Владимир Молотов - Миссия или Приключения провинциала в Ст. -Петербурге Страница 10

Дальше мы прошлись по Дворцовому мосту и Дворцовой набережной, и, миновав Эрмитажный театр, вышли на набережную Мойки. Солнце слепило нам глаза. Мне представлялось, что стало весьма тепло, впрочем, может, это была только иллюзия.

Так мы добрели до Музея Пушкина на Мойке и юркнули во двор двенадцатого дома. В музее как раз набиралась экскурсионная группа. Вход был через подвал. После гардероба, по подъездной лестнице, ведомые экскурсоводом, мы поднялись в квартиру великого поэта. Наш экскурсовод, ладная шатенка лет тридцати, своей стрижкой напомнившая мне пуделя, вела рассказ как-то нараспев, монотонно цитируя стихи; закончив одну речь, с достоинством поворачивалась и двигалась дальше; достигнув нового помещения, останавливалась и начинала новую речь. Больше всего меня поразил рабочий кабинет поэта — там было невообразимое количество книг. Женщина-пудель так драматично описала обстоятельства смерти Пушкина, что картина смертного часа поэта проплыла перед моими глазами. С нами в группе ходила компания китайцев — оживленные, довольные и болтливые. "Елки-палки, — подумал я, — неужели их внуки развяжут третью мировую войну?!" Уж очень не верилось…

После музея мы проникли в узкий переулок и вскоре вышли к великолепной церкви, Храму "Спаса-на-Крови". Его разноцветные купола, похожие на пластилиновые шары, гордо устремлялись серебристыми крестами в лазурное небо. Потом мы еще долго гуляли по центру Петербурга. Я не буду описывать все достопримечательности, которые увидел в этот день, поскольку сухой пересказ может показаться утомительным, и, как говориться, лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать.

Я и не заметил, как пришло время прощаться. Алисе нужно было ехать домой. Солнце уже почти зашло, и старинные дома — мы стояли у автобусной остановки на Невском — приобрели особенную стать. Выразительные исполинские тени словно восстали из подземелья и застилали фасады легендарных строений, а неунывающие лучи солнца, ушедшего куда-то за Неву, еще хватались за самые верхние этажи. И Алиса в эти минуты тоже показалась мне удивительно красивой. Ее серые глаза вдруг приобрели в отсветах заката синеватый оттенок. Они как-то странно смотрели на меня — я не мог прочитать этот взгляд, как ни старался. Было в нем то ли едва проскальзывающее сожаление, то ли некое отрешение от происходящего.

— Ну вот. Быстро время летит…, — вздохнул я и тихо спросил: — Неужели так и не увидимся больше?

— А когда ты уезжаешь? — беззаботно осведомилась Алиса, поправив на шее свой красный шарф.

— Послезавтра. Мы могли бы встретиться еще.

— Думаешь, это нужно?

— А ты?

— Ладно, записывай телефон, — выпалила она и тут же стала диктовать.

Копошась, я вытащил из кармана сотовый телефон и вбил ее номер.

— Ой, мой автобус, — услышал я.

Поблескивающий автобус медленно приближался к остановке. Я пожелал, чтоб он провалился под асфальт.

— Ну ладно, прощаться не будем, — Алиса, чуть улыбаясь, склонила голову на бок.

Я глупо по-мужски пожал ее руку. Она улыбнулась шире. Автобус уже остановился около нас и раскрыл двери.

— Я позвоню, — бросил я. — Спасибо за экскурсию!

И потом еще долго следил, как удаляется ее автобус…

Глава 4

После столь волнительного свидания я вернулся в гостиницу. По дороге накупил всяких холодных закусок: салат на развес, колбасу с хлебом, шпроты. В номере скромно поужинал и завалился в постель все с тем же "Вечерним Петербургом". А, улегшись, как-то сразу осознал, что чувствую сильную усталость. Видимо бурный день наложил свой отпечаток. Глаза стали слипаться, ноги задеревенели. Но газету я все-таки осилил до конца…

Наступившую ночь проспал глубоким сном до позднего утра. Боясь опоздать на встречу с Климом, наспех собрался, сделал пару глотков чая и побежал.

День опять выдался солнечный, но прохладный. Добирался я на метро. Ориентируясь по карте, вышел на станции Горьковской. Как пройти до Петропавловской крепости я примерно представил, но на всякий случай уточнил у одной статной и медлительной петербурженки бальзаковского возраста.

Где-то без четверти двенадцать, ежась от пронизывающего ветра, я пересек Иоанновский мост (так он был обозначен на карте) и вступил в крепость. Я шел и думал: почему этот Клим выбирает для явок такие легендарные места? Ведь можно встретиться, скажем, где-нибудь в переходе метрополитена. Скорее всего, хочет, чтобы при передаче кода было поменьше народу вокруг, и имелась возможность вовремя заметить опасность. Хотя в таком случае и для тех, кто представляет угрозу, мы становимся более уязвимыми. Не исключено, что есть и скрытый мотив. Если хотите, желание подчеркнуть, так сказать, важность исторического момента. Но по большому счету, мне было все равно. Я лишь хотел быстрее получить код.

За несколько минут до полудня я наткнулся на памятник Петру. Большой непропорциональный император с задумчивым лицом сидел на скамеечке неподалеку от Петропавловского собора. Рядом с ним крутилась шумная группа молодых людей, скорее всего, студентов. Они возбужденно кричали что-то, шутили, игрались между собой. Смешливая девица, надвинув на глаза бежевый берет, рисовалась на фоне памятника, вульгарно лаская государя рукой.

Клима я заметил не сразу. Невыразительный, в черном пальто, он стоял в отдалении, спрятавшись за фигурами молодых людей. Однако, завидев меня, быстро приблизился к памятнику.

— Привет, — сухо бросил он, стрельнув в меня карими глазками.

— Привет. Надеюсь, сегодня у нас не будет проблем, — добродушно проговорил я.

— Пожалуй. Хотя шпики Коалиции оказались слишком ушлыми. Никак не могут оставить меня в покое. Сегодня тоже еле оторвался, — поспешно произнес он.

И, расстегнув верхнюю пуговицу, просунул руку за пазуху. Вместе с тем с опаской огляделся по сторонам. Я тоже по инерции покрутил головой. Вроде бы кроме компании студентов да двух-трех явно миролюбивых экскурсантов никого на обозримой территории крепости не было. Клим вытащил из-за пазухи поблескивающую на солнце золотистую шариковую ручку, обычную, без защитного колпачка, но с кнопочкой, и протянул мне.

— Вот, возьмите, — сказал он.

— Не понял, — удивился я, — а зачем мне ваша ручка?

— Вы что, не въезжаете? Это и есть код. Ручка — только маскировка.

Я сделал какой-то невольный жест восхищения, бережно взял ручку, поднес ее ближе к глазам и стал крутить в руке.

— Немедленно спрячьте, — тут же предостерег Клим. — Потом полюбуетесь. Только ради бога, не пытайтесь разобрать эту ручку. Все равно ничего необычного там внутри вы не найдете. Генетический код запаян в специальную металлическую капсулу. Инструкции по извлечению кода и внедрению его в организм матери диктатора ваши люди уже получили. И еще. Держите ручку постоянно при себе, в номере лучше не оставлять. Как приедете в Сибирск, сразу передайте Семену. Прямо на вокзале. Он ведь вас встретит?