Юрий Сильвестров - Айболит-99

Сильвестров Юрий

Айболит-99

Юрий Сильвестров.

Айболит-99

Читатель, листающий эти страницы, - нехотя или с интересом, от нечего делать, со скуки или пресытившись дефективными романами о приключениях бешеного слепого однорукого бандита, или книжками в яркой обложке с загадочными и интригующими названиями вроде "Террорист с летающей тарелки 10" или "Темные волонтеры Химеры", об одном прошу тебя, читатель: не отнесись всерьез к тому, о чем написано здесь...

"ГЛАВА I",

написал я и остановился, ибо не знал, как назову первую главу. Я еще многого не знал тогда о той истории, о которой собрался писать. Кое-что из того, о чем мне стало известно, я могу сообщить тебе, мой читатель.

Но хватит об этом. Поговорим лучше о нашем герое. Вот он, совсем рядом, - рослый, широкоплечий, и кажется: в плечах у него не косая, а очень прямая сажень. Улыбка не покидает героического лица и может показаться приклеенной. Но будьте уверены - это не так! Глаза смотрят глубоко и проницательно, так, как умели смотреть в свое время глаза одного майора госбезопасности. Руки, мощные, будто стрелы башенного крана, сжимают посох, являющий собой ствол молодого дуба.

Волосы героя, зачесанные на косой пробор и напомаженные, скрыты под головным убором, - чем-то средним между коровьей лепешкой и пробковым шлемом. На широкой груди еле сходится бронежилет размера "XXXXL", на котором написано "XXX-Files, or Strange Fuckening". Через плечо перекинут огнемет с небрежно нацарапанной надписью "My Lovely Dragon", а довершает экипировку ведерная бутыль, притороченная к сверкающему медными бляхами поясу. На бутыль наклеена этикетка "Святая вода. Для внутреннего употребления". Ниже пояса на герое потертые джинсы и звездно-полосатые мокасины. Судя по некоторым признакам, мокасины эти сделаны из американского флага...

Что ни говори, крутой герой! И даже более чем!..

Вот теперь я знаю, как будет называться глава. Я назову ее:

"Герой ВСМЯТКУ".

Почему всмятку? Ах да, я забыл представить своего героя: Волкодав Санделович Мятку, по-русски поддатый, двадцати двух лет от роду, не был, не привлекался, не имел, но еще обязательно поимеет. Неприятности. Ибо, если слишком сильно чего-то хотеть, обычно попадаешь в ужасно нехорошую историю...

А начиналась эта история тихим, мирным вечером. Золотистое солнце нежно прощалось с озером, и ночной народец, постепенно выползая на улицу, заполнял таверну "Рог Харадрима". Так продолжалось до тех пор, пока здание таверны не затрещало по швам, и в пиво, нещадно разбавленное водой, не посыпалась высохшая штукатурка. Кто-то в углу затянул протяжную народную песню, повествующую о любви к желтому металлу и нелегкой доле честного труженика: "Ловкий хоббит у дороги нашим деньгам сделал ноги", но в условиях переполненного заведения общественного питания песня эта прозвучала подобно историческому выстрелу Авроры. Многоголосый крик "Бей людей, спасай Хоббитанию!" основательно потряс таверну, и сотни пивных кружек полетели в обидчика.

Не все из них долетели до цели; некоторые по пути задели другие горячие головы. Но душ из теплого пива со штукатуркой только подогрел патриотические чувства. И было бы наивно ожидать, что Волкодав Санделович мог остаться в стороне от кровопролитного сражения. Нет, нет и еще раз нет!

Когда тяжелая кружка попала Волкодаву в голову, и пару кусков влажной от пива штукатурки очутились у него во рту, тяжкое наследие предков-викингов, что в одиночку, с голыми руками и непокрытой головой, охотились не только на белых, но и на бурых и даже на черно-бурых лисиц, боевое безумие обуяло его.

