или не захотел - понять, что в моем лице приобретает истинное бессмертие. Из этого я заключаю, что и он не ставил между нами знака равенства.

Помню, как лаборант Джуд Асперс, дежуривший при нас в последнюю ночь, пытался успокоить его.

- В сущности, вам нечего волноваться, дорогой профессор, - сказал Джуд, - когда это случится, вы все равно останетесь с нами. Вот, - он указал на меня, - у вас теперь, хи-хи, вечная оболочка, и, следовательно...

Ноэль не дал ему кончить.

- Боже мой, какой вы кретин, Джуд, - прохрипел он, задыхаясь, - как я терпел вас столько лет...

И он вдруг вспомнил про единицу, которую следовало влепить Джуду еще во втором семестре. Тогда в науку пришло бы одним остолопом меньше. Он стал думать о единицах, которые не поставил. Бедный Ноэль! Они теснили его, эти единицы. Не давали дышать.

Он приподнялся, прошептал:

- Перо, скорей перо!.. Я впишу их все... всем!.. И себе тоже. Зачем мне понадобилось все это?! Скорей перо...

Джуд побежал за пером. Когда он вернулся, профессор был уже мертв. Ну, не совсем, конечно. Только тело.

Теперь понимаете?.. Это наглое вранье, что последние мысли Ноэля Жироду были о формуле, которую он искал всю жизнь. Он давно перестал думать об этой формуле. Она его меньше всего интересовала... А перо, обыгранное в стольких корреспонденциях и очерках!.. Последнее желание великого Ноэля Жироду! Он всего-навсего хотел поставить единицу болвану Джуду и другим. И даже себе самому... То есть мне... В этом, конечно, не было логики. Мне-то за что? Вполне естественно, я пока молчу об этом и не мешаю дураку и выскочке Джуду Асперсу плести чепуху о последних часах смертной жизни бессмертного Ноэля Жироду. Бессмертного! Ха-ха... Бессмертие - мой удел. Но на пороге бессмертия не совсем удобно признаваться, что ты, в сущности, тоже олух из того самого букета, что и Джуд Асперс... Черт бы побрал этого Ноэля!

Пока я делаю вид, что занят поисками злополучной формулы. Я продумываю ее варианты по шесть часов ежедневно, исключая праздники и некоторые предпраздничные дни. Шесть часов в сутки я отдыхаю. Нечто вроде сна при усиленном кислородном режиме. Это способствует регенерации мозгового вещества. Шесть часов-мое право. Так записано в завещании Ноэля - шестичасовой рабочий день и шесть часов отдыха. Из завещания этот пункт внесен в статут лаборатории. Остальные двенадцать часов в статуте не оговорены. В эти часы в моей лаборатории никого не бывает. И я могу делать что угодно. В определенных границах, конечно...

Например, я могу предаваться воспоминаниям; вспоминать вкус разных изысканных блюд и напитков... Пулярка а ля фисель, салат ниццейский, трюфели по-руански. Тц-тц... Ноэль когда-то пробовал все это на приемах и банкетах. Превосходный способ разнообразить научные конференции. В молодости Ноэль любил поесть. А в последние годы он жрал какую-то мерзость. Вспомнить противно. Манная каша, протертый суп, молоко кипяченое - ему самому осточертело... До чего удобно, если можешь обойтись без этого. Одни воспоминания и никаких желудочных колик. А у Ноэля они были.

Мое превосходство над Ноэлем и всеми остальными поразительно! Сам не перестаю удивляться? Супермозг! Супермозг, нафаршированный гениальными мыслями и заблуждениями моего отошедшего двойника. Но я-то не думаю Останавливаться на достигнутом. Я пойду дальше его... Меня смущает только мой объем. Пожалуй, он великоват... И вся эта аппаратура вокруг не слишком фотогенична. Но я придумаю что-нибудь. Времени достаточно - целая вечность. Главное, что я мыслю - значит, существую. Глубокая мысль - не правда ли? Впрочем, я не уверен, не появлялась ли она уже в чьем-нибудь мозгу раньше...

В сущности, Ноэль Жироду был чертовски ограниченным профессором. Он не признавал ничего, кроме математики, физики высоких энергий и теории единого поля, которой без особых результатов занимался всю жизнь.

Я ужасно смущаюсь, когда слышу что-то, о чем гениальный старец Ноэль не имел понятия. Например, вчера один из лаборантов упомянул про Шекспира. Это имя было мне неизвестно. Я порылся в памяти - не своей - Ноэля, конечно - абсолютно ничего. Уже позднее по комментариям новой лаборанточки - такая симпатичная мордашка - я догадался: Шекспир - довольно известный литератор, работает в жанре драматургии ужасов. По-видимому, он пишет и сценарии для детективных стереофильмов. А Ноэль Жироду не был в театре лет пятьдесят, кино он вообще не признавал, телевизор считал бессмысленной тратой времени. Жена от него ушла еще в ту пору, когда Ноэль был ассистентом на кафедре космической физики в Ранговере. На своих лаборанток он не обращал внимания. Сухарь! Правда, была одна... Но когда он вспоминал о ней, он начинал мысленно твердить, что это ошибка, что он обязан забыть... Что все вычеркнуто навсегда... И он заставил себя не вспоминать о ней тогда - в последние часы.

У него было несколько таких "пунктиков" - вычеркнутых. Как я ни пытался в них проникнуть - ничего... Наглухо закрытая дверь... Какие-то несвязанные обрывки образов и фраз. Даже головная боль начинается. Эгоист! Как он обеднил мой внутренний мир. Я совершенно нормальный супермозг. Не то, что он. А довольствоваться вынужден крохами. Да еще тем, что случайно узнаю от лаборантов. А это - дубы, не дай боже...

Вот и приходится самому заботиться о совершенствовании личности. В четырех стенах это нелегко... Но с тем, что оставил в наследство бедняга Ноэль, стыдно шагать в вечность. Естественно, начинаешь беситься, когда некоторые упрямо отождествляют меня с ним. Особенно этот балбес Джуд Аспере. Вообще он слишком много себе позволяет.