Ларри Нивен - Мошка в зенице Господней. Хватательная рука Страница 10

ГЕРБЕРТ КОЛВИН, бывший капитан Республиканских космических сил Союза, бывший капитан крейсера «Дерзкий».

Пролог

И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?

За истекшее тысячелетие мы привыкли считать, что Движитель Олдерсона — это, конечно же, благо, ибо без сверхсветовых скоростей, которые стали доступны нам благодаря открытию Олдерсона, человечество оказалось бы запертым в тесной темнице Солнечной системы, когда Великие Патриотические войны уничтожили Совладение на Земле. Мы же, напротив, заселили к тому времени уже более двухсот миров.

Да, это благо. Если бы не Движитель Олдерсона, мы бы уже вымерли. Но только ли благо? Ведь те же открытия, что позволили нам колонизировать звезды, те же межзвездные контакты, положившие начало Первой Империи, принесли нам и межзвездные войны. Миры, разрушенные за двести лет Сепаратистских войн, и заселялись, и уничтожались кораблями, использовавшими Движитель Олдерсона.

С этим Движителем у нас никогда не возникало необходимости присмотреться к пространству между звездами. Поскольку перемещение от одной звездной системы к другой происходит мгновенно, нашим кораблям приходится преодолевать традиционным способом лишь незначительные межпланетные расстояния. Мы говорим, что Второй Империи Человека принадлежит две сотни миров и все пространство между ними, более пятнадцати миллионов кубических парсеков…

Но так ли это? Представьте себе мириады крошечных пузырьков, плывущих на огромном удалении друг от друга сквозь безграничное черное море. Некоторые из этих пузырьков принадлежат нам. О водах между ними мы не знаем ничего…

Из выступления доктора Энтони Хорвата в Институте Блейна, 3029 г. н. э.

Часть первая Зона Безумного Эдди

(Пер. с англ. А. Корженевского)

1. Приказ (3017 г. н. э.)

— Адмирал приветствует вас и предлагает незамедлительно явиться к нему в штаб! — объявил гардемарин Стейли.

Командор Родерик Блейн затравленно оглядел мостик, где, словно врачи, ассистирующие при сложной операции, негромко отдавали приказания его офицеры, руководящие ремонтом. В сером стальном отсеке кипела бурная деятельность, и хотя каждый занимался своим делом, общее впечатление создавалось одно — хаос. Экраны над одним из штурманских пультов показывали планету внизу и корабли, расположенные рядом с «Макартуром» на орбите, но все другие консоли стояли без крышек, из их внутренностей торчали щупы тестовой аппаратуры, и техники с охапками разноцветных интегральных панелей в руках заменяли все, что вызывало даже малейшие сомнения. Откуда-то с кормы, где латала корпус ремонтная бригада, доносились глухие удары и визг разрезаемого металла.

Повсюду еще оставались следы сражения — безобразные ожоги, полученные кораблем в тех местах, где на миг не выдержало перегрузки защитное Поле Лэнгстона. В одной из консолей зияла неровная выжженная дыра размером с кулак, и двое техников, казалось, навечно застыли там, запутавшись в паутине проводов. Род Блейн взглянул на черные пятна, покрывающие его боевое обмундирование. В ноздрях еще стоял запах испарившегося металла и обгорелой плоти — или ему это только чудится? — а память снова и снова возвращала его к тому мгновению, когда выплеснувшаяся из корпуса струя огня и расплавленного металла полоснула его по левому боку. Левую руку до сих пор придерживала у груди эластичная повязка, и всю его деятельность за прошедшую неделю можно было проследить по оставшимся на повязке пятнам.

«Я ведь всего час на борту! — подумал Род. — Капитан внизу, а тут черт-те что творится… оставить корабль в такое время…»

Он повернулся к гардемарину.

— Прямо сейчас?

— Да, сэр. Сообщение поступило с пометкой «срочно».

Ничего не поделаешь, придется пережить еще и взбучку от капитана, когда тот вернется. Старший помощник Каргилл и судовой механик Синклер — люди, безусловно, компетентные, но сейчас старший офицер на корабле он, Род, и ему отвечать за ликвидацию повреждений — пусть даже его не было на борту, когда «Макартур» получил большинство из них.

Ординарец Рода негромко кашлянул и указал на запятнанную форму.

— Сэр, у нас есть время, чтобы переодеться во что-то более приличное.

— Хорошая мысль. — Род сверился с информационным экраном, указывающим положение корабля над планетой. Да, полчаса еще есть. Отправляться сразу не имело смысла: раньше он в штаб все равно не попадет. И будет неплохо скинуть с себя наконец эту форму: он не раздевался с тех самых пор, как его ранило.

Однако чтобы раздеться, пришлось послать за помощником хирурга.

— Не дергайтесь, сэр… Надо ж как вам ее поджарило… — бормотал медик, срезая армированную ткань, присохшую к раненой левой руке Рода. Затем укоризненно добавил: — Нужно было еще неделю назад обратиться в лазарет.

— Увы, — только и ответил Род.

Неделю назад «Макартур» вел бой с мятежным военным кораблем. В конце концов мятежники сдались, но им явно следовало сделать это раньше: «Макартур» буквально изрешетил их судно. После победы Род возглавлял работу конфискационной команды на вражеском корабле, но там не было ни оборудования, ни медикаментов, необходимых для лечения. Армированная ткань постепенно отставала от обожженной кожи, и Род почувствовал неприятный запах. Не только недельный пот, хуже. Возможно, первые признаки гангрены.

— Да уж. — Врач срезал еще несколько прочных как сталь синтетических нитей. — Теперь дело за операцией, командор. Прежде чем применять стимуляторы регенерации, нужно удалить поврежденные ткани, и, кстати, пока будете у нас, мы можем заодно и нос исправить.

— Меня он вполне устраивает, — холодно ответил Род и потрогал свой чуть искривленный нос, вспоминая сражение, в котором сломал переносицу. Так, ему казалось, он выглядит старше, а это немаловажно, когда тебе всего двадцать четыре стандартных года, своего рода свидетельство по праву заслуженного — не унаследованного — успеха. Род гордился славным прошлым своего семейства, но доброе имя Блейнов и ему порой казалось тяжелой ношей.

Наконец бронеткань срезали и смазали рану намбитолом. Стюарды помогли ему надеть зеленовато-голубую форму, красный шарф, золотые шнуры и эполеты. Все сморщенное и мятое, но уж во всяком случае лучше, чем «доспехи» из моноволокна. Жесткий китель бередил рану, даже несмотря на обезболивание, но потом Род обнаружил, что может опереть локоть на рукоять пистолета.