Драка была в самом разгаре, и не один десяток участников и с той, и с другой стороны валялись уже под ногами у остальных, когда оставшийся по чьему-то недосмотру целым репродуктор захрипел, прокашлялся и неожиданно чистым и глубоким голосом объявил: "Внимание! Информация мордорского информбюро! Группировка чешуекрылых дхаров-вампиров прорвала согдийскую границу и направилась в сторону деревни Ширские Выселки!". Тут репродуктор снова закашлялся. Справившись с подлым нападением приступа, он произнес уже другим тоном: "?рш твою дивизию загибом через косяк! Это ж к нам! Спасайся кто может! СНГ! Спасайте наш гемоглобин!" - хрипло проорал репродуктор.

Все мгновенно оцепенели, и только Волкодав в боевом безумии продолжал остервенело колотить очередного гнома о стойку бара. Гному все было пофиг, по крайней мере, до тех пор, пока Алмазный меч, висевший у него на боку, не очутился в руках подлых хумансов. Лишь иногда гном покрикивал на Волкодава, но не сильно, а так, для порядку.

За стенами таверны послышался громкий, заливистый свист, сопутствующий обычно приземлению дхара в боевой трансформации. Кроме боевой трансформации, что сама по себе была весьма грозной, все дхары имели еще и истинный лик, но что это такое, никто не знал, ибо принятие дхаром истинного лика приравнивалось к атомному взрыву мощностью от двадцати до ста пятидесяти мегатонн в тротиловом эквиваленте.

"Ну-с, начнем, помолясь", - сказал дхар, войдя в здание "Рога Харадрима". Выглядел дхар весьма неприглядно: давно немытое тело было покрыто толстым-толстым слоем перхоти, на клыках бурой массой засох не то шоколад "Виспа", не то кровь невинных жертв, а тибетская национальная одежда - лисий малахай на голое тело - отнюдь не добавлял привлекательности этому существу.

"С кого начнем трапезу?" - просвистел вампир, и в этот момент Волкодав Санделович обернулся. Его боевое безумие требовало более благодарной жертвы, нежели какой-никакой гном (а гном был совсем никакой), и Мятку, зарычав, кинулся на нового врага. Вообще-то, человеку ни за что не справится с дхаром в боевой трансформации, но счастливая случайность не оставила Волкодава.

Отбрасывая гнома, рука Мятку совершенно случайно выхватила меч из ножен, висевших у того на боку. "Алмазный меч! Подлый Сумкинс украл Алмазный меч!" - заорал гном, как обдолбанный, и отрубился. "Меч Грызь!" - заорал гоблин, высунувшийся из дымохода. "Меч Зари!" - прокричал Хокмун, вскакивая на коня, которого невесть как умудрился протащить через узкое слуховое окошко под потолком. "А-а-а!" - закричал дхар и побледнел.

"Взи-взи!" - прострижал меч в умелых руках Волкодава, и одним дхаром стало меньше. Но сотни и сотни дхаров с пронзительным свистом выпускаемых тормозных газов приземлялись на главной площади Выселок, и за кем окажется победа, было бы неясно, если бы Мятку не подвела подлая случайность.

Кусочки штукатурки окончательно рассосались во рту, и боевое безумие покинуло его так же неожиданно, как и появилось, оставив юношу один-на-тысячу с врагами. Увидев, что с Волкодавом что-то не так, дхары осмелели, подло заулыбались и, несомненно, съели бы нашего героя с потрохами, если бы в нужный момент из дымохода не высунулся давешний гоблин и не крикнул: "Давай сюда твою мать!" В другую минуту Волкодав, несомненно, остановился бы и задумался, откуда гоблину известно, что у него, Волкодава, есть мать и зачем ее нужно давать в разверстое отверстие дымохода, но сейчас Мятку, не долго думая, нырнул туда сам, не выпуская, однако, из рук меча. "Давай, давай!" - подбодрил его сверху чей-то голос.