Александр Тихонов - Пленник Монолита Страница 10

Я был спасён, и, сжимая в руках злополучные часы, оглядывался по сторонам. Я боясь, как никогда сильно, боялся увидеть около себя Чёрного сталкера.

Сообщник Чёрного сталкера дал Ужу приказ — дождаться, пока кто-нибудь придёт в бункер, и допросить, на предмет наличия у тех необходимого артефакта, но каково было удивление мародёра, когда двое вошедших в бункер сталкеров вынесли из него Спама, на запястье которого поблёскивали часы.

Вот это удача! Теперь мародёры шли за сталкерами с одной лишь целью — дождаться, пока враги организуют привал, и завладеть часами.

Домик болотного доктора стоял среди зарослей ольхи. С одной стороны возвышалась громада электрогенератора, а слева располагалось само жилище.

Подойдя к дверям, Блокнот дважды ударил в неё кулаком и пробасил:

— Доктор, нам помощь нужна.

Дверь со скрипом отворилась, и седовласый мужчина лет пятидесяти пригласил нас в дом.

Это и был Болотный доктор. Увидев меня, он приветливо улыбнулся:

— Как дела, коллега?

— Не очень.

Я попытался улыбнуться в ответ, но выражение моего лица стало от этого ещё печальнее.

— Значит, жить будешь. Ребята, вы располагайтесь, а мне надо проведать ещё одного пациента. Бенито, проводи гостей.

Из столовой в прихожую вышел человек лет тридцати пяти в тёмно-зелёных шортах и клетчатой рубахе.

— Бенито, ты? — Блокнот с удивлением уставился на парня.

— Да. Доктор использовал твой «пульт». Видишь, внешне я больше не зомби.

— Не зомби? — Стоящий в дверном проёме Винни раскрыл рот от удивления.

— Есть такой артефакт. — Принялся объяснять Блокнот. — Который называется «пульт». Редкий очень. Его у саркофага лет пять назад вечный сталкер Семецкий нашел.

Этот артефакт может изменять живые и неживые. — Он замялся, не зная, как окрестить всё вместе. — Организмы. Доктор однажды бюрера в человека превратил. Потом контролёра, а когда меня подобрал на нижнем болоте, я у него этот артефакт выпросил, да так и не решился его использовать. Обратно принёс, а Доктор и говорит, мол, Бенито разлагается. Скоро, говорит, от него только тлен останется. Хочу его человеком сделать, ведь чем он хуже бюрера. Ну, попробовал он, и как видишь… Я, сам не ожидал, что получится.

— Получилось. — Отозвался с веранды Доктор. — Вот только любовь к шпротам и грязной одежде это не отбило.

Бенито виновато опустил глаза к полу.

— Ладно, пойду, заболтался я с вами. Покажи им «серп», Бенито.

Доктор зашагал по мощёной кирпичом дорожке, опоясывающей дом, и вскоре скрылся из виду.

— Идёмте. — Бенито жестом указал на дверь, ведущую в операционную. — Только сапоги снимайте, они грязные.

Операционная была оборудована по последнему слову техники: На стенах висели причудливые приборы, у окна стояла кушетка, за ширмой виднелся операционный стол.

С заговорщическим видом, Бенито скрылся в соседней комнате, но вскоре вернулся, неся святящийся камень.

— Это «серп». — Проговорил он, указывая на артефакт. — Он лечит.

Меня положили на стол и повторили нехитрую процедуру излечения, такую же, какую три года назад проводил Медведь.

Минут через десять я уже сидел за столом, ожидая, когда вернётся доктор.

— Плохая рана. — Проговорил Бенито, наливая всем чаю.

— Почему?

— «Серп» не может её совсем вылечить, только боль снимает на время. Доктору придётся операцию тебе делать. Вот вернётся от подопечных, и начнёт.

— А кто его подопечные? — Поинтересовался Винни.

— Мутанты, сталкеры. Он лечит всех без разбора. — Ответил за Бенито Блокнот.

— Даже мародёров?

— Ну, всех кроме них, хотя и мародёров порой спасает.

— Спас одного. — Угрюмо проговорил Бенито.

— Это он про Штыря. — Блокнот поморщился. — Мерзкий был тип.

Он глотнул горячего чая и поглядел в окно. Здесь, на болотах, он был как дома.

Говорят, Блокнота нашел Болотный доктор, когда тот раненый Военными сталкерами полз через заросли «кусачек». Выходил, вылечил, снабдил провиантом. С этих самых пор Блокнот в долгу перед доктором.

Болотный доктор никогда не носил оружие на болотах. Здесь был его дом — место, где нечего бояться. Он даже ножом пользовался лишь на кухне и в операционной. Для него было непонятно, зачем таскать с собой эти железки, если не отходишь от дома и на сотню метров.

Хотя, во время дальних переходов, альтруист всегда держал на плече винтовку. Стрелять приходилось не часто — доктор не был сторонником насилия, поэтому и патроны он выбирал соответствующие.

Обогнув дом, он оказался в уютном дворике с летней кухней.

Там и располагалась импровизированная лечебница: на дощатом полу летней кухни лежал кровосос с перебитым пулей предплечьем.

— Что тут у нас? — Доктор аккуратно приподнял старый бинт на плече мутанта, и проговорил:

— Ну, вот, гораздо лучше. Полежишь ещё денёк, и можешь быть свободен.

Кровосос неотрывно следил за доктором.

— Понял?

Мутант кивнул. Какими бы глупыми их не считали люди, кровососы очень сообразительны. Доктор давно понял, что многие мутанты понимают язык людей, а некоторые даже разговаривают. Вот контролёры, к примеру, способны говорить, логически мыслить, и осознавать сказанное. Доктору даже вспомнилось, как однажды он заставил мутанта вызубрить несколько строф из божественной комедии Данте.

— Мне пора, поправляйся.

Доктор поставил перед кровососом ведро с каким-то варевом, и зашагал к веранде, ведь его ждал ещё один пациент.

Когда долгое время живёшь на болоте, начинаешь различать все его запахи и звуки.

Вот завыла Химера где-то за Радаром, вот зашелестел сухой травой Бюрер, и пахнуло плесенью от его одежды. Доктор мог различить даже самые мимолётные звуки и запахи гораздо лучше других сталкеров. Может, потому, что он уже давно не сталкер.

И теперь, когда порыв ветра скользнул по ветвям акаций, посаженных кем-то после второй катастрофы, он различил в воздухе запах пороха и оружейной смазки.

Доктор остановился, огляделся, принюхался. Откуда-то с востока тянуло сигаретным дымом.

Дважды альтруист обошел дом, желая, удостоверится, что всё в порядке, после чего направился к веранде. Именно здесь на него набросился здоровенный мародёр, сжимая армейский нож.

Он, видимо, желал без лишнего шума устранить хозяина дома, но тот с лёгкостью повалил нападавшего на землю. Раздался хруст ломающегося позвоночника, и изо рта хантера потекла густая, алая кровь.

— Жить будишь. — Прошептал доктор, глядя на обездвиженного врага. — А вот ходить вряд ли.