Вячеслав Морочко - Мое имя вам известно

Морочко Вячеслав

Мое имя вам известно

Вячеслав Морочко

Мое имя вам известно

Пассажирский лайнер "Китеж" вышел в очередной транспланетный рейс. И когда Земля осталась далеко за бортом Эрзя ощутил спокойствие, какого не знал уже долгие годы, - годы прожитые напрасно, без всякой пользы для людей. Теперь он добровольно обрек себя на изгнание.

Впереди его ждала неизвестность. Возможно, на какой-нибудь далекой планете он сможет заняться простым трудом, не требующим от человека способности предвидеть будущее. Не пытаясь больше предвосхищать события, Эрзя настраивал себя лишь на длительное путешествие с неопределенным концом.

Уже то, что ему удалось выполнить задуманное и покинуть Землю, воспринималось им как неплохое предзнаменование. Наконец-то он сумел подавить в себе несбыточные надежды, рожденные мифом о всемогущем человеке. Именно мифом - только так он относился теперь ко всему, что слышал об Исключительном.

Эрзя слишком долго искал встречи с этим сверхчеловеком. Но разве в жизни кому-нибудь доводилось встречаться с героями сказки? Во всяком случае, не такому отпетому неудачнику, как Эрзя. Где только он не пробовал свои силы! Обладая великолепной памятью, он как губка впитывал в себя знания, но пользы от этого было мало. Эрзя ушел из геофизики, когда предсказанное им землетрясение по какой-то причине не состоялось. Сокрушительный удар ему нанесла медицина. Первому же своему больному Эрзя поставил диагноз неизлечимой болезни. Всю ночь он просидел у постели больного. Никогда раньше мозг его не работал так живо. Он словно переселился в дремучие дебри биологических структур, проникнув в сокровенные их глубины. Мысленно Эрзя проследил весь ход болезни и составил для себя четкую последовательность событий, происходивших в гибнущем организме. Но что стоили все эти муки, если наутро консилиум специалистов нашел у больного лишь признаки крупозного воспаления легких с некоторыми осложнениями, искажающими диагностическую картину.

После этого Эрзя понял, что и в медицине ему не место. Однако он перебрал еще много профессий, прежде чем окончательно убедился, что неспособен применить свои знания ни к какому полезному делу.

Трудно сказать, что было причиной его неудач. Эрзя не мог, например, пожаловаться на отсутствие воображения. Скорее наоборот: он мыслил так ярко и настолько конкретно, так отчетливо представлял себе все возможные варианты, что в конце концов... всегда ошибался.

"Я - конченый человек, - говорил он себе. - Спасти меня может лишь чудо". Мысль о спасительном чуде не случайно пришла Эрзе в голову. Она зародилась в нем с того дня, как появились первые сведения об Исключительном - так информаторы называли таинственного человека, для которого будто бы не существовало ничего невозможного. Каких только чудес не приписывали Исключительному! Он якобы мог по своей воле изменять явления природы, предотвращать катастрофы, исцелять безнадежно больных и совершать еще многое и многое другое, не поддающееся разумному объяснению.

"Если хотя бы десятая доля всех подвигов Исключительного соответствует действительности - рассуждал Эрзя, - то у меня еще есть шансы найти свое место: надо только встретиться с этим сверхгением. Он не должен отказать мне в помощи". Но легко было сказать "надо встретиться", если никто не может объяснить, где находится и как выглядит Исключительный. Вскоре Эрзя убедился - каждый, к кому он обращался с расспросами, по-своему представлял этого человека, в то время как официальные сообщения вообще не содержали упоминаний о его внешности. Похоже было, что лишь по делам Исключительного догадывались о его присутствии в том или ином месте. Исколесив планету вдоль и поперек, Эрзя вынужден был признаться, что и здесь он потерпел неудачу.

Вынужденные странствия разнообразили жизнь Эрзи, и вместе с тем ему часто приходилось плохо от собственного пристрастия к буквальному мышлению. Каждое новое впечатление возбуждало его воображение, рождало картины предполагаемого развития событий с такими подробностями, что Эрзя уже заранее знал, что ничего из предвиденного не произойдет. А рассказы о делах Исключительного каждый раз напоминали ему о том, как безнадежно ничтожен он сам со своими жалкими попытками предвидеть будущее, хотя бы на ближайшие несколько дней, часов или даже минут.

Именно так вышло и на этот раз. На корабль поступило сообщение, которого он никак не ожидал: по имеющимся данным. Исключительный вылетел с Земли на пассажирском лайнере "Китеж".

Нет, Эрзе никак нельзя было положиться на естественный ход событий. Преследовавший его повсюду рок непредвиденности снова все перепутал. "Исключительный где-то рядом! - думал неудачник. - Так близко, как никогда раньше! Конечно, он снова захочет остаться не узнанным. Но разве такое упорное бегство от славы уже само по себе не свидетельствует о величайшем тщеславии?" Сейчас Эрзя готов был наговорить этому человеку-легенде кучу дерзостей: слишком много обиды накопилось в нем за годы бесплодных поисков.

Как Эрзя себя ни уговаривал, как ни ругал, как ни издевался над собой, он уже не мог усидеть на месте. Его неудержимо тянуло в людные салоны и галереи корабля, где представлялась возможность среди многих лиц отыскать человека, в существование которого он совсем уже было отказался верить.

Однако, прогуливаясь между креслами в читальных и музыкальных залах, обходя смотровые галереи, неудачник уже догадывался, что это вовсе не будет поиск, а скорее наоборот - бегство. Бегство от человека, которого он приглядел еще с момента посадки на корабль. Медленным шагом Эрзя переходил с палубы на палубу, и чем внимательнее вглядывался в лица пассажиров, тем больше убеждался, что на этот раз чутье не обмануло его.

Человек, о котором он теперь постоянно думал, облюбовал себе кресло на галерее у проема иллюминатора. Теперь всякий раз, когда ноги приводили неудачника в эту часть лайнера, он испытывал панический страх, и сердце его рвалось из груди.

Эрзя ничего не мог сказать о возрасте этого пассажира. Лицо его не отличалось красотой, но приводило в смятение с первого взгляда. В полных тревоги широко открытых глазах его то и дело вспыхивало отчаяние. Он смотрел на окружающих так, словно ему была заранее известна судьба каждого.

Порою сомнения охватывали Эрзю, но внутренний голос упорно твердил ему, что это тот самый человек, которого он так долго искал. Даже сознавая, как часто этот внутренний голос обманывал его, неудачник не мог уже не поддаться привычной иллюзии: желание верить было сильнее всего. И тогда тревога в нем сменялась ощущением счастья.