Михаил Михеев - Охота на невесту Страница 10

Сейчас пьяных в ненужное время в ненужном месте не оказалось, и в оговоренное время портал открылся без сучка, без задоринки. В замок, в большую пустую комнату, специально отведенную для этих целей, шагнул невысокий, худой парень, представившийся Веллером, магом-целителем третьего ранга. М-дя, расщедрился учитель, не студента прислал, а ажно целого аспиранта. Впрочем, какая разница?

Веллер парнем оказался неплохим – компанейским, веселым, на лютне тренькал здорово. Они вечером славно посидели, слегка выпили, послушали свежие новости из столицы, о женщинах, как водится, поболтали… Ну а утром Корбин безжалостно разбудил Веллера и, чуть ли не силком влив в него кружку крепкого чая и запихав завтрак, отправил целителя во двор, где его дожидались уже гвардейцы, посланные не столько для охраны (разбойников в своих владениях Корбин повывел уже давно, в живописном беспорядке развесив на придорожных деревьях, причем не всегда за шею), сколько для солидности. Графский посол как-никак, хоть и не дворянин.

Такой уж большой нужды в спешке не было, но Корбин всегда придерживался принципа: "взялся – делай", поэтому он не хотел тянуть. Веллер уехал утром, а уже вечером, достигнув ближайшей деревеньки (увы, в той, которая была возле замка, девственниц не наблюдалось в принципе, ибо расквартированный в замке довольно многочисленный гарнизон состоял из самых обычных солдат, которым надо есть, пить и справлять всевозможные естественные надобности, в том числе те, для которых нужны представительницы противоположного пола), он приступил к работе.

Увы, следующие две недели, которые были потрачены Веллером на объезд владений графа, прошли безрезультатно. И вот в маленькой деревушке на самой границе этих владений, в которую он и заехал-то для очистки совести, нашелся настоящий самородок, о чем и сообщил гонец, незамедлительно посланный в замок. Ну а потом следом отправился второй гонец – сообщить о жестоком обломе…

– Ну и что ты думаешь делать?

Корбин удивленно посмотрел на Лика:

– Как это что? Найти, естественно.

– Думаешь, стоит? Зачем она тебе такая…

Лик замялся, подбирая слова. Корбин усмехнулся:

– Во-первых, чтоб другим бегать неповадно было, а во-вторых, очень уж охота посмотреть на чудо, которое мне Веллер расписал. Жаль, идти придется самому, а то, если он не ошибся в своих оценках, то посылать за ней солдат бесполезно – лучше сразу их повесить, милосерднее будет. Лень, конечно… Ну да хрен с ним, надо. Хозяйство, как обычно, на тебе.

И граф Корбин де'Карри пошел собираться в дорогу.

Глава 4

…Интересно, у неё рот закрывается, или постоянный трёп – это её физиологическая норма? А болтает-то – заслушаещься! Речь образная, выразительная, льётся непрерывным потоком… вот уже часа четыре, не меньше. А вот интересно, во сне она молчит, или тоже болтает? Вот же дар у девки – мне бы такой, Шахерезада из Ценевых сказок точно бы повесилась от зависти. Она ж любого мужика заболтает до смерти, вышли тут из леса парочка лесорубов, мать их за ногу. Ну что, говорят, девицы-красавицы, что же вы одни в нашей глухомани? А вдруг обидит кто? А не проголодались ли, может к нашему костерку пойдём – накормим, обогреем, приласкаем?… А сами уже ручёнки потные тянут – за волосы и до кустиков. Места то и вправду дикие, глухие… По тому тракту, где мы с Элией топали, только вот такие с топорами и шляются. И что бы вы думали? Только я начала морально себя готовить к выплеску, гнев копить, обиду и раздражение, как подруженька моя по несчастью заговорила (видать от страха оправилась). ЧТО она говорила – резать будут, не вспомню, а вот интонации успокаивающие, навевающие скуку, вялость, сон… Я с места сдвинулась, только когда Элька меня в спину буксировать начала со страшным шёпотом, типа, чего стала как неживая, бежим, пока их приморило. Гляжу – а насильнички-то наши сидят, обнявшись, на травке придорожной, по которой нас двоих катать собирались, глазки трут, а глаза – омуты бессмысленные. Страшно. А Элия тянет, шепчет – очухаются через часок, как бы догонять не собрались, бывало и такое…

А ведь когда встретились – чуть не взвыла, за что мне такая обуза на мою голову, а ведь не бросишь. Сама тогда только оклемалась – ни мёда, ни сахара, заползла, как гадюка, под корни, скрючилась, сколько лежала – Единый только знает. И вдруг стало отпускать. Чувствую – будто корни вокруг – как руки ласковые, обняла одну такую руку, прижалась щекой – вроде даже тёпло человеческое почувствовала, как в детстве, когда Марисса перед сном меня обнимала. К утру – как огурец! И не зелёный и пупырчатый. Такая я с вечера была. А бодрячком, и жить захотелось! Схватила котомку, которую с собой втихаря от матери в сундук дорожный сунула и которую в беспамятстве отползая за собой тянула, обняла толстый ствол на прощание – спасибо, дерево, как звать тебя не знаю. И вприпрыжку поскакала от дороги подальше – до заброшенного тракта, что в соседнее графство вёл, а после набегов да погромов весь почти зарос.

Только на тракт выскочила – сидит горемыка, прямо на земле, сопли-слёзы по лицу размазывает, а одета… Декольте – до пояса, юбка на кольцах, башмачки атласные, с лентами, прям пастушка с ярморочных лубков. Волосы каштановые, локонами завиваются, в талии переломить можно, но все выпуклости по рангу положенные присутствуют, приташил как-то Кирин картинки срамные и в сарае при лучинке парням показывал, я-то у них за девку не считалась, какая из меня девка, если в штанах да рубахе, да тоща, да язва, каких свет не видел. Свой парень, друган, мне можно. Так вот на тех картинках такие вот крали с декольте во всяких позах с приличными господами такое вытворяли, что даже на моей бледной физии румянец пробился – так до ночи и держался.

Сама-то я постеснялась бы спросить, не из ТЕХ ли она. Спрашивать не пришлось – как только до ручья отвела, умыла, пелеринку дала на плечи накинуть, так и полилась сказка о бедной служанке – ручей отдыхает…

Была Элия из дворни соседнего графа, потомственная, так сказать служанка. Жила не тужила, хозяйство вести с малолетства была обучена, работы не чуралась, пока первая кровь не капнула. С тех самых пор мужиков к ней стало тянуть со страшной силой, и быть ей уж не девицей, если б не её дар до потери пульса собеседника забалтывать. Начинает очередной кобель липнуть – включается сплошной поток красноречия, пока у невольного собеседника глаза плёночками подёргиваться не начнут. Доктор местный со смехом сравнивал разрушительную силу её УГОВОРОВ с лёгкой контузией.

А вот просто поболтать она не то что любила – остановиться не могла, и если от собеседника опасности не было, разговор шёл весёлый, лёгкий, радостный. Умела она даже о своих злоключениях так рассказать – Джу пару раз по траве от хохота каталась, слёзы вытирала. А злоключения от смешных были очень и очень далеки…