Эдгар Берроуз - Тарзан и потерянная империя Страница 10

- Увести их, - распорядился вождь. - Заприте в шалаше. Там они смогут задавать свои дурацкие вопросы сколько им заблагорассудится. А мне надоело их выслушивать.

Фон Харбена и Габулу увели в шалаш, куда им принесли ужин, состоящий из рыбы, улиток и блюда, приготовленного из печеной сердцевины папируса.

Наутро пленникам подали завтрак из тех же блюд, что и накануне, а после еды вывели из шалаша.

По водной дорожке к деревне подошли полдюжины лодок, набитых воинами, чьи лица и тела были размалеваны так, словно они собрались на войну. Казалось, что воины нацепили на себя все имевшиеся украшения: примитивные ожерелья, браслеты для рук и ног, кольца и перья. Даже носы лодок были украшены свежими узорами.

Воинов прибыло намного больше, чем могло разместиться в крохотной деревушке. Как позже узнал фон Харбен, они были не здешние, а пришли из ближайших деревень.

Пленников усадили в лодку вождя, и через минуту небольшая флотилия двинулась по извилистой водной тропе, направляемая могучими гребцами на северо-восток.

В течение первого получаса они миновали несколько участков с хижинами, откуда высыпали женщины и дети, ожидавшие, что лодки пристанут к деревне, и провожавшие их разочарованными взглядами; в основном же маршрут проходил вдоль сплошной стены папируса.

Фон Харбен пытался заговорить с вождем, рассчитывая получить хоть какую-нибудь информацию о конечном пункте следования и нравах "хозяев", в чьи руки их передадут, однако неразговорчивый вождь не удостоил его ни словом.

Прошел час. Ожидание сделалось уже невыносимым, но вот за поворотом открылся просторный участок воды, а за ним берег. Лодка устремилась прямо к двум высоким башням, указывавшим, видимо, на вход в бастион, возле которого прохаживалось несколько человек.

Как только лодку заметили, раздался сигнал трубы, и из бастиона на берег выскочило человек двадцать с оружием в руках. По команде одного из них лодки остановились. Вождь объяснил людям на суше, кто они и зачем прибыли. Тогда ему позволили приблизиться к берегу, остальным же было приказано оставаться на месте.

- Стойте, где стоите, - приказал один из воинов. - Я послал за центурионом.

Фон Харбен пожирал воинов глазами. Те же, в отличие от исследователя, не выказывали никакого любопытства, скорее досаду.

Унтер-офицер стал расспрашивать вождя о жизни в деревне, интересуясь разными пустяками, что позволило фон Харбену заключить, что между неграми, живущими на болоте, и явно цивилизованными темнокожими, населяющими сушу, существуют весьма тесные дружеские отношения. Однако к берегу разрешили подойти только одной лодке, а это указывало на то, что таковыми эти отношения бывают не всегда.

Через некоторое время из двери напротив того места, куда причалила лодка, вышли двое воинов. Один из них и являлся, видимо, офицером, которого ожидали, поскольку его плащ и кираса были отделаны побогаче, чем у остальных.

Теперь к сюрпризам, с которыми фон Харбен столкнулся, спустившись с крутого склона в долину, добавился еще один - офицер был белым!

- Что за люди, Руфинус? - спросил он унтер-офицера.

- Вождь-варвар и воины из деревень западного побережья, - ответил тот. - Они доставили двух пленников, которых захватили в Рупес Флумен. В награду они просят, чтобы им позволили войти в город увидеться с императором.

- Сколько их? - поинтересовался офицер.

- Шестьдесят, - ответил Руфинус.

- Пусть проходят, - сказал офицер. - Я разрешаю, но оружие пусть оставят в лодках, а из города уходят до наступления темноты. Пошли с ними пару воинов, ибо мне незачем видеться с Валидусом Августом. Высадите на берег пленников.

Фон Харбен и Габула сошли на берег. Офицер оглядел их с выражением недоумения на лице.

- Кто вы? - спросил он.

- Меня зовут Эрих фон Харбен, - ответил белый пленник.

Офицер мотнул головой, явно раздражаясь.

- В Кастра Сангвинариусе нет семьи с таким именем.

- Но я не из Кастра Сангвинариуса.

- Как не -из Кастра Сангвинариуса? - удивился офицер.

- Он и мне пытался внушить то же самое, - произнес негр, прислушивавшийся к разговору.

- Подозреваю, что после этого он заявит, что не является римским гражданином.

- Именно это он и утверждает, - подтвердил вождь.

- Погоди! - в волнении воскликнул офицер. - Может, ты из самого Рима?

- Я не из Рима, - заверил его фон Харбен.

- Возможно ли, чтобы в Африке водились белые варвары? - воскликнул офицер. - Действительно, одежда у тебя не римская. Ты похож на варвара, хоть и отнекиваешься. Уверен, что ты из Кастра Сангвинариуса.

- Наверняка шпион, - подсказал Руфинус.

- Увы, - произнес фон Харбен. - Не шпион и даже не враг.

Затем с улыбкой добавил:

- Я варвар, но варвар дружеский.

- А это кто? - спросил офицер, кивая на Габулу. - Твой раб?

- Не раб, а слуга.

- Пошли со мной, - приказал офицер. - Хочу потолковать с тобой. Ты говоришь занятные вещи, хотя я и не верю тебе.

Фон Харбен улыбнулся.

- Я тебя не упрекаю, - сказал офицер. - Отведу тебя к себе. Там поговорим.

Офицер распорядился, чтобы Габулу на время отвели в военную тюрьму, а сам повел фон Харбена к себе.

Жилище офицера находилось в башне рядом со входом в бастион и состояло из одной маленькой скудно обставленной комнаты рядом с караульным помещением, занятым солдатами. В комнате стоял письменный стол, скамья и пара грубых стульев.

- Садись, - сказал офицер, когда они вошли. - Расскажи-ка о себе. Если ты не из Кастра Сангвинариуса, то откуда же? Как ты попал сюда?

- Я прибыл из Германии, - ответил фон Харбен.

- Да ну! - удивился офицер. - Там живут дикие, темные варвары. Они совсем не говорят на языке Рима, даже так, как ты.

- И когда ты в последний раз видел варваров-немцев?

- Я? Да никогда, но наши историки их хорошо знают.

- И когда же ваши историки писали о них в последний раз?

- То есть как это когда? О них говорит сам Сангвинариус в своем жизнеописании.

- Сангвинариус? Что-то не припомню такого, - сказал фон Харбен.

- Сангвинариус сражался против германских варваров в 839 году по римскому летоисчислению.

- То есть около тысячи восьмисот тридцати семи лет тому назад, заметил фон Харбен. - Надеюсь, ты согласишься, что с тех пор произошли большие изменения.

- С чего бы? - спросил офицер. - Со времен Сангвинариуса у нас здесь все осталось по-прежнему, а он уже тысячу восемьсот лет как мертв. Не может быть, чтобы варвары хоть как-то изменились. Такое случается только с римскими гражданами. Ты утверждаешь, что пришел из Германии. Может, ты попал в Рим в качестве пленника и там приобщился к цивилизации, но твоя одежда какая-то странная. Ни в Риме, ни в других известных мне местах такой не носят. Рассказывай все по порядку, я слушаю.