Александр Тюрин - Убойный сюжет

Александр Тюрин

Убойный Сюжет

или Гоморра местного значения

1

Свердловск-66 — это душевный городок, если подумать. Кто-то назовет его наукоградом, кто-то осудит за слишком поспешный прорыв к коммунизму. Узлы для ракет, систем наведения и обнаружения — вот его мелодия. Редкоземельные металлы, платина, золото — все это проходило через местные умелые руки, не прилипая к ним. До поры до времени.

Мой батяня, можно сказать, питерец. В марте сорок второго его доходягу-огольца забрали из вымершей квартиры, перевезли по коварному льду Ладоги и посадили в эвакуационный эшелон. Эшелон тянулся куда-то на Восток. Тысячи эшелонов тянулись на восток; ехали заводы, недавно только возникшие будто из ничего, ехали закутанные в платки дети с огромными мудрыми глазами, ехали и странные почти безплечие люди, не говорившие на русском. (Папа познакомился там с Меером Фишем, юным портным из городка Аушвиц-Освенцим, они шепотом общались на немецком, портняжка рассказал, как в октябре тридцать девятого пешком прошел три сотни километров по занятой германцами территории до новой советской границы, а родители его не дошли, их закололи вилами какие-то польские хуторяне, испугавшись за сохранность своих кур.) Навстречу поезда несли крепких уральских и сибирских мужиков в солдатских шинелях, и мужицкие руки были как лопаты. Сироты смотрели на этот могучий поток и верили, что мужики не пустят войну дальше. Но вот на уральской станции Камышлов на пацана-папу так хорошо пахнуло картошкой, что он сошел в поисках еды и отстал от поезда.

Это могло стать явно неверным шагом в его биографии, однако юный папа отыскал поедателя овощного продукта. То была местная деваха, чья курносость весьма контрастировала со шнобелем моего папаши. Он, кстати, не еврей, а немец, но ему всю жизнь было стыдно признаваться в этом после блокадной ленинградской зимы 1941-42 годов. Опуская прочие детали, отмечу лишь, что девушка поделилась харчами с моим папашкой, потому что привыкла делиться и жить сообща. Даже повела его домой навстречу орущей мамке. Мамка хоть поорала, но пацана не выгнала, посчитав за мужскую особь, способную к нормальному труду, — что было ценно в отсутствии основного кормильца, занятого войной с фашистским гадом. Так прибился мой папаша к новой семье. Никто отвадить его и не пытался, потому что основного кормильца фашистский гад все же отнял. Впоследствии мой папаша женился на девахе, некогда угостившей его картохой, то есть на моей мамаше (она сейчас, к сожалению, уже не в живых). Впоследствии закончил Уральский Политехнический, стал специалистом по резке твердого тела, перебрался в Свердловск-66, где тридцать с довеском лет назад встретился с этим миром я.

Я-то после института прижился в самом Свердловске, но по делам бизнеса навещаю папашины края. Иногда помогаю всяким редким элементам вроде индия и осмия попасть в Гонконг или суланаты-эмираты. Я знаю, многим приличным гражданам это не по вкусу, да мне и самому порой стыдно, но кормиться надо согласно духу времени, подлого и изворотливого. Я не один такой ловкий, и на мое место всегда найдется тысяча других. Другие не только осмий продадут, но и потроха своей бабушки, и ядреную бомбу, и какое-нибудь достижение русского гения, до которого японцам-американцам еще долго мыться и бриться. Доход идет товарищам-господам из Свердловска-66, польза — султанам и эмирам; да и западные друзья наших президентов и премьеров страшно довольны исчезновению русской высокотехнологической продукции, распотрошенной на вещества и молекулы.

Закрытый городок уже несколько лет как открылся. И оказалось, что пока здесь создавались высокие технологии, мораль двигалась в обратном направлении. Привилегированный народ все меньше думал о родине и о космосе, а все больше о личном уюте. «Виноградную косточку в теплую землю зарою», а для этого где-надо словчу и когда-надо сопру. Директора и специалисты всё, что можно, приватизировали, вытурили большинство ученых и инженеров, сбросили социалку, зарубили все проекты, где нельзя выручку тут же положить в карман, ну и за счет базара пытаются попасть в светлое капиталистическое будущее в версии для Третьего Мира. Облик грядущего уже приметен. Улицы как после урагана выглядят, детсады превратились в офисы с решетками на окнах, двери на квартирах стали лобовой броней танка «Тигр», вместо автобусов обшарпанные «иномарки» катаются и все жители поголовно смотрят порно по видюшнику. Иные наши директора уже вхожи в западные банки и штаб-квартиры транснациональных, понимаешь, корпораций. Пока их там снисходительно похлопывают по плечу, как дружественных дикарей, готовых продать родину за зеркальца и бусы, но лет через дцать уже позовут на партию в гольф… Если учесть, что гайдаровские мальчики с гарвардскими консультантами учредили вокруг Свердловска-66, как и по всей провинции, режим полуголодной смерти, то уже неплохо.

В тот погожий августовский денек я приехал в Свердловск-66 к полудню (никакая «железка» нынче туда не ведет, провода срезали позапрошлым летом, а рельсы стащили прошлым, так что приходится личные шины изнашивать). Деловых планов у меня не имелось, поскольку всю интересную коммерцию в городе, кажется, подмял под себя фонд «Спасем Урал», учредители которого зарегистрированы на Каймановых островах. Просто хотелось окунуть отсидевшуюся задницу в озеро Долгое, да прошвырнуться по части грибков в лесу. Ну и навестить Люську. Я хороший семьянин, больше пяти раз в год жене не изменяю, но школьную «лавстори» бережно храню в сердце. А от сердца к «перцу» всего один шаг.

Поначалу все вроде складывалось по программе. И грибы, и озеро. Только вот отец меня немножко насторожил. Мол, с утра к дому подъехал «мерс», из него вывалилось трое гастролеров, и давай пялиться на жилье, огород и садик. Батяня не выдержал, подгреб к забору и вежливо напомнил, что не надо так пристально смотреть, никакого представления не будет. Так эта тройка имела нахальство интересоваться про отопление в доме и сколько лет яблоням, как будто она назавтра собралась сюда вселятся. Мой старик несколько демонстративно побежал за ружьем, а тройка плюхнула свои задницы на мягкие сидения и укатила с ухмылками. Папаша не поленился пройтись вдоль улицы и собрать информацию. Оказывается мерзавцы, раскатывающие на «мерсе», приставали с наглыми вопросами ко всем, кто их пытался проводить подальше.

Ладно, я это в мозги не стал впитывать. Нахалов-приватизаторов у нас хватает, и половина из них — бывшие гладкие мальчуганы из райкомов комсомолов. (Впрочем, комсомольцами я бы их поостерегся называть, памятуя, что и мученица Зоя Космодемьянская была комсомолкой. Им больше подходит название «консумольцы», от словечка «консумер», то бишь, «потребитель» по-английски).