Михаил Анчаров - Поводырь крокодила Страница 10

– Сам идет, – сказал дворник. – Этот никогда не запоздает.

И тут вошел Александр Македонский, вытирая рукавом пожарную каску.

– Неужели ты ничего не понимаешь, – спросила официантка Семина у своей подруги. – Мы ведь живем в Прошлом переулке.

– Я понимаю так, что тебе надо брать отпуск. Вот как я понимаю, – сказала подруга.

… – А мне сказали, что вы по профессии гробовщик, – сказал приезжий Македонскому.

– Александр Македонский, – представился тот. – Очень приятно. Это вы насчет пожарной каски?… Просто я гашу пожар жизни. Увы, обо мне сложилось ошибочное мнение, меня считали завоевателем. Я всегда страдал от этого.

– Почему?

– Потому что это соблазняло многих, и я оказался в плохой компании. – Чингисхан, Наполеон, Гитлер… Сборище подонков! – горячо добавил он.

– Помолчал бы, – сказал дворник. – За тобой тоже кое-что числится!

– Да, числится, – сказал Македонский. – Но я хотел путешествовать! В моих завоеваниях была заложена идея туризма!

– Ну, хорошо, а почему гробовщик?

– Ну это же так понятно, – сказал Македонский. – Так грациозно! Это единственная нестареющая профессия!

– Пошел вон, – сказал дворник.

– Иду-иду… – сказал Македонский.

– Неужели вы ничего не замечаете? – спросила официантка Семина.

– Совсем разомлела девка, – сказал метрдотель. – Соня, подмените ее.

– Нет-нет! Что вы! – сказала официантка Семина и схватила поднос.

Она подоспела как раз к тому моменту, когда приезжий проснулся.

– Привет! – весело сказал он, оглядывая обеих женщин – знаменитую артистку и официантку Семину.

– Привет, – сказала актриса. – Ну и здоров ты спать, батюшка.

Официантка Семина молча ставила еду на стол.

– А мне приснился Прошлый переулок, – сказал он. – Не иначе это для того, чтобы мне было куда вернуться. Вы не умеете разгадывать сны? – спросил он официантку.

– Не умею, – сказала она, гремя посудой.

– Это может означать только одно – кто-то меня здесь здорово ждет.

Это он сказал громко. И все кафе уставилось на него. Жара спала, и много народу сидело за столиками. Прошел слух о разговорчивом посетителе, и столики заполнились.

И тут он увидел проходившего дворника. Того самого, с которым болтал во сне.

– Дворник! – возопил он.

– Да, – сказал дворник.

– Дво-о-орник!

– Да-да… Ну в чем дело?

– А-а… привет!

– Привет, – равнодушно сказал дворник.

– Ты меня не узнаешь?

– Первый раз вижу, – сказал дворник.

– Что значит первый раз?! Ты же крокодил?

– А ты фулюган, – сказал дворник. – Сам ты крокодил.

– Ничего не понимаю, – сказал приезжий. – Ты мне снишься или нет?

– Это, наверно, ты мне снишься, – сказал дворник и покрутил пальцем у виска. – Я вот участковому скажу, он тебя сразу разбудит.

Он пошел прочь, а приезжий ошалело смотрел ему вслед.

Проходя мимо крайних столиков, дворник кивнул на приезжего и еще раз покрутил пальцем у виска, ожидая одобрения и моральной поддержки. Но одобрения не получил. Столики молчали.

– Нет-нет, – сказал мужчина за крайним столиком. – Я думаю, здесь не в этом дело.

Он и еще двое с портфелями разом поднялись и подошли к столу приезжего. Это были сотрудники ученого. Из его лаборатории.

– Складывается впечатление, что вы имеете отношение к этому делу, – сказал один.

– К какому делу? – спросил приезжий. Они переглянулись, ничего не ответили и присели за его столик.

– Вот мне сегодня сон снился, – сказал приезжий, что Адам и Ева – это первые биокиберы, дьявол – безответственный экспериментатор, пустивший в ход неуправляемый процесс, ад – это свалка неудачных вариантов, чистилище…

– Чистилище – ремонтные мастерские! – подхватил первый.

– А рай – сонмище самосовершенствующихся вечноживущих индивидуумов, – сказал второй.

– А почему вы говорите, что это ваш сон? – спросил третий.

– А чей?

Все трое оглянулись в сторону буфета, и все посетители стали смотреть в сторону буфета, потом кто-то засмеялся, потом еще кто-то засмеялся, а потом все стали хохотать радостно и язвительно. Только трое с портфелями не смеялись.

– Чего это они ржут? – спросил приезжий.

– Так, – нехотя сказал один, стараясь не глядеть на приезжего. – Глупость получилась. Извините. Тут одна девушка есть. Грубое существо.

– Официантка Семина? – спросил приезжий.

– Можете не объяснять, откуда вы ее знаете. Да, именно она. Малограмотный, злой человек. Так вот она предложила именно этот вариант происхождения человека.

– И именно в тех же словах, – сказал второй. – Все были поражены. А третий сказал:

– Все подумали, что уже началось… И осекся.

– Что началось? – спросил приезжий. Но ему не ответили. Вокруг хохотали и веселились вовсю. Трое хмуро складывали свои портфельчики.

Приезжему надоело все это. Он засунул два пальца в рот и свистнул так громко, как смог. От него шарахнулись, затыкая уши, а потом уставились на него. Хохот умолк.

– Ну чего вы смеетесь? – сказал приезжий. – Хохот – это освобождение от авторитета чьей-то глупости. Значит, надо быть уверенным, что ты сам умник. Обрадовались… смеетесь над Семиной… Смотрите, что с девкой сделали.

Все оглянулись на буфет. А там у стойки, забившись в угол, стояла официантка Семина. Она стояла вытянувшись, прикусив губу. Глаза у нее были закрыты, а опущенные руки сжаты в кулаки.

– Какой-то памятник, а не официантка, – сказал приезжий. – Обрадовались… Решили, что она услышала от меня об этой идее и выдала за свою… Глупо… Я с вами и дела иметь не желаю… – он вытащил свой сидор и затягивал лямки.

– Напрасно вы это, – сказал один из трех. – Истина дороже всего. Если бы вы знали, чего все ждут, как здесь важна точность, вы бы не стали…

– А разве я сказал, что это моя версия, моя?

– Нет, не говорили… – нерешительно промямлил третий.

– Так что же вы судилище устраиваете? Я это от нее услышал! Понятно? Я услышал от нее! Она мне рассказала, поэтому мне и приснилось.

В полной тишине он пошел прочь.

Все слушали, как он топает вниз по лестнице.

– Мы, кажется, потеряли нужного человека, – сказал первый с портфелем. – Товарищ Семина, извините.

– Товарищ Семина, извините нас, – второй с портфелем поднялся и оглядел кафе. – Надо кого-то послать за ним и попытаться удержать…

И тут словно какой-то вихрь промчался по площадке. Так быстро пробежала Семина.

…А потом он шел по дороге, н она плелась за ним.

– Ну что тебе надо? – спросил приезжий.

– Ничего. Опять бредут.

– А что ты плетешься? – спросил приезжий.

– Ничего.