Артур Кларк - Лунная пыль. Я, робот. Стальные пещеры Страница 10

Ясно: подземная пустота. Они здесь не редкость, хотя под Морем Жажды их до сих пор не находили. Что-то обрушилось в недрах Луны. И вполне возможно, что вес “Селены”, как он ни мал, оказался последней каплей. Пат тяжело поднялся на ноги, спрашивая себя, что и как говорить пассажирам. Тут уж не сделаешь вид, будто все в порядке и через пять минут судно пойдет дальше своим курсом. А сказать всю правду — начнется паника. Конечно, рано или поздно придется открыть истину, но сейчас главное успокоить людей.

Он поймал взгляд мисс Уилкинз. Бледная, но собранная, она стояла в задней части кабины, за напряженно ожидающими пассажирами. Пат Харрис знал, что может на нее положиться, и ободряюще улыбнулся ей.

— Кажется, нам не повезло, — непринужденно заговорил он. — Небольшая авария, как вы, очевидно, сами заметили. Могло быть и хуже.

“Например? — мысленно спросил он себя. — Ну, скажем, пробоина в корпусе… По-твоему, лучше продлить агонию?” Усилием воли Пат прекратил внутренний монолог.

— Произошел обвал — лунотрясение, если хотите. Тревожиться нечего. Даже если мы не выберемся сами, Порт-Рорис, не мешкая, пришлет кого-нибудь нам на помощь. А пока… Мисс Уилкинз как раз собиралась разнести закуски. Итак, отдохните, а я тем временем, э-э-э, приму надлежащие меры.

Кажется, все сошло хорошо. Пат мысленно вздохнул и повернулся к пульту управления, но в тот же миг заметил, что один из пассажиров закуривает сигарету.

Непроизвольное действие… Он и сам бы не прочь закурить. Чтобы не портить эффект от своей маленькой речи, Пат не стал ничего говорить, однако его взгляд сказал пассажиру все, что требовалось. Сигарета была потушена прежде, чем капитан успел сесть в свое кресло.

Он включил приемник, но еще раньше за его спиной начался оживленный разговор. Когда гозорят несколько человек сразу, можно определить их настроение, даже если не разбираешь отдельных слов. Пат Харрис уловил недовольство, возбуждение, даже веселье, но страха пока не было заметно. Видимо, говорящие не отдавали себе полного отчета в том, насколько серьезна опасность. А те, кто понял, молчали.

Молчал и эфир. Пат прошелся по всем волнам, но услышал только слабый треск — разряды в толще схоронившей их пыли. Ничего удивительного: это проклятое вещество содержит много металла и создает почти идеальный экран. Оно не пропустит ни радиоволн, ни звуков; пытаться что-нибудь передать отсюда — все равно что кричать, стоя на дне колодца, заполненного перьями.

Пат подключил к маяку мощный каскад аварийной частоты, чтобы он автоматически посылал сигналы бедствия. Если что-нибудь пробьется наружу, то только на этой волне. Вызывать Порт-Рорис бесполезно, к тому же его бесплодные попытки только встревожат пассажиров. Приемник он оставил включенным на рабочей волне “Селены” — вдруг кто-нибудь отзовется? Пат знал, что это невозможно. Никто их не услышит, и никто с ними не заговорит. Они так прочно отрезаны от всего человечества, словно его вовсе не существует.

И хватит думать об этом, у него слишком много других дел. Он тщательно проверил показания приборов. Все было в норме, разве что чуть повысилась температура воздуха внутри кабины. Но и это только естественно: пылевое одеяло защищает их от космического холода.

Толщина этого одеяла и его вес особенно заботили капитана. На “Селену” давят тысячи тонн пыли, а ведь ее корпус рассчитан на сопротивление давлению изнутри, не извне. Если судно погрузится слишком глубоко, корпус лопнет, как яичная скорлупа.

На какой глубине они сейчас? Когда скрылся из виду последний клочок звездного неба, до поверхности было метров десять, но дальнейшая осадка пыли могла затем увлечь “Селену” гораздо глубже. Пожалуй, стоит — хоть это увеличит расход кислорода — поднять внутреннее давление и таким образом отчасти компенсировать наружное.

Очень медленно, чтобы никому не заложило уши и его маневр не вызвал тревогу, Пат Харрис повысил давление воздуха в кабине на двадцать процентов. После этого у него стало немного легче на душе. И не только у него: едва стрелка манометра остановилась на новом делении, спокойный голос за спиной капитана произнес:

— Отличная мысль.

Кто это сует нос в его дела? Пат круто обернулся, но сердитые слова не сорвались с его языка. Во время посадки капитан в спешке не заметил среди пассажиров ни одного знакомого лица — и однако он явно где-то видел плечистого седого мужчину, который стоял сейчас рядом с его креслом.

— Я не хочу навязываться, капитан, вы здесь начальник. Но разрешите все-таки представиться — вдруг я смогу чем-нибудь помочь. Коммодор Ханстен.

Разинув рот, Пат округлившимися глазами смотрел на человека, который руководил первой экспедицией на Плутон и возглавлял список покорителей планет и лун. От удивления он смог только вымолвить:

— Вас не было в списке пассажиров!

Коммодор улыбнулся.

— Да, я записался как Хансон. Я и в отставке не потерял вкуса к путешествиям, но командуют пусть другие. Стоило мне сбрить бороду, и меня уже никто не узнаёт.

— Я очень рад, что вы здесь, — горячо произнес Пат.

Словно кто-то снял часть бремени с его плеч. Еще бы: этот человек будет надежной опорой в трудные часы — или дни, — которые им предстоят.

— Если вы не против, — вежливо продолжал Ханстен, — хотелось бы прикинуть наши возможности. Или попросту говоря: сколько мы можем выдержать?

— Это зависит от кислорода, как всегда. Нашего запаса хватит на семь дней, если не будет утечек. Пока их вроде нет.

— Значит, есть время все продумать. А как с продовольствием, водой?

— Сыты не будем, но с голоду не умрем. Есть аварийный запас концентратов, воздухоочистители обеспечат нас водой. Словом, это не проблема.

— Электроэнергия?

— Сколько угодно, ведь моторы теперь ничего не потребляют.

— Я заметил, что вы даже не пробовали вызвать Базу.

— Ни к чему, мы экранированы пылью. Я включил маяк на аварийной волне — единственная и очень слабая надежда пробить экран…

— Придется им изобретать что-то еще. Как вы думаете, долго они нас проищут?

— Это очень трудно сказать. Розыски начнутся, как только обнаружат, что в 20.00 не поступил наш сигнал. Район, где мы исчезли, определят быстро. Но ведь мы, наверное, не оставили никаких следов на поверхности. Вы сами видели, эта пыль все поглощает. И даже когда нас найдут…

— Как они нас выручат?

— Вот именно.

Капитан двадцатиместного пылехода и коммодор космических кораблей смотрели друг на друга, думая об одном и том же. Вдруг кто-то, судя по выговору, чистокровный англичанин, воскликнул, перекрывая гул разговора: