Игорь Яценко - Кристаллический захват Страница 10

Что случилось. – Испугавшись, спросил Николай, что вы на меня так смотрите? Что-то не так Иннокентий, Алексей! Но Иннокентий, видно придя в себя, занялся своими присосками, склеивая, то, расклеивая одну щупальцу с другой. Весть его вид говорил, пусть хоть потоп, но всё о чём я сейчас думаю, это, как расцепить присоски 5 или 6 штук одновременно. Свет мерцал, и тишина заняла все пространство комнаты. Николай встал прошелся возле стола и подошел к прибору – зеркалу для выхода в космос. То, что там он увидел, поразило даже его воображение. Стальная лента вгрызалось в его тело и охватывало его со всех сторон. Впивалась в него, и извиваясь окутывала его ноги, распадаясь на две полосы – половинки. Голова его была похоже на стог сена. Волосы торчали пучками и то тут, то там шевелились на голове. А на самой макушке точно по центру оси человека висел тонкий светящийся обруч из света. Он слегка вибрировал, и почему-то повизгивал. Николай был ошеломлен и смотрел на этого незнакомца как на приведение с древнего сказочного замка. И зеркало отвечало ему тем же испугом. Он вспомнил чему он сам недавно научился на полу в комнате превращая руку – в жидкость. И мучительно вспоминал тот свой родной, знакомый до боли образ – Землянина. А не этот странный и воинственный Николай. Текли секунды, минуты, отдаваясь в мозгу и вот перед зеркалом стоял добродушный и простой парень Николай. Со странно сжатыми губами и идиотски красным лицом. Напряженная тишина разрядилась. И Николай приказал свету прийти в норму. А то такое освещение не смогло бы его поддержать и приободрить.

Сергей сидел на большом валуне , возле озера и кидал камни в воду. В его душе было пусто, он чувствовал удивительную пустоту внутри и ничтожность себя. Солнце играло лучами как будто жонглер горящими булавами. Мерцающие сучи то прорывались, то исчезали в тумане. И игра эта была больше похоже на огонь затевающий что-то на поверхности воды, окончание которой терялись в тумане. В тумане из воды и мельчайших колечек солнца. Черт бы побрал этих ученых. – Сказал Сергей. Они все испортили. Никола Лучший его друг исчез. А эти кристаллы способные делать из материи неизвестно что запояли в ампулу ученые. Пройдет два года и эти ученые мужи захотят осмотреть на них выдвигая сумасшедшие идеи кризолито – квадролитической компании, тьфу чушь какая. И что они увидят? Вскрыв ампулу, увидят дно. Кризалитов небыло, а приборы зафиксируют изменения нечто. Вот и все что останется от кризолито – квадролитической компании. И все останутся в дураках!!! Как будто и не было похищения Николая. Все зашел в тупик! Сергей кинул камень в озеро и брызги капелек солнца отразились в воде. Обручи сонечных лучей расползались по озеру и в них отражалось его беспомощность, Виктора и Лиолы. Занимался новый день. Он нес обыденность и ничего нового не обещал. Все теперь будет по старому. – Сказал Сергей. И грустно улыбнувшись пошагал проч от озера. В давно известном всем направлении – РАБОТАТЬ!

Свет померк. Воздуха не хватало, все рябило и исчезало в глазах Николая. Что-то опять происходило!Но что это? Корабля не было. Он чувствовал дрожь, страшную дрожь во всем теле.За доли секунды он понял что случилось что-то непоправимое. Корабля не было. Он усиленно стал вспоминать комнаты корабля какие помнил, палубу, рубку, клетка за клеткой вспоминал, со скрежетом и мучением собирал звездную пыль космоса в знакомый овал корабля. В облако неизвестной ему материи. Он понимал что все это не сон, не сон. Он все стягивал и стягивал пространство, свет, структуры невеломой материи, незнакомой ему и то что он создавал отбирало у него силы. Он чувствовал чью-то помощь. Силы творили, лепили корабль. Вибрация нарастала. И яркая вспышка сотрясла космос. Этот взрыв порадил привычный образ корабля в котором они летели. Все еще путалось в нем мысли, материя, друзья, Земля, компьюторы. Но теперь он существовал, и это он знал точно! Он потерял сознание, с теплым чувством спокойствия, что все в порядке, все окей как говорил он . . . Свет вибрировал как и прежде. Осьминог переворачивал его на спину приговаривая вот это шмякнулся, так и мозги потерять можно! На что Алексей глухо ответил. – Кристанулся, – будет поточнее. Николай теперь лежал на спине, все плыло вокруг него. Он слушал эти голоса и его душа ликовала. Все живы. А это просто он неудачно упал, подскользнулся или еще что-то в этом роде.

Эх парень. – Сказал Алексей, когда он пришёл в себя. Ты стоял, стоял, а потом стал светиться и дрожать как лист. И шмяк упал как дерево, точно топором кто снизу ударил. И мало того. – Сказал осьминог. – ты еще и разбился, точнее разлился в лепешку, а потом собрался. И вот теперь валяешься на полу как хочешь. Вставай, вставай и друзья стали его поднимать , но Николай был неподъемный. И что самое странное он прилип к полу как губка, как будто он был частью корабля. Да что с тобой Николай, отделяйся наконец! И Николай пожелав встать легко, как пушинка, отделился от пола.

Всё чаще Николай впадал в это странное состояние. Он ничего не понимал. Как будто жил двойной жизнью. Его внутренне я говорило ему, что все вокруг враньё, не правда, ложь. Но чувства и сердце говорили, что это правда , правда!!!

Прошли две недели и за эти две недели Николай пережил несколько таких взрывов и собираний. И ещё Бог знает чего. Но все таки все его наблюдения не прошли даром. В отличии от Алаксея и Инокентия – осминога, он был во время взрывов , существовал. А они нет он это знал, видел, ощущал всем что у него было. Но их в это время не было, как двидения маятника он наблюдал ход туда и обратно. А его друзья могли наблюдать только один ход. Да и то, иногда не замечая даже этого, их же небыло. Николай стал молчаливым и мало разгаворчивым с друзьями. Больше всего любил оставаться один, в коридре, и когда ему позволяли в рубке карабля. На его вялые вопросы хозяева ничего не отвечали. Они занимались каждый своим делом. Говоря ему: – Всему своё время. Еще через несколько таких взрывов, он втал замечать какуюто законамерность в них. Особенно когда они сталкивались с большими метеоритами. Это его навело на мысль, что хазяева рапыляют корабль, избегая с помощью этого, столкновения с метеоритами. Но это его предположения иногда не срабатывало. Однажды, сидя как всегда за обедом. Произошло обратное явление. Он почувствовал, что он начал вибрировать и исчез из карабля. Он видел корабль со стороны, видел как надвигается на него метеорит. И произашло нечно странное. Внутри его головы что-то напряглось и он физически увидел, как метеорит исчез перед какаблём и появился за ним как нивчем не бывало. Но затем метеорит начал светиться, раскаляться и взорвался ослепительной вспышкой. От каторой казалось невозможно было спастись. Николай появился за обедом и как всегда этого никто не заметил. Его небыло всего доли секунды или ещё меньше. Но осминог поспешил постучать его по спине, думая , что он поперхнулся. Николай поблагодарил его и нечего не говоря с застывшим выражением лица ушел в свою каюту. Только там в тишине, хорошенько вздремнув и отрешонно глядя в потолок, он понял, что время земли здесь не были реальностью. Логика Земли здесь была абсурдна и дурна. Складывая калейдоскоп из двух жизней он стал понимать, что скорее всего корабль скорее не существет, чем существует и реальностьв которой они живут явно не нормальная, чем реальная, старая земная. Корабль этот скорее всего проявление невидемого мира. Которые как невидимые нити собирают появляют свою драгоценную ношу. Кусочек материи – корабль и при малейшей опастности просто разбирают его на составные части, кирпичики. Где он или они, хозяева строители или как их там, нормальнинько и хорошо живут. И всё это создано только для них Николая, Осьминога-Инокентия и Алексея. Да и ещё этих существ управляющих кораблём. Хотя как это всё понять! Он не знал. А они. Нет бред какой-то Нет, нет это не так скорее это просто сембиоз невидимого – видимого мира. Хозяева и эти, которые ведут этот кристаллический коробль. Именно поэтому метеориты то взрываются, а то исчезают. А взрываются они из за невидимых громадных сил, которые и есть 99 % невидимой материи корабля. А не та оболочца, которую видим мы. И он заснул с бредовой идеей сказать, доказать это другим. Хотя явно некому было это доказывать.