Абрахам Меррит - Лунная заводь Страница 10

Слабое свечение возвестило восход луны. Стентон и я быстро заняли свои места. Из-за горизонта величаво выплыл круглый диск, и в одну секунду море и лежащие вокруг нас развалины залило ярким светом.

Как только взошла луна, со стороны внутренней террасы послышался странный тихий вздох. Стентон выпрямился и стал внимательно смотреть под арку, вскинув ружье.

— Стентон, — осторожно позвал я. — Что вы видите?

Он сделал знак рукой, призывая меня к молчанию.

Я повернул голову, чтобы взглянуть на свою жену, и чуть не вскрикнул. Эдит лежала на боку. Ее лицо, выглядевшее несколько карикатурно из-за респиратора, закрывавшего ей нос и рот, было обращено наверх, в сторону луны. Она снова спала глубоким сном.

Я опять повернулся, чтобы окликнуть Стентона, и, случайно скользнув взглядом по вершине лестницы, остолбенел от изумления. Лунный свет стал непрозрачным: он, казалось… как бы это выразиться… свернулся… как сворачивается молоко. Сквозь него бежали маленькие искорки и прожилки ослепительно яркого огня. Какие-то странные вялость и апатия, непохожие на сонливость предыдущей ночи, навалились на меня. Скованный по рукам и ногам, я не мог даже помыслить о том, чтобы пошевелиться. Я пытался крикнуть Стентону… я не мог даже двинуть губами. Гудвин, я не мог даже перевести взгляд в другую точку.

По счастью, Стентон оказался в поле зрения моего неподвижного взгляда, и я видел, как он, прыгая по ступеням, направляется к входным воротам. Мне показалось, что это странное, похожее на свернувшееся молоко свечение поджидает его. Стентон вошел в сверкающий туман… и скрылся у меня из глаз.

Наступила такая тишина, что я слышал удары своего сердца. Прошло несколько секунд и словно хлынули звонкие струйки дождя, заставляя сердце радостно и учащенно биться и тут же сжимая его крохотными ледяными пальчиками… а потом… из внутреннего дворика до меня донесся, прорезав лавину тренькающих звуков, голос Стентона: дикий крик… нет — вопль, наполненный чувством безмерного блаженства и невыносимого ужаса!

И опять наступила тишина…

Я силился разорвать опутавшие меня узы и не мог… даже опустить веки; глаза, сухие и воспаленные, мучительно болели.

А потом, Гудвин, я в первый раз в жизни увидел то, что не поддается никакому описанию!

Мелодичный перезвон стал еще громче. С того места, где я сидел, была видна подворотня и базальтовые ворота над ней, разбитые и покоробленные, они возвышались над стеной футов на сорок — совершеннейшие развалины, абсолютно неприступные.

Из подворотни во все стороны брызнули лучи яркого света. Он нарастал, становясь все интенсивнее, он лился бушующим потоком… и из этого потока света вышел Стентон!

Это был Стентон. Но Боже… Что за вид!

Сильная дрожь сотрясла тело Трокмартина.

Я ждал продолжения… не в силах пошевелиться…

ГЛАВА 5. ЛУННАЯ ЗАВОДЬ

— Гудвин, — Трокмартину наконец удалось справиться со своими чувствами, — я могу описать его, разве что предложив вам вообразить себе свет как живое существо — вот в каком виде Стентон появился передо мной. Свет переполнял его и изливался через край. Сияющее облако крутилось вокруг Стентона, пронизывая его насквозь огненными вихрями, светящимися щупальцами, сверкающими и блистающими спиралями.

Лицо Стентона излучало такой необыкновенно сильный восторг, что его не смог бы вынести ни один живой человек, и в то же самое время непередаваемая скорбь омрачала его; я бы сказал, что его лицо вылепили, работая в мире и согласии, одной рукой Господь Бог, а другой — сам Сатана. Вы уже видели, Гудвин, такое выражение на моем лице, но вы даже не можете себе представить, в какой сильной степени лицо Стентона отражало эти нечеловеческие чувства. Широко раскрытые глаза Стентона неподвижно уставились в одну точку, будто он заглянул к себе в душу, увидел там сразу и адскую бездну и райские кущи!

В свечении, со всех сторон охватившем Стентона и наполнявшем его изнутри, виднелось нечто вроде постоянно меняющего очертания ядра, и эта, напоминавшая по форме человеческую фигуру сердцевина, то растворяясь в сияющей дымке, то концентрируясь снова, пронизывала тело Стентона крутящимися вихрями. При каждом таком проходе оно содрогалось и испускало волну пульсирующего света. Я заметил, что поверх светящейся туманности, разделяя ее беспрестанное движение, спокойно и безмятежно перемещались семь небольших шаров, окрашенных в различные цвета: они походили на семь маленьких лун, плывущих над облаками.

Потом Стентон быстро поднялся… взлетел как на крыльях на вершину неприступной стены и пошел вдоль нее. Сияние ослабло, почти слившись с лунным светом, мелодичное позвякивание стало затихать. Я снова попытался пошевелиться. Слезы, скатываясь из-под неподвижных век, заливали мне лицо, и это приносило некоторое облегчение моим измученным глазам.

Я уже сказал, что мой взгляд был прикован к одному и тому же месту. Да, так оно и было, но боковым зрением я все-таки мог видеть краешек дальней стены. Казалось, прошли столетия, и вот над ней начал разгораться свет. Вскоре в поле моего зрения вплыла человеческая фигура: это был Стентон. Медленно удаляясь, шествовал он по гигантской стене, но даже на таком большом расстоянии я мог разглядеть, с каким торжеством извивались вокруг него сияющие спирали, пронизывая тело несчастного Стентона; скорее чувствовал, чем видел его экстатически-восторженное лицо в ореоле семи разноцветных лун.

Взметнулся вихрь хрустальных звуков… и Стентон пропал. И все это время серебряный огонь, затмевая лунные лучи, изливался с лунного дворика, как будто там вдруг забил источник света. Как ни странно, у меня сложилось отчетливое впечатление, что этот огонь целиком и полностью зависит от лунного света.

Наконец луна приблизилась к горизонту; прозвучал оглушительный взрыв звонких ноток; раздался второй, и последний крик Стентона, как слабый отголосок первого… Снова мягкий вздох со стороны внутренней террасы… И полная тишина!

Свет потускнел, луна скрылась с горизонта, и ко мне внезапно вернулись жизненные силы и способность двигаться. Я помчался по лестнице, перепрыгивал через ступени, пробежал сквозь подворотню и прямым ходом бросился к серому камню. Он был закрыт, да я и не сомневался, что он будет закрыт.

На самом ли деле я услышал, или мне показалось, но из-за камня, как будто бы с очень большого расстояния, прозвучали слабые отголоски торжествующих выкриков.

Я побежал назад к Эдит. Она очнулась, едва я прикоснулся к ней, и, приподнявшись на локте, посмотрела на меня блуждающим взглядом